Здравствуйте! В эфире программа «Плавленый сырок» и я, Виктор Шендерович. Минувшая неделя оказалась щедрой на картинки с нашей выставки достижений. Тут тебе и номенклатурные перлы, и имперский дух, и народная смекалка… С последней и начнем.
Эта история замечательна кристальной ясностью сюжета. Стало быть, долго ли, коротко ли, решили власти в Ставрополе рубануть рощицу, а на ее месте построить элитное жилье. Ну, дело обычное. Рощица оказалась частью Мемориала жертв политических репрессий и воинов-защитников Ставрополья, но кого это скребет при такой цене на метр? Нормальный ход вещей. И тут народ поднялся на защиту зеленых насаждений и, не поверите, — остановил вырубку! Каким образом? А угадайте! Может быть, вмешалось природоохранное министерство? Наглецов остановило решение суда? Может быть, оппозиционная партия развернула кампанию по отставке мэра — и погнала его вон из города вместе с примкнувшей строительной компанией? Ну что вы! Официальные «природоохранники» засели ниже травы. Два суда признали вырубку совершенно законной. Партий никаких у нас давно нет, одна видимость… Мэр остался главой города и сидит в полном шоколаде. Но! — активисты-пенсионеры, защитники рощи, повесили на березки портреты Путина — и вырубка прекратилась, не начавшись! Ибо в нынешней России можно рубить под корень заповедники и засандаливать элитное жилье на месте Мемориала павшим, но трогать портрет Путина — таких смельчаков нет! Теперь этот языческий оберег с глазами охраняет ставропольские березки от власти, которую он сам же и поназначал, — но в этом и состоит тайная сила оберега, не правда ли?
Волшебные свойства этого языческого бога, не в первый раз явленные на Ставрополье, уже через пару дней перехлестнули не только границы области, но и конфессиональные границы…
По сообщениям СМИ, восьмого апреля, в Казанском кафедральном соборе в Элисте (Калмыкия) с Воскресением Христовым архиепископа священников и прихожан епархии поздравил спикер народного Хурала Республики Калмыкия Игорь Кичиков, а начальник управления ФСБ России по республике Александр Бурдавицын преподнес в дар епархии бюст президента России Владимира Путина.
Спикер Народного Хурала, поздравляющий священников на богослужении с воскресеньем Христовым — это неплохо само по себе. А уж бюстик Путина на пасху от начальника управления ФСБ — благость такая, что вообще не в сказке сказать! Могли бы подарить и бюстик Понтия Пилата — тоже вариант… Тему разовьет мой друг, поэт-правдоруб Игорь Иртеньев.
Товарищ Путин, заявляю торжественно я,
Не по службе, а по душе,
Товарищ Путин, работа божественная
Будет сделана и делается уже.
Только не надо иронизировать,
Всерьез отнеситесь к моим словам,
Короче, хотим вас канонизировать,
С нимбом как-то ловчее вам.
По просьбам трудящихся многочисленным
И по представлению обеих палат,
К лику святых вы будете причислены,
А следующий на очереди товарищ Пилат.
По мере приближения к марту две тысячи восьмого года, когда вышеупомянутый предмет культа, согласно Конституции, должен будет исчезнуть из Кремля и перестанет выполнять свои охранные языческие функции, — губернаторов и прочую верховную челядь на местах охватывает все большая тревога. За Родину, разумеется, не за себя же! Ведь осиротит же, батюшка: наденет державу на скипетр, сдаст ядерный чемоданчик — и в Барвиху, на заслуженный отдых… А мы тут в крутись чистом номенклатурном поле, среди всеобщего дарвинизма! Да и кто придет? Из какой стаи придет на смену? Как среагирует на твой запах? Тут заикой станешь к марту. В общем, некоторая паника в верхах уже наблюдается, и ни о какой координации речи уже не идет. Кто-то хватает любимого президента за полы пальто («не уходи, побудь со мною»), другие пытаются успеть напоследок — и как австрийские пулеметчики времен первой мировой, заранее приковать себя к пулеметам у окон руководящих кабинетов. Путин, не Путин, а они отсюда никуда не уйдут!
Губернатор Ткачев: «Я хотел бы до конца истечения сроков действующего президента, Владим Владимыча Путина, и именно у него заручиться поддержкой и попросить о доверии…»
Это был губернатор Краснодарского края Ткачев. Речь немного заклинило от волнения, зато с головой все в порядке. Нынешний губернаторский срок Ткачева заканчивается только через два года, но человек он нестарый, и видать: охота ему пожить и после марта две тысячи девятого. А судя по количеству бизнесов, взятых под контроль семейством Ткачевых в процессе его руководства областью, и его легендарной легкости обращения с казенными деньгами, — снаружи от власти могут начаться у Ткачева проблемы. Правда, дочь губернатора замужем за «Роснефтью», а брат его — член Комитета Госдумы по бюджету и налогам, но если дойдет до допроса, все это может и не помочь. И на океанской яхте, арендованной, со всей обслугой, за счет казны, на Каймановых островах, почти за миллион целковых в месяц, поплывет Ткачев навстречу новым, совсем не губернаторским, срокам… Кстати, есть идея. Если сесть прямо сейчас, то как раз вместо Олимпиады в Сочи, с учетом явки с повинной и раскаяния по поводу распиленных спортивных бюджетов, может выйти условно-досрочное освобождение… А? Нет? Ну, хорошо, хорошо, я не настаиваю, продолжаем оттягивать момент расставания с руководящим кабинетом. Вы уж, Владимир Владимирович, не подведите товарища!
Не подведет Путин, надо полагать, и другого губернатора…
Газета «Ведомости» сообщила в минувший вторник, что Юрий Лужков также «собирается поставить перед президентом Путиным вопрос о доверии и имеет высокие шансы получить согласие»! По утверждению газеты, помимо политических условий переназначения, в его диалоге в Кремлем (цитирую) «могут появиться и пожелания, связанные с московской землей и недвижимостью».
Ох, не зря за пару дней до публикации из администрации президента пришел в мэрию Москвы запрос с требованием подготовить документы о хозяйственной деятельности города! Как раз, видать, готовились ко встрече этих двух видных государственников! Пару дней пресс-служба мэрии сидела, набравши в рот воды, но потом высказался сам Лужков.
В ответ на просьбу прокомментировать слухи о своем переназначении на пост мэра Москвы Юрий Лужков предложил «оставить эту тему на последующий период». Лужков заявил, что не готов обсуждать этот вопрос, хотя признал, что «размышляет на эту тему». СМИ напоминают, что ранее московский мэр неоднократно заявлял о своем отказе занимать этот пост после 2007 года.
Ну, в общих чертах динамика понятна: эдак постепенно… Сначала твердый отказ от нового срока, потом интересы народа, колебания, тяжкие размышления, инициативные группы, валяющиеся в ногах… Описано у Пушкина в комедии о беде Государства Российского, «Борис Годунов» пьеска называется. Главное: успеть договориться по земле и недвижимости, — остальное дело техники! Готовьтесь, москвичи, мазать глаза слюнями. Россиян, кстати, тоже касается, по симметричному поводу… Что же касается политических противоречий Лужкова с Кремлем, — на этом направлении уже давно тишь да гладь.
«У Лужкова были свои политические амбиции, были драматичные истории со столичной собственностью, — заявил газете «Ведомости» источник, близкий к Кремлю. — Но все признают, что реальной альтернативы Лужкову нет. Убери Лужкова из Москвы — и в городе неизвестно что начнется». Конец цитаты.
О да! Черте чего начнется без Лужкова! Надо его клонировать вместе с Батуриной, для окончательной стабильности. Что же до бывших политических амбиций — это мы помним: уже было кепку снял Юрий Михайлович в ожидании шапки Мономаха, — но тут ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Нет, лошади Долгорукого голову не отрезАли — хватило Сергея Доренко с еженедельными весточками от Бориса Березовского. В общем, с шапкой Мономаха не сложилось, и исправившийся Лужков с отрезанными политическими амбициями мирно вписался в круг верных евнухов нового эмира. С тех пор сидит тихо, за Севастополь не воюет, про коррупцию в Кремле — ни-ни! В жизни эмирских евнухов вообще много приятного (по части земли, недвижимости и прочих тихих радостей жизни) — и лишь один недостаток: в этот гарем принимают только после политической кастрации. Зато теперь нечего стесняться, и можно метелить москвичей ОМОНом, лгать им в глаза и плевать им на головы: на выборы-то больше не ходить! Жизнь удалась. А что политический голос с начала 90-х годов поменялся до полной неузнаваемости — ну так что ж вы хотите при такой непростой биографии…
Одним из последних номенклатурных подвигов мэрии во славу эмира стал запрет «Марша Несогласных»: оказалось, что за пять минут до организаторов «Марша» заявку (на то же место и время) подал юношеский отряд «единороссов» — ай-яй-яй, такое совпадение! Ну, «Марш» и запретили; организаторы, конечно, начали тыкать в лицо Лужкову Конституцию, но нашли чем удивить эти московские эмираты… В общем, от винта! А младые «единороссы» стали собирать кадры для разрешенного мероприятия.
Объявление, висевшее в общежитии МГТУ им. Баумана, предлагало студентам по 200 рублей за два часа «стояния» на митинге «Молодой России» 14 апреля. Как сообщает газета «Московский Комсомолец», согласившимся предлагалось заполнить бланк заявления, в котором, в частности, говорилось: «Мы готовы проголосовать за символы наших побед, которые возьмем с собой в Новое Политическое Время».
Символ их побед, как и ихнего Нового Политического Времени, пока что: две коричневые бумажки, из расчета по сто рублей за час. Это, надо заметить, чистый демпинг: проституция в Москве оплачивается гораздо дороже. Но ничего, жизнь только начинается: вырастут, войдут во вкус, будут хорошо себя вести, придут на смену Грызлову и Слиске, — вот там и начнется настоящее финансирование!
У «младороссов», стало быть, такса сто целковых/час — «евразийцы» обошлись вообще на халяву. По крайней мере, массовку, махавшую в прошлые выходные черно-желтыми флагами возле Карла Маркса, по сведениями газеты «Ъ», свозили из Коврова — обещали людям экскурсию. И не обманули. Евразийцы показали гостям столицы, действительно, самое интересное: грузовики с ОМОНом, кольцо оцепления и себя самих. Такого в Коврове точно не видели. Транспаранты «Слава опричнине!», а то еще круче: «Мертвый, вставай». Дело происходило в пасху, и я сначала подумал было, что «Мертвый, вставай» — это «Христос воскресе» своими словами, но ошибся. Молитвы у них нехристианские, но для наших палестин — вполне канонические.