Пусть они зажгут вас! Сила Возмутительной Просьбы
Помните ученицу, которая ненавидела свой стол? Ту, которая сказала, что готова работать даже на полу, если босс встретится с ней и выслушает ее идеи?
Вы же не думаете, что я позволила ей остановиться на этом?
Разве все мы собрались здесь, чтобы научиться выпрашивать крошки с чужого стола и потом довольствоваться ими? Каждая Просьба, каждое предложение или приглашение имеют свою критическую точку. Пока вы не достигли ее, единственным способом решения проблемы является возвращение к нулю. Но мне этого недостаточно. Я хочу, чтобы ваши Просьбы перешли в созидательное пространство и не просто исправляли допущенные вами ошибки или сглаживали мнимые недостатки, которые вы с таким упорством в себе находите, но давали миру нечто новое и прекрасное. Вы не должны бегать кругами, «ремонтируя» себя, заклеивая дыры в разрушающихся стенах и используя внимание ради незначительных изменений. Напротив, овладев вниманием и воображением и полностью признав как хорошее, так и плохое, вы должны разослать приглашения, которые привлекут на вашу сторону других людей и помогут вам сделать мир таким, каким вы хотите его видеть.
Вы поймете, что переломный момент наступил, когда загоритесь от возможностей, которые открыла перед вами ваша Просьба, и, пребывая в полной уверенности, что желаемое осуществится, произнесете не «Да все нормально» или «Думаю, так лучше», но – «Черт возьми, это было круто!».
Вопросы возмутительные и сложные действительно меняют этот мир и всех окружающих вас людей.
Как вы думаете, почему все вокруг испытывают такое облегчение, когда вам удается сформулировать точную просьбу? Все очень просто: люди наконец знают, чего вы хотите – это успокаивает и означает, что больше не нужно строить догадки и бояться упустить нечто важное. Теперь они могут выразить любовь, уважение и восхищение вами так, что это вас зажжет.
Возможно, этот один из самых важных моментов в этой книге и еще одна коварная ловушка. Допустим, вы научились просить, но каждый раз просите меньше, чем вам нужно на самом деле, и эффект от таких просьб прямо противоположный.
Я называю этот концепт Просьбой Правильных Размеров. И вам стоит знать: этот «правильный» размер – просто возмутительный.
Просьба Правильных Размеров
Итак, женщины сначала выпрашивают крошки, а затем, принимая их, мучаются от голода. Проблема здесь вовсе не в том, что они попросили слишком много – как раз наоборот: они попросили недостаточно.
Предположим, вы боитесь просить 100 процентов желаемого.
Возможно, вы не уверены, что заслуживаете того, о чем просите, или ваше желаемое настолько велико и скандально, что пугает даже вас. Но вы все равно находите в себе силы и решаете попросить, хотя и не уверены, что собеседник согласится. Прежде чем открыть рот, вы находите компромисс: успокаиваете себя и просите лишь о 80 %.
Знаете, что произойдет? Они сделают именно то, о чем вы их просили, потому что вы обретете большое влияние после прочтения этой книги. Но получив желаемое, вы не засветитесь. Потому что это не 100 %, а значит, выстрел не попал в цель.
Когда вы полностью удовлетворены, животное вашего тела зажигается, и животное тело другого человека об этом знает. Если выбранный им подарок был идеален, запланированное им эротическое приключение оказалось именно таким, как вы себе его представляли, а совет принес вам реальную пользу, то вы наполнитесь удовольствием, благодарностью и радостью, и даритель тоже искупается в этом свете: «Я это сделал! Я зажег ее».
Но как только вы идете на уступки и собственноручно урезаете вашу просьбу, то обрекаете другого человека работать впустую: «То есть я сделал это все за «спасибо» и слабую улыбку?» Неважно, какими словами вы будете выражать свою благодарность – она не сработает, даже если вы задействуете при этом все свои актерские данные.
На самом деле все обстоит еще хуже. В большинстве случаев женщины не просят даже о 80 % желаемого, а лишь о двадцати, при этом не прерывая внутреннего монолога: «Я хотела бы попробовать тот дорогой французский ресторан, но он никогда не согласится пойти туда в будний день. Наверное, мы можем сходить в тот ресторан на углу».
Постарайтесь усвоить: просьба должна быть не только точной – ее должно быть достаточно, чтобы по-настоящему вас зажечь.
Так что посмотрите на вашу Практику Просьб и увеличьте их размеры. Помните, какой трансформационной может быть Возмутительная Просьба. Насколько нужно ее увеличить, чтобы получить нужный размер? Лучше перегнуть палку, чтобы быть уверенной в том, что полученное – не крохи со стола.
Путь к силе
Как я уже говорила в самом начале, сидеть на коврике для йоги в обнимку с ионизатором и чувствовать себя сильным – еще не значит быть сильным. Мало просить о заслуженном или заработанном. В этом мире нужно становиться легендой.
Вот как мы добиваемся силы: выходя в мир и творя великие дела.
Сделайте себя сильными, и вы почувствуете себя хорошо! Но знайте, если ваше внимание останется повернутым вовнутрь (а именно таково состояние внимания для всех женщин по умолчанию), то любой мелочи будет достаточно, чтобы вас расшатать, ранить, заставить защищаться, злиться и не чувствовать себя в безопасности.
Вы можете быть такими позитивными, какими захотите, можете анализировать и достигать катарсиса и облегчения. Можете работать над собой днями напролет и чувствовать себя отлично, но не смейте трудиться на притеснителя или находиться рядом с тем, кто страдает от тревожности, депрессии и пристрастий. Не заводите сложных разговоров о желанном сексе или деньгах, или о мире, в котором хотели бы жить.
У вас есть все навыки, чтобы достичь большего, пора попробовать что-то другое. Пойдите и найдите себе что-то скандальное, используя инструменты из этой книги, а потом расскажите мне, что чувствуете.
Трансформационная сила Возмутительной Просьбы
Я знаю лучше многих о силе огромной, трансформационной и креативной Просьбы. Даже моя Академия родилась когда-то из нее.
Мы с Рубеном встречались, когда он стоял на распутье: решал, вернуться ли ему к необычайно важной гуманитарной работе в Африке или остаться со мной в Нью-Йорке. Это было сложное время и в моей жизни: я была рассеянна, отчаянно искала свое предназначение в жизни. Если он останется, объяснил мне Рубен, то ему нужно больше – больше моего времени, больше вовлеченности, больше внимания.
Я ответила ему на это таким смелым письмом, что мои руки тряслись, когда я собиралась нажать кнопку «Отправить»:
«У меня есть совершенно неразумная и возмутительная просьба. После всего, что ты сделал для меня, мне нужно еще больше.
Я нахожусь в шаге от всего, чего когда-либо хотела. Мне нужно быть сильной. У меня нет иного выбора, кроме как полностью отвергнуть твою просьбу о внимании и рассказать, что нужно мне самой. Мне необходимо построить жизнь, которую я хочу.
Я ищу мужчину, который будет готов потратить все свои силы, помогая мне использовать мою креативность как источник дохода.
Это не просьба о хорошем парне. Это желание получить самого преданного партнера в любви и работе, который когда-либо существовал. Я не знала ни одного мужчину, способного осуществить все, о чем я прошу, пока не встретила тебя. Конечно же, я хочу, чтобы именно ты был рядом со мной.
Вот уже несколько лет я топчусь на краю воплощения моих творений в жизнь. Сейчас, как мне кажется, наступило правильное время. Переход – это самое важное сейчас: важнее, чем битва с тьмой, даже важнее, чем удержание тебя рядом, важнее, чем удовлетворение твоих просьб.
Я точно понимаю, что говорю. Тебе больно, потому что ты чувствуешь себя невидимым и лишенным нужного внимания, а я беспощадно отвечаю: «Я тоже хочу от тебя большего». Больше внимания к моим дарам, силе, важной для меня работе в этом мире. Возможно, это несправедливо, но это то, что мне нужно и что происходит прямо сейчас.
Альтернативные варианты гнетут меня.
Ты мне ничего не должен. Я не могу просить об этом и даже не могу обещать, что если ты согласишься поиграть в предложенную мною игру, то в итоге получишь свое.
Я прошу тебя помочь мне всеми возможными способами воплотить мою работу в жизнь, быть преданным и полным энтузиазма, тяжело работать, ничего не прося в ответ.
Понимаю, что у тебя есть тысяча причин, чтобы отказаться.
Я не верю, что существует другой мужчина, который может быть таким, сделать это для меня и – со мной. Повторю, это не означает, что ты должен пойти на это. Ты самый лучший мужчина из встреченных мной, но я готова сделать это и в одиночку. Ты никогда не видел меня в приступе рабочей страсти, поэтому предупреждаю, что в какой-то момент можешь почувствовать себя еще более забытым, если не найдешь личное удовольствие в связи со мной через воплощение моей мечты и помощи в создании задуманного.
Пожалуйста, пойми, что я написала это письмо со всем уважением и глубочайшей любовью».
Просьба, давшая начало этому разговору, звучала так: «Нужно чаще ходить вместе в кино».
Рубен любит ходить в кино, но как только он хотел посмотреть очередной фильм, то обнаруживал меня заваленной горами книг и заметок, горящей страстным желанием начать долгий разговор о полах и влиянии. Какими бы напряженными и возбуждающими ни были те разговоры, личными их не назовешь, а Рубену нужно было больше.
Я ответила на его маленькую просьбу Возмутительной Просьбой – жадной и эгоистичной, просьбой от всего отказаться: от работы, финансовой стабильности, даже наших отношений, чтобы помочь мне. Он хотел пойти на шоу, а я попросила его пойти на войну.
В том же письме я составила очень точную Просьбу о работе, а также – другие, связанные с изменениями в нашей домашней жизни и финансах и необходимые для реализации моих замыслов.
Моя Возмутительная Просьба не происходила из просчитанного понимания нашего положения и потребностей. Наоборот, это был крик души: «Мне это нужно, я этого хочу, присоединись ко мне!» В тот момент мы даже не знали, что вместе организуем школу.
Однако вернувшись домой в тот вечер, я увидела на его лице широкую улыбку. Да, он даст мне все, что я хочу и в чем нуждаюсь, да, он присоединится ко мне в моем приключении. Из молодой пары, ругающейся из-за неправильного распределения личного и рабочего времени, мы превратились в тех, кто выкинул личное и рабочее время в окно, чтобы отправиться в крестовый поход.
Моя Возмутительная Просьба дала Рубену цель, за которую он готов был сражаться, и это оказалось важнее, чем поездка с благотворительной миссией. А еще она открыла ворота его большому желанию, о котором я даже не подозревала. Работая в Африке, встречаясь с поставщиками для обсуждения помощи будущим матерям, касаясь статистики материнской смертности и других вопросов, напрямую связанных со здоровьем женщин, чаще, чем хотелось бы, он имел дело исключительно с мужской аудиторией. Он никогда не рассказывал мне об этом, но уже давно решил для себя, что не сможет ничего изменить, если не займется вопросами гендерного неравенства.
Нам с Рубеном еще предстоит поговорить о том, чему он научился, будучи единственным мужчиной на наших уроках. Однако многое из того, чему я теперь учу других, родилось в разговорах между нами двумя – тех, что случились до моей просьбы и после нее.
Вот почему школа, которую мы ведем вместе, не является пространством, предназначенным исключительно для женщин. Мы тренируемся вместе с волонтерами-мужчинами и в конце каждой недели просим мужчин, присутствующих в нашей жизни, присылать нам эсэмэс, чтобы показать, что они думают о нас. Женщины и мужчины живут вместе, и нам нужно знать, как это делать. Трансформация женщин и всего мира не сможет произойти без изменений в наших отношениях.
Чтобы вдохновить мужчин принять участие в нашем крестовом походе и превратить их в самых лучших союзников, нужно попросить.
В качестве тренировки Сложной Просьбы на уроках мы используем Трехстороннюю. И по-настоящему поворотным моментом здесь является даже не способность подчистить женскую энергию, чтобы она достигла соответствия. На самом деле важно, насколько Правильные размеры имеет Возмутительная Просьба. Позвольте показать вам два примера Трехсторонней Просьбы. Напомню: в этот момент женщина просит так, как будто ей это необходимо прямо сейчас. Второй раз она просит, используя фразы с «вы» и сильное доминантное состояние внимания, а потом, в третий раз, – уже в подчиненном состоянии, направив внимание на себя и свой опыт и используя фразы с «я». Чтобы преувеличить оба состояния внимания и помочь ей сконцентрироваться на своих худших страхах, я нередко подталкиваю ученицу, пока она разыгрывает сцену. Это высвобождает энергию, запертую в запрещенных ролях.
Вот Рут вызывается исполнить Трехстороннюю Просьбу. Она хочет разыграть просьбу к мужу о том, чтобы разделить оплату обучения детей. Согласно подписанному соглашению, ему полагается отправлять ей чек каждый год, но он опаздывает – как и всегда, если что-то должен.
Во время первой, нефильтрованной, Просьбы эта яркая деловая женщина разваливается на стуле и произносит:
– Я хочу, чтобы ты оплачивал половину стоимости обучения детей, как тебе и полагается.
Но я вижу, что этой Просьбе мешают горечь, безнадежность, пассивность и чувство собственной вины, которое она испытывает. Лучше бы она просто сказала: «Пошел к черту», но если бы она могла произнести это или другие «Непроизнесенные» вещи, подпитывающие ее застоявшуюся ярость, то ей бы вообще не пришлось ничего говорить.
Я прошу Рут встать: ярость двигается вверх и вниз, так что положение стоя – хороший первый шаг к получению доминантного состояния внимания.
– Скажи: «Пошел к черту», – прошу я, и это она делает, хотя ругаться ей неловко. Она явно боится его. Я передаю ей хлыст, прошу направить его в центр груди волонтера и советую использовать этот инструмент для перемещения внимания на его тело.
– Но почему пошел он к черту? – спрашиваю я. – Что он сделал?
– Пошел к черту за то, что заставил просить о том, что просто должен делать.
Я подстрекаю ее.
– Продолжай!
– Пошел к черту за то, что снова поступил так со мной. Ты устроил это дерьмо и в прошлом году.
– Да? Так он должен тебе восемь тысяч долларов, а не четыре?
На секунду она кажется ошарашенной, а потом берет себя в руки.
– Пошел к черту, ты должен мне восемь тысяч. И после всего через что заставил меня пройти! Пошел к черту! – Она все еще колеблется, что-то остается слабым. Поэтому я спрашиваю:
– Через что он заставил тебя пройти?
В итоге она озвучивает все полные агрессии, извинений и жестокости «Непроизнесенные» вещи. Как я и думала, она о многом не сказала своему мужу, склонному к вспышкам ярости. Когда пыль улеглась, я спрашиваю:
– Уверена, что восьми тысяч тебе достаточно?
Я хотела спросить следующее: «Какую роль ты даешь ему прямо сейчас?» И она заклеймила его как парня, который подвел их брак, который все время опаздывает с выплатами, если вообще их отправляет.
– Знаешь, как легко ему опаздывать или вообще забывать о выплатах, когда каждый раз подпись на чеке напоминает ему о том, что он лузер? Какая Просьба могла бы позволить ему почувствовать себя в другой роли?
Она качает головой.
– Забудь об этом. Поверь, я знаю этого мужчину. Если я не смогу заставить его сделать это, то и вообще ничего.
– Ладно, значит, давай быть возмутительными. Какую самую Возмутительную Просьбу ты можешь придумать? Которую он точно никогда не исполнит?
– В разделе имущества были некоторые акции, которые он должен был переписать на меня. Но оно не стоит того, чтобы столкнуться с одной из его ужасных вспышек ярости.
– Прости, Рут, но эта просьба совсем не возмутительна! Ты все еще говоришь о том, что он на самом деле тебе должен. Если бы он был таким бывшим, каким бы ты хотела его видеть, и если бы знал, что может ответить только «да», то какой была бы твоя самая возмутительная просьба?
– Я бы попросила его купить мне и детям дом.
И тут я увидела, что ярость Рут вышла: теперь осталась лишь грусть от понимания невозможности такого исхода. Грусть направляет наше внимание вовнутрь, она легко вводит нас в подчиненное состояние. Чтобы подтолкнуть ее тело следовать за вниманием, я попросила Рут встать на колени.
– Встать на колени перед этим придурком? – последний взрыв ярости.
– Сделай это, думая о доме и детях.
Она встала на колени, но ей явно было не по себе, так что я попросила ее закрыть глаза и быстро выполнить упражнение на Правомерность: «Расскажи мне о доме. Каким-то образом, каким-то чудом ты получила дом. Попросила – и он купил тебе Дом мечты. Что ты чувствуешь сейчас в своем теле? Какие эмоции возникают? Что становится возможным?»
– Я чувствую себя сильной и мягкой. Я испытываю вспышку энтузиазма. Дети живут ближе к школе, не нужно так далеко ехать, а это означает, что каждый день у меня больше времени на то, чтобы сосредоточиться на писательстве. А еще это означает, что мне можно уехать из этого узкомыслящего религиозного сообщества, которое определяло мой брак, чтобы попасть в окружение близких по духу людей. Я могу завести друзей, узнать что-то новое. У меня есть пространство, где я начну снова проводить уроки писательского мастерства и тренинги, используя свои сильные стороны. Дети живут ближе к друзьям и могут проводить больше времени вне дома.
Чем больше времени мы проводим здесь, тем больше возможностей у нас появляется.
– Теперь, когда он это сделал, – спрашиваю я ее, – какие чувства он у тебя вызывает? Как в твоих глазах изменилась его роль?
Она говорит:
– Он только что превратился из некомпетентного папаши в защитника и кормильца, которым, думаю, он всегда хотел быть в нашем браке. Но он никогда не знал, как им стать.
Я говорю ей встать, и мне даже не надо помогать ей: она и мягкая, и сильная, когда просит:
– Ты любишь своих детей. Ты сделал все, что мог. Ты хотел показать себя настоящим мужчиной. А сейчас ты можешь сделать что-то действительно важное для семьи. Купи нам дом, дай безопасность и защищенность, убежище. Ты можешь стать тем мужчиной, каким всегда хотел быть.
Потом она поворачивается ко мне и говорит:
– Но я не хочу разбираться с деталями: искать дом и все такое.
Я спрашиваю:
– А он хорошо это умеет?
– Да, он бухгалтер. Детали – это его стезя.
– Так и скажи ему.
Она наклоняется к волонтеру, берет хлыст из моей руки.
– Ты отлично справляешься со всеми скучными техническими деталями. Ты найдешь нам дом, решишь все вопросы с риелтором, все оплатишь. Один раз покажешь мне дом, прежде чем документы будут подписаны. Он должен быть в выбранном мною районе и отвечать важным для меня критериям. И ты изменишь наши жизни.
Рут садится напротив волонтера для последней Просьбы. Прежде чем заговорить, она делает паузу, и я знаю, о чем она думает: мы перешли от четырех тысяч долларов к дому, а она все еще гадает, возмутительна ли эта Просьба.
– Просто попроси, – говорю я, и так она и делает. Ее тело спокойное, голос ясный и впервые проявляется любовь, которую она к нему испытывает, скрывающаяся за всей этой яростью и страхом.
Три недели спустя они назначили финальную дату покупки дома, который он должен приобрести для нее. Она удивленно пишет мне, что четыре тысячи долларов казались чрезмерной суммой, но просьба о доме дала новый старт отношениям с мужчиной, которого она знала двадцать лет. Она отправляет мне фотографии, которые он посылал ей, говоря о возможных улучшениях. Не с этим человеком она развелась, с ним она виделась в день свадьбы. С помощью Просьбы она изменила его роль, и теперь ей не сложно заставить его реагировать.
Вот еще одна история.
Валентина, сорокалетняя представительница богемы, встает, чтобы выполнить Трехстороннюю Просьбу. Она не может придумать, как попросить друга, богатого пожилого мужчину, включить ее в свое завещание.
Едва она это произносит, в комнате раздается шепот: «С чего она решила, что имеет право просить неродного человека оставить ей наследство?» Ее желание легко осуждать, но я выше этого. Во-первых, она не решает, чего желать, а во‑вторых, как мы узнаем позже, ее желание возникло по определенным причинам.
Чтобы отыграть первую версию Просьбы, она садится напротив волонтера, говорит, что любит его и что только он всегда напоминал ей отца. И потом просто просит добавить себя в завещание. На самом деле она хочет, чтобы он оставил ей все, но не говорит об этом ни слова, потому что любовь, которую, как я знаю, она испытывает к нему, плохо вяжется в ее сознании с темой его предполагаемой смерти и тем более – с разговором о деньгах, который они даже еще не начинали.
Просьба кажется неправильной.
Я прошу ее встать на колени перед волонтером и направить внимание внутрь. Она начинает говорить о том, как много значило бы для нее, если бы его деньги поддержали театральную компанию, директором которой она является.
Я останавливаю ее:
– Стой! Дело в работе?
– Да, – отвечает она. – Но деньги не имеют для меня значения, я никогда не думала об этом в таком ключе.
Внезапно она начинает плакать. И говорит мне, а не волонтеру:
– В момент его смерти я не хочу потерять не только его, но и работу, и все то прекрасное, что мы создавали вместе. Это тройной удар.
Таким образом, она сделала мощное заявление о том, чего не хочет. Я спрашиваю, чего же она хочет, и тогда прекрасно уязвимым голосом она произносит:
– Я хочу отправиться на твои похороны со всеми сотрудниками театральной компании, и чтобы мы все сказали, как ты повлиял на наши жизни. Я хочу плакать об отце, которого потеряла, с людьми, для которых ты тоже стал таковым. Я хочу, чтобы мы поднимали тосты в честь оставленного тобой наследия, чувствуя силу и понимая, что продолжим твою работу.
Внезапно она восклицает:
– О! И дом я тоже хочу.
Все это кажется лишенным смысла, но я вижу его:
– Почему? Что это за дом?
– О, там живут актеры, мы сами создали это сообщество. И это будет еще одна потеря после его смерти.
– И ты всем этим управляешь? – спрашиваю я.
– Да, это цель моей жизни. Я не думаю об этом как о работе, несмотря на то, что мне за нее платят. Вот почему я никогда не думала, насколько важны деньги, если мы хотим продолжать это дело.
Теперь я прошу Валентину встать и сформулировать фразу с «ты», чтобы ее внимание направилось наружу. Она встает над волонтером:
– Ты единственный отец, который у меня был. Ты меценат, тот, что позволил создать это прекрасное сообщество актеров. Это лично твой вклад в этот мир, и ты хочешь, чтобы он пережил тебя и развивался, даже когда тебя не станет. Назначь меня защитником твоего наследия. Напиши завещание так, чтобы эта работа могла продолжаться, чтобы она оставалась твоим даром человечеству.
Тут я хочу, чтобы она снова встала на колени, чтобы она сказала «ему» то, что только что сказала мне:
– Я не хочу терять тебя, самого важного человека в моей жизни, и цель моей жизни в один и тот же день. Я хочу быть защищенной от такой возможности. Я хочу защищать твое наследие. Я хочу, чтобы ты продолжал жить в нем. Ты впишешь меня в свое завещание? Я хочу унаследовать деньги не просто для того, чтобы продолжать наше дело – я готова развивать его, чтобы оно стало тем, о чем мы всегда мечтали.
Теперь это чувствует вся комната: эта вроде как Возмутительная Просьба не была такой уж безумной. Сначала показалось, что она просто хочет его денег, но теперь мы понимаем, почему он согласится выполнить ее просьбу. Она сидит на стуле напротив волонтера, и я говорю:
– Давай, попроси так, как тебе кажется правильным.
Тремя простыми предложениями она просит его оставить себе наследство. Эта просьба полна такой любви, ясности, силы и правомерности, что сложно представить, как он откажет ей.
И пару недель спустя она сообщает, что он не сказал «нет». Он согласился и даже больше. На самом деле ее невероятно неприемлемая, шокирующе прямая, жадная и возмутительная просьба оказалась слишком консервативной. После нее ее ментор создал фонд, который будет вечно спонсировать компанию. Валентина будет ее художественным директором столько, сколько захочет, а фонд еще и спонсирует дом в Новой Зеландии, где она сможет проводить две недели в году среди самой красивой в мире природы и развивать свой новый талант.
Достаточно ли возмутительна ваша Просьба?
Я всегда задаю следующий вопрос о Возмутительной Просьбе: «Кто вы такой, чтобы судить свои желания? По каким параметрам вы признаете это желание возмутительным? Неужели более возмутительно требовать изменений, чем мириться с искаженным и кривым миром, в котором мы живем?»
Иногда чистое желание, стоящее за Возмутительной Просьбой, является здравомыслием.
Я ни разу не встречала женщину, в сердце которой не хранилось бы желание, способное изменить весь мир. Цель моих занятий – разорвать стягивающие вас путы, превратить их в силу влияния. И я благодарна своим ученицам, которые показывают, что и на этом останавливаться не нужно.
Возмутительное желание, живущее внутри вас, лишь кажется таковым по причине искаженности внешнего мира.
Только представьте, как однажды, в далеком прошлом, неизвестная нам женщина отправилась к своему начальнику и сказала:
– Заключим сделку: я жду ребенка. Я хочу, чтобы вы продолжали платить мне, несмотря на то, что я не смогу работать. Потом я проведу некоторое время дома с ребенком и настаиваю на продолжении выплат. А затем я вернусь на свою должность, сохранив зарплату.
Скорее всего, тогда такая просьба показалась бы эгоистичной, жадной и совершенно возмутительной. Даже безумной. Однако сегодня декрет – это обычная часть рабочей жизни многих женщин (хотя и не всех!). И все мы понимаем, какую огромную пользу он приносит женщинам, детям, семьям и обществу в целом.
Так что я предлагаю вам проверить дважды все ваши эгоистичные, возмутительные желания и Просьбы, которые воплотят их в жизнь. Теперь у вас есть все необходимые навыки, чтобы провести любую сложную беседу. Неужели ваше желание возмутительнее просьбы Розы Паркс? Или Сьюзен Б. Энтони? Или Малалы Юсуфзай? Греты Тунберг?[11]
Все эти женщины были готовы признать в себе объем и правду жизненной силы. Так что прежде чем подвергать свои желания беспощадной цензуре, проведите переговоры: попросите. Несет ли ваше пылающее желание – ваша Возмутительная Просьба – исцеление всему неправильному, что существует в этом мире?