И правда, не надо. Будем как дети, сядем в уголку, ладошками сами себе шоры сделаем, чтобы ничего, кроме телевизора, не видеть — и пускай тетя Катя Андреева расскажет нам сказку, какую сказывает уже много лет… А на мир, который снаружи, за ладошками, мы отвлекаться не будем. Уговоримся, что это мелочи жизни… Ну, вошли опять в Грозный боевики, ну, целую ночь расстреливали людей. Обычное явление, типа дождя. Зачем акцентировать на этом внимание, портить гаранту настроение перед чеченскими выборами?
Взрыв на Каширке — бытовое хулиганство, так всем будет лучше. То же самое с самолетами: ну, упали — зачем говорить, что это теракт? Открутить что-нибудь телеведущим, и будет не теракт. Отказ техники такой одновременный, и сняли тему…
В общем, все было вполне терпимо, и в предвкушении голосования, по всем телеканалам, грех было не пососать старую конфетку о дружбе России с чеченским народом.
За две недели до выборов президента Чечни московская мэрия сообщила о присвоении одной из столичных улиц имени Ахмата Кадырова. В честь погибшего президента Чеченской республики был назван проектируемый проезд в районе Южное Бутово.
М-да. И ведь месяца с тех пор не прошло, а как по новому смотрится название! И даже странно, что в Москве когда-то не было улицы Кадырова! Конечно, есть закон, чтобы раньше чем через десять лет после смерти человека его именем в Москве ничего не называть — дать, так сказать, продукту отстояться, посмотреть, какого цвета окажется впоследствии.
Недавно московские власти не дали назвать улицы в честь Булата Окуджавы и академика Харитона — сказали, еще не время! Законное, взвешенное, а главное: мудрое решение! Ведь ни Окуджава, ни академик Харитон ничего хорошего для Путина не сделали — за что ж называть их именами улицы Москвы, по которым иной раз на страшной скорости ездит сам президент? Это ж ни уму, ни сердцу…
Ну да. Окуджава подождет, пока не будет Путина: его имя никуда не денется ни через десять лет, ни через сто. Кадыров дело другое. Он тут через десять лет никому на хрен будет не нужен, как, подозреваю, и сам Владимир Владимирович, а под то воскресенье — самый был политически целесообразный момент. В Чечне выборы, и хрен с ними, с законами! Дорого яичко ко Христову дню. А что это яичко еще встанет в горле всухомятку, — ну так это ж оно в нашем горле встанет, а не у тех, которые сие яйцо спешно накрасили и нам в горло грязными пальцами запихивают… Они и в тех самолетах не летают, которые в честь Кадырова взрываются потом на просторах Родины, и в метро не ездят, и дети их учатся, чай, не в Беслане, а на спектакль какой-нибудь, вроде «Норд-Оста», они если и пойдут, то с такой охраной, что не то что Бараев — остальные зрители в зал не проникнут. Этим людям ничего не грозит, и они могут позволить себе нажимать на детонатор.
Впрочем, на результатах чеченских выборов никакие катастрофы не отразились. Да и мудрено было бы им на результатах отразиться: нам еще за несколько дней до мероприятия один знающий человек все объяснил окончательно.
По сообщению Национальной информационной службы Страна. Ru, за несколько дней до выборов президента Чечни представитель Госсовета республики в Совете Федерации Муса Умаров, оценивая шансы кандидатов на победу, сказал: «Алу Алханов — достойный парень. Можно сказать, что решение о его победе уже принято». Конец цитаты.
Жалко, что этот чеченский обитатель Совета Федерации не уточнил, где именно было принято решение о победе Алу Алханова. Я потом всю голову сломал, все думал: кто же этот отчаянный человек, который еще до того, как чеченцы пошли голосовать, принял решение о победе одного из кандидатов? Ведь просто господь Бог какой-то: сказал — и стало по слову его!
Жалко только, этот наш всевышний в чине полковника запаса ничего, кроме победы над ящиком для голосования, на чеченском направлении добиться так и не смог. А то б цены ему не было. Через несколько дней после той его победы все началось уже совсем не по-детски… Видимо, последние умственные силы силовики потратили на распиливание промеж собою ЮКОСа, потому что нападение боевиков опять произошло совершенно внезапно.
Как рассказал в интервью сайту NewsInfo руководитель Центра военного прогнозирования Институт политического и военного анализа Анатолий Цыганок, в Беслане полностью повторилась ситуация с Назранью, где таксисты отказывались везти пассажиров в центр города еще за пять часов до прибытия боевиков. По сообщению сразу нескольких СМИ, крытый брезентом армейский грузовик, на котором подъехали боевики, в Беслане видели уже не раз, но его ни разу не проверили. «Жители Беслана не верят, что милиция здесь ни при чем». Конец цитаты.
Ну да, Басаев еще во времена Буденовска жаловался на гаишников — планировал, мол, доехать до Москвы, но деньги кончились… Стало быть, либо решили после этого покупать не ГАИ, а сразу милицию, либо расценки выросли настолько, что деньги кончились уже в Осетии… А уж как только стало известно о захвате, власть начала показывать себя во всей красе!
Перво-наперво они создали штаб и объявили, что заложников в школе — 354. Видимо, хотели ввести в заблуждение террористов… Никто из местного начальства, приглашенного на переговоры, к бандитам не пошел, и к народу не вышел, — и тогда бандиты перестали давать детям воду. Но и после этого никто из начальников хладнокровия не потерял — и все они остались сидеть глубоко в штабе. Зязиков и Дзасохов — наша старая гордость, советской закалки кадры, опытные номенклатурные бойцы, их на передовую калачом не выманишь! Все это время операцией по спасению заложников где-то по соседству руководил Патрушев.
Говорят, что руководил, потому что за все эти три дня его так ни разу никто и не увидел… Настоящий, короче, боец невидимого фронта. Зато через пару дней в стране обнаружился президент. Он завел свой органчик, органчик сказал все, что уже много лет говорит про мировой терроризм, а потом сообщил: главное — спасти жизнь заложников. В последний раз из президента это звучало в октябре 2002-го, как раз перед тем, как в зал «Норд-Оста» пустили отравляющий газ, поэтому не могу сказать, что он нас сильно обнадежил. Впрочем, как выяснилось впоследствии, все это время в Кремле шла большая стратегическая работа… И очень скоро дала шикарные результаты.
На второй день после захвата школы в Беслане заместитель генпрокурора Сергей Фридинский заявил, что среди бандитов, входящих в банду, присутствуют представители около десятка национальностей. «Речь идет о полном интернационале» (конец цитаты). Впоследствии представители силовых ведомств называли в числе террористов арабов, казахов, корейцев и даже одного негра. Уже после трагедии министр обороны Иванов заявил, что среди террористов не было ни одного выходца из Чечни.
В дни «Норд-Оста», если помните, Ястржембский обрадовал мировую общественность сообщением, что среди боевиков есть грузины. Потом выяснилось, что лгал, как обычно, но так то ж потом… Теперь вот арабов надыбали, с негром для колорита… Раз поставлена задача, чтобы это был мировой терроризм, будет мировой терроризм! Правда, почему-то все эти мировые террористы говорили исключительно по-русски с кавказским акцентом, а негр впоследствии оказался вполне себе белым, только с закопченным лицом. Он легко отделался: закоптил себе лицо и умер, — а нам тут жить с закопченными мозгами! Ну да ладно. Вторая штабная победа была одержана над Аушевым, а третья, самая главная — над Масхадовым. Аушев пошел к террористам и вышел от них с тремя десятками людей и переговорными требованиями к президенту, а Масхадов выказал готовность стать посредником. Шансы на спасение детей повышались, но какой ценой? Опальный Аушев и, страшно сказать, Масхадов — могли стать на Кавказе героями! Этого, сами понимаете, допустить было никак нельзя, поэтому требования террористов немедленно засекретили и объявили, что требований у них, в сущности, никаких нет. И вместо того, чтобы дать Масхадову заняться переговорами о судьбе бесланских детей, федералы занялись маленькими родственниками самого Масхадова.
«Собственные заложники появились у России на следующий день после захвата заложников в Беслане, — пишет The Los Angeles Times. — На базу российского командования в Ханкале из села Знаменское были доставлены тесть Аслана Масхадова, 67-летний Хаваж Семиев, жена Семиева, его дети и трое внуков, всего десять человек. В Ханкале мужчин поставили на колени и заставили склонить головы до земли. Им на головы надели мешки, а руки связали за спиной. В течение 24 часов тех, кто шевелился, били ногами, утверждает американское издание. Российское правительство утверждает, что ставило перед собой цель защитить родственников Масхадова от боевиков.
Ну, да. Примерно таким способом российское правительство защищает чеченский народ от боевиков уже много лет, и судя по событиям в Беслане, с нарастающим успехом. Детей Беслана, впрочем, тоже защищали с умом. В отсутствии президента Северной Осетии и каких бы то ни было федеральных представителей командование взял на себя подъехавший по такому случаю президент Осетии Южной, г-н Кокойты. Строго говоря, вот уж он-то точно гражданин Грузии, мечта Ястржембского, но напомнить об этом в Беслане было некому. Оцепление держал местный ОМОН, пускавший внутрь всех желающих родственников с автоматами, что и дало наконец всем известный результат, с массовой погибелью детей, уличными боями, исчезновением части боевиков и линчеванием невиновных. Кстати, а почему нельзя было раз и навсегда убрать это ополчение за периметр? Нешто не было сил? Через полсуток, когда привычным черным вороном на место свежего смертоубийства залетел ненадолго Владимир Владимирович, территорию зачистили так, что не то что родственников с автоматами, — с перочинным ножиком никого за километр не было! Могут, стало быть, когда захотят? Почему-то, стало быть, накануне — не захотели? Кстати, почему? Какие были задачи — предотвратить катастрофу или сделать так, чтобы ее было потом на кого списать? И отчего по официальной версии рвануло внутри школы, а по некоторым свидетельствам — сначала снаружи? И почему в этот момент над школой, еще до появления «Альфы», практически сразу завис боевой вертолет? (А на его подготовку к полету, по мнению экспертов, нужно около часа). И каким образом боевой вертолет мог пригодиться при вывозе трупов? И самое главное: почему эти вопросы уже неделю никто не задает власти в прокуратуре и по всем телеканалам страны? Как вы думаете — почему?