СЛУШАТЕЛЬ — Да, добрый вечер, Виктор.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, говорите, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ — Александр из Петербурга. Виктор, а вот слабо Вам шутить над холокостом или, например, рассказывать историю коммунистического переворота с геноцидом русского и прочих народов, и кто стоял в основной массе у верхушки коммунистической диктатуры в процентном составе…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Понятно, понятно. Я понял, понял. Вы не один такой озабоченный, тут вот письма есть про это. Значит, про холокост мне шутить слабо, потому что я нормальный человек. Не потому, что я еврей, а потому что нормальный человек. Как о любом геноциде: армянском ли, русском ли — мне шутить слабо. Пусть это делают другие. Умельцев хватает. Что касается процентного соотношения, которое вас мучит, то, в общем, это, конечно, бред сивой кобылы, потому что были там, мягко говоря, и другие нации. А уж начиная с конца 20-х годов, и уже не говоря о 30-х, 40-х, 50-х и так далее… Уже этого вопроса вообще не было, а лучше как-то сильно не становилось. Может быть, «что-то в консерватории исправить?» Может быть, дело не в евреях, но, раз уж на то пошло, давайте я прочту тут. Товарищи по несчастью звонившего… вот, Карпов из Екатеринбурга, спрашивает: «На «Эхе» все время говорят о победе демократических сил в России. Это что имеется в виду: приход евреев к власти как в 17-м году?» Господин Карпов, Вас, видимо, как и звонившего перед Вами, обманули в школе и потом еще много раз обманывали. В 17-м году, если и случилась победа демократии, то в феврале, очень ненадолго и почти без участия евреев, — а демократический механизм благополучно работает (с евреями и без них) в сотнях государств. Главное, чтобы чекистов во власти не было. Сергей Иванович из Челябинска спрашивает: «Почему евреи разделились?» Слушайте, там на Урале вообще, видимо, это такая насущная проблема. «Почему евреи разделились? — спрашивает Сергей Иванович. — Одни поддерживают нынешнюю власть и прекрасно живут в современной России, другие, как Вы, являются противниками власти и пашут на евреев США, Израиля и ЕЭС». Конец цитаты. Сергей Иванович, евреи США, Израиля и ЕЭС страшно удивятся, узнав, что я на них пашу. Ну ладно, это их проблемы. А разделились евреи по той же причине и тем же способом, которым разделились русские, немцы, чукчи и новозеландцы. Они разделились на отдельных людей, Сергей Иванович. Одни такие, другие — другие. И как говорил Жванецкий, у нас в стране не все евреи, так что давайте соскочим с этой темы. Послушаем еще звонок, если он не про это же. Давайте. Алло, алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Здравствуйте… Это Игорь из Петербурга.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Очень приятно.
СЛУШАТЕЛЬ — Скажите пожалуйста, Виктор, что важнее: победа демократии как, например, на Украине, или победа демократов как, например, в Грузии? И есть ли у России в коридоре возможностей хотя бы что-нибудь из перечисленного?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Понимаете, какая штука, когда мы говорим о победе демократии — это какое-то лингвистическое недоразумение. Тысячу раз говорено: демократия — это механизм. Там, где этот механизм работает долгое время и бесперебойно работает и усовершенствуется, там через какое-то время жизнь заметно улучшается. Смотри жизнь в Европе. Никакой английской или там швейцарской демократии на Украине и в Грузии быть не может. Они из того же совка, что и мы, вышли. Только все-таки идут по пути демократических процедур. В результате демократических процедур у них возникает не Тони Блэр и не Меркель, а возникают, значит, Витя и Юля, условно говоря. Ну, что ж поделать? Но, по крайней мере, сами эти процедуры обеспечивают преемственность власти и конкуренцию, которая несколько уменьшает возможности крови, насилия. Вот и все. А насчет демократии… То же самое про Грузию можно сказать. Неоткуда там взяться, собственно говоря, Вацлаву Гавелу, да? Они такие же как мы, только еще темперамент посильней. Давайте еще звоночек, давайте. Алло, алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Алло.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ — А какой вопрос задавать?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — (Смех) Ну, я Вам не могу подсказать.
СЛУШАТЕЛЬ — Тогда скажите, пожалуйста, какой дефицит бюджета в США?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Это, знаете, не ко мне. Я рад, что я произвожу впечатление интеллектуального человека, но не до такой степени. Немножко писем еще. Вот давайте о гадости, все-таки обещал гадости озвучивать. Ну, такие, смысловые гадости. Вот Юров из Брянска пишет: «А Вы способны что-то новое выдать? Не возможно одно и то же слушать про диктатуру Путина и отсутствие свободы слова! Или Ваши спонсоры требуют долдонить только об этом?» Господин Юров, специально для Вас сообщаю новое (ну, по крайней мере, для Вас): «невозможно» пишется слитно, а не раздельно. Вот это новое, а все остальное, нужно говорить, нужно говорить до тех пор, пока это не будет понято. Если я это плохо объясняю, — ну, буду подбирать слова получше. А вот господин… господа Глебов и Демидов дружно интересуются — из разных краев, дружно интересуются одним и тем же: не застревает ли у меня кусок в горле? «Вы отлично устроились, — пишет Демидов, — на государственные деньги гадите на страну да еще кричите о свободе слова». Я Вам открою страшную тайну, господин Демидов: я не получаю заработной платы на радио «Эхо Москвы», понимаете? Не получаю. То есть по Вашей терминологии, гажу совершенно бесплатно, причем, заметьте, не на страну, а на администрацию. Причем, заметьте, не гажу, а публично возвращаю ей ею же наваленное за неделю дерьмо. А если Вы, господин Демидов, не видите разницы между группой нефтяных чекистов и Россией, то Вам — к офтальмологу. А вот тут еще бдительный Анатолий интересуется, почему я работаю на радио «Свобода», которое финансируется США, и спрашивает, на чьей стороне буду воевать, если завтра война. Всей этой группе корреспондентов ответила на сайте воспитатель детсада Ирина из Москвы. Она рекомендовала мне для общения с этими корреспондентами фразу из старого советского фильма, где мальчик спрашивает: «Дядя Петя, ты — дурак?» Спасибо, Ирина, сам я стесняюсь, а вот процитировать Вас — с удовольствием! Фильм, Ирина, называется «Сережа», по-моему. Кажется, это один из первых фильмов Георгия Данелия, не уверен, но, кажется, именно так. У нас звонок давайте послушаем. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Алло.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да-да.
СЛУШАТЕЛЬ — Добрый вечер, Виктор.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ — Меня зовут Кирилл, я звоню из Москвы. Вообще, мне очень понравилось Ваше сегодняшнее начало. Да, я просто представляю Рамзана Кадырова на коленях перед Путиным — зрелище необыкновенно пикантное. А вообще, у меня вопрос: скажите, как Вы думаете, что случилось с Егором Гайдаром? Он приходил тут в эфир к Евгении Альбац. Он производил впечатление человека под воздействием седативных препаратов и, вообще, крайне неадекватного. Такое чувство…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Вы знаете что, я не слышал этого эфира. Видел уже много писем в Интернете про этот эфир, но я сам его не слышал и комментировать это не могу. Прочитаю, послушаю. Конечно, это… это надо знать, по крайней мере. Еще звонок. Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА — Виктор Анатольевич, да? Ой, здравствуйте, Вас Ростов беспокоит на Дону.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, беспокойте меня.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА — Я одна из немногих уцелевших на свободе сторонников «Другой России». Вы в курсе, у нас тут марш намечался?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Угу.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА — Дело в том, что заявителей уже всех задержали, обоих вернее, марш был заявлен 19-го числа на 30 июня во время посещения нашего города Президентом всея РФ. Вот, и сейчас уже задержаны оба заявителя, причем администрация даже не соизволила дать ответ. Вот, задержаны человек 15, не меньше. Сидят все на Семашко 1, ростовские. Все за мат, абсолютно никакой фантазии у органов нету.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Понятно. Спасибо. Вот Вы знаете какая штука, в принципе, к вопросу о свободе слова. Вот тут было много писем о том, что у нас же свобода слова…ну, что ж Вы тут вопите о свободе слова? Вот такого рода информация о задержании организаторов оппозиционных акций по надуманным обвинениям или вообще без них, как это было сделано, скажем, в Москве и в Самаре: просто задержали и все, без объяснений… Вот, извините за выражение, в нормальной стране это становится поводом для немедленного информационного скандала на всех телекомпаниях, на всем радио, не в Интернете и не одной строчкой на «Эхе Москвы» и на радио «Свобода», а по полной программе, по всему периметру. И в связи с существованием политической конкуренции это становится очень важным. Мгновенно это становится темой дня и заканчивается очень плохо для тех ментов, которые это делают, для той власти, которая за этим стоит. Это к вопросу о свободе слова. Возможность рассказать об этом по «Эху Москвы», уважаемые корреспонденты, — это еще не свобода слова. Еще звонок, пожалуйста. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Алло, здравствуйте. Владислав меня зовут.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да, да, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ — У меня, во-первых, одно слово по поводу потемкинской деревни, расшифровать хочу, что это такое, вы, мне кажется, не знаете.
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Ну, расшифруйте.
СЛУШАТЕЛЬ — Вы знаете, вот когда приезжал сюда император Австрии Иосиф второй, и они ехали в Крым, Потемкин специально строил деревни показать для того австрийцам, что этот край заселяется. Понимаете, это показано было австрийцам, понимаете? Что, край не пустой, это во-первых…
В. ШЕНДЕРОВИЧ — Да.
СЛУШАТЕЛЬ — А вот по поводу Украины Вы сказали. Скажите, пожалуйста, вот Вы говорите: там демократия. А как же так, вот Ющенко прировнял бендеровцев, эсэсовцев, которые убивали людей, мирных граждан, к ветеранам Великой Отечественной войны. Это и есть демократия по-вашему?
В. ШЕНДЕРОВИЧ — По-моему, это и есть демократия, потому что это — Президент, избранный народом. И выражает некоторое мнение, которое имеет, по крайней мере, хождение среди народа Украины. Стало быть, это — демократия. То, что демократия может быть не просто несовершенной, а плохой вплоть до чудовищной, это не новость. У нас еще и Гитлер был при демократии. Мало ли что может говориться при этом! Я не вхожу даже в подробности самой проблемы, я просто констатирую, что это, разумеется, демократия. Демократия состоит не в том, что Ющенко говорит, то, что нам нравится или то, что нам не нравится. А в том, что он уйдет в то время, когда это предусмотрено Конституцией, то, что он не имеет возможности узурпировать власть, в том, что там есть разделение властей, то, что он вынужден считаться с существованием оппозиции и так далее. В этом и есть, собственно говоря, демократия. Ни в чем другом. Перед тем, как дать новый звонок, вернусь к теме, значит, херсонской, — я готов озвучить свой вклад в литературоведение. Дело в том, что я обнаружил и подумал: странно, что никто не обращал, может быть, внимания — или обращал, тогда скажите мне об этом… Павел Иванович Чичиков был херсонский помещик. Я думаю, что Гоголь не случайно, упомянул именно Херсон, ибо именно там были эти самые потемкинские деревни. Либо это не случайно, либо это какое-то поразительное совпадение… Да, у нас звонок. Пожалуйста, Вы в эфире.