нравятся. — Мир меняется. Мы не можем его остановить. Оставаться — глупо. Пора спасать свои шкуры.
Розторн вздохнула:
— Ларк беспокоилась об этой твоей стороне. Я и сама особо не люблю людей, Эвви, но я не зря взяла на себя мои клятвы. В мире есть два класса людей — разрушители и созидатели. Я хочу созидать, а не разрушать. Тебе надо задаться вопросом, кем ты собираешься быть. Бросать таких людей, как Джаят и Тахар, или Осуин и Азазэ, которые усердно трудились, чтобы построить хорошую деревню — это шаг к тому, чтобы стать разрушителем. В любом случае, тебе голоса не давали. Мёрртайд у озера. Он связывается с каждым водным магом у Моря Камней. Со всеми, кто достаточно близко, чтобы послать корабли для эвакуации Старнса. Азазэ послала людей, чтобы предупредить другие деревни, и Сустри. А ты отправишься к Осуину, чтобы помочь уложить там вещи. Осуин пытается спустить вниз горных жителей деревни, а у Нори руки заняты детьми. Так что ешь, и езжай туда.
Пока она читала нотации, я пихала в рот еду. Созидатели и разрушители — это что, та галиматья, которой кормят людей, когда те берут на себя клятвы? А я-то всегда думала, что Розторн — разумный человек.
— Нам нужно уезжать, — повторила я, когда смогла говорить.
— Тогда, чем скорее Нори приготовит детей, тем скорее мы уедем, — сказала мне Розторн.
Этот тон её голоса я знала. Когда Розторн что-то для себя решила — разговорам конец. Я схватила свою одежду.
— Мёрртайд правда может достать до самого Сотата и Эмелана через воду? Отсюда?
Она криво ухмыльнулась:
— А зачем, как ты думаешь, он приехал? Отнюдь не из-за того, что я нахожу его характер очаровательным. Я молюсь о том, чтобы Тухэ́нгри ветров и Ру́ног глубин послали нам достаточно кораблей, чтобы помочь. — Она взяла свой набор мага. — Умой лицо, и почисти зубы. — Она помедлила со странным выражением на лице. — Ты смогла бы уговорить своих друзей из вулкана подождать, пока мы не отплывём?
— Люди никогда не прекращают искать выхода из круга. — Луво сидел на подоконнике, наблюдая за восходом солнца. — За теми, кого Эвумэймэй зовёт Факелом и Сердолик, стоят тысячи, давящие вперёд. Они жаждут своего звёздного часа и преображения на открытом воздухе. Из них состоит то, что вы зовёте магмой, или лавой. Если Факел и Сердолик их не поведут, то они найдут для этой цели других. Эти духи не послушают Эвумэймэй.
Розторн пожала плечами:
— Я просто подумала, что стоит спросить. — Она посмотрела на меня: — К Осуину, Эвви. Я серьёзно.
Не могу сказать, что одевалась я с радостью. Одежду я на себя натягивала резко. Если бы та не была сшита Ларк, то порвалась бы по швам. Я запихнула свои ступни в мои сандалии. Люди! Розторн будет рисковать своей жизнью, а также моей и Луво, из-за этих тупоумных. И что, если мы сможем их увезти с острова за пару дней? Нет никаких гарантий, что мы уплывём достаточно далеко, чтобы быть в безопасности. Я видела тот древний взрыв, который Тахар и Джаят подняли из моих камней. Эти летящие куски скалы выглядели достаточно большими, чтобы пробить корабли навылет. Они убьют всё, во что попадут. Из моих книг я знала, что вулканы создавали землетрясения, и иногда гадо́лга[10], волны-убийцы. Гадолга могли затопить любой корабль, перегруженный пассажирами и их скарбом.
Я скорее соглашусь нырнуть в вулкан, чем утонуть.
— Сколько людей уже уехало, Луво, ты видел? — спросила я.
— Немало. Те, у кого есть телеги и лошади. Они собрались, и выехали на рассвете. Я наблюдал за ними из этого окна. — Луво немного помедлил. — Эвумэймэй, многие жители деревни подходили к тем, что с телегами, и умоляли забрать их детей. Я видел, что места там хватало по крайней мере на одного или двух малышей. Тем не менее, те, у кого были телеги, отказали. Некоторые из них отгоняли остальных палками и кнутами.
Я зарычала, и надела тряпичную перевязь для его переноски себе на плечи. Затем я положила его в неё.
— Богатые заботятся только о себе. Им всё равно, если бедняки остаются умирать. Пошли подгонять племя Осуина.
Я спустила его к конюшням, оседлала мою лошадь, и забралась в седло. На дороге мы проезжали мимо телег и всадников. Все они ехали прочь из долины. Я их игнорировала, и смотрела на сам ландшафт. Теперь, когда я видела первый вулкан в вызванном заклинании видении, я заметила оставленные им следы древнего кратера. Он окружал озеро, создавая обод высоких холмов и шпиль Горы Грэйс. Многие силовые линии Джаята были трещинами в нём. Они вели от самых мелких участков кратера вниз, в великую полость, где я встретила Сердолик и Факела.
Остатки старого вулкана спали всё это время. Потом магма начала снова заполнять ту полость в милях под землёй. Вся эта сила медленно нарастала в земле… У меня от этого шёл мороз по коже.
Добравшись до дома Осуина, я нашла для моей лошади участок с травой. Я расседлала её, и оставила там пастись. Дверь в дом была распахнута настежь. Мальчик с волосами, которые торчали во всех направлениях, кроме как вниз, тащил деревянный ящик через двор. Он направлялся к расшатанной телеге, которая держалась на одних верёвках.
— Не… думай, что я… — Он с усилием поставил ящик на телегу, и встал, тяжело дыша. — Что-то для тебя сделаю. Я обещал Осуину, что загружу эту благословлённую Лакиком штуковину.
— Лакик ничего не благословляет, если не считать благословениями блох и опарышей. — Браяр всегда так говорил, и я переняла эту привычку у него. — И вообще, я ищу Нори.
— Я вознесу за тебя молитву, — сказал он. — Она внутри, пасёт детей.
— А ты сам кто? — спросила я.
Он уже бежал вокруг дома к задней его части. На бегу его волосы болтались как ветки в грозу.
— Трик! — крикнул он.
Так значит, это был тот самый ломающий мебель Трик. Он не выглядел психом.
Я постучала в открытую входную дверь. Никто не ответил. Я услышала крики на втором этаже, так что просто пошла на звук. Там я нашла Нори и девочку, которую она звала Мэриэм, когда я была здесь в прошлый раз. Они наблюдали за тем, как четверо мальчишек раздирали комнату на части.
— Мне всё равно, если вы не сможете найти все игрушки, — сказала мальчишкам Нори, прижимая к себе Мэриэм. — Даже если у вас не будет всё вами желаемое в тех сумках, которые я вам дала, мы всё равно уезжаем в полдень. — Она повернулась ко мне: — Чего тебе надо? — Её сине-серые глаза опасно блеснули. — Если Осуин, то он помогает вдове, что живёт у Пруда Боттдик. Вверх по главной дороге, свернуть у раздвоенной ивы. Там только один поворот, и одна раздвоенная ива. — Она пошла по коридору, таща за собой воющую Мэриэм. Она, наверное, осознала, что я не сдвинулась с места. Она остановились, и зыркнула на меня: — Почему ты всё ещё здесь?
Я вздохнула:
— Мне сказали прийти сюда, и заняться чем-нибудь полезным. Если хочешь, чтобы я ушла — замечательно, но Розторн прислала меня помочь.
Она посмотрела на меня, склонив голову набок:
— А свой игрушечный булыжник ты для успокоения принесла?
Луво высунул голову из своей перевязи:
— Я тоже могу помочь.
Если Нори это впечатлило, то она это скрыла довольно хорошо:
— Ладно. Искупайте Мэриэм, и переоденьте её в чистую одежду. — Она толкнула маленькую девочку в боковую комнату. — Ванна — там. Вода сейчас уже, наверное, только тёплая. У неё есть одежда, расчёски для волос, мыло, и полотенце.
— Как нам поможет купание? — спросила я. — Она всё равно испачкается по дороге.
Нори подбоченилась:
— Иногда Мэриэм снятся плохие сны о том, как солдаты убивают её семью. В том числе прошлой ночью. Когда ей снятся такие сны, у неё случаются неприятности. Я привела её в порядок, насколько могла, но если ты не хочешь везти её на своей лошади, ты её искупаешь.
Я не хотела везти с собой обмочившуюся девочку. Полагаю, это значило, что мне придётся её купать.
Нори хмуро поглядела на Луво:
— Я понятия не имею, какая от тебя может быть польза. Ты не можешь укладывать вещи.
Он сказал:
— Я могу приглядеть за теми мальчиками, и направлять их в их выборе вещей, которые они возьмут с собой. Очевидно, что за ними требуется надзор.
Нори криво ухмыльнулась:
— Это точно. Ладно, как хочешь. Приглядывай за ними сколько угодно. Если ты вообще можешь глядеть. У меня сотня вопросов, наверное, но другие девочки, наверное, копаются, и нужно ещё уложить вещи Осуина. — Она порысила вверх по лестнице на чердак. Я поставила Луво на пол, и посмотрела, как он пошёл обратно в комнату с мальчишками. Затем мы с Мэриэм пошли в ванную. Она стояла рядом с большой бадьёй, хмуро глядя на меня.
Я нахмурилась в ответ:
— Не думай, что ты можешь меня переупрямить. Моя магия происходит от камней. В том, что касается упрямства, я сама — как камень. Снимай грязную одежду, и лезь в бадью.
Она метнулась влево от меня. Я шагнула назад, закрыла дверь, и схватила её за сорочку. Поскольку она всё равно была грязной, я прямо так её и кинула в бадью, одетой. Она рвалась и выла, пока я стягивала с неё сорочку. Теперь мы обе промокли. Я схватила горсть вязкого кустарного мыла, и попыталась намылить ей голову. Мэриэм повезло, и ей удалось боднуть меня головой. Она прижала мою руку к моему же лицу.
К тому времени, как я вымыла мыло из моих глаз, которые жгло как огнём, Мэриэм исчезла. Я выругалась на всех известных мне языках, затем схватила несколько полотенец. Я пообещала себе, что свяжу её, если придётся.
Я прошла по мокрым отпечаткам ног Мэриэм вниз по лестнице и прочь из дома. Отпечатки всё ещё были отчётливо видны в грязи на тропинке к мёртвому пруду. Тогда я побежала. Я боялась, что она могла упасть в воду. Кислотная вода её обожжёт.
Увидев мёртвых животных в пруду, она остановилась у берега. Увидев меня, она перебежала на противоположную сторону пруда, и высунула язык. Я обдумывала план атаки, когда на поверхности воды появились пузыри. Они лопнули, распространив вокруг себя вонь тухлых яиц. Я медленно приблизилась к Мэриэм. Пока я этим занималась, лопнули другие пузыри. У них запах тухлых яиц был менее выраженным, зато больше похожим на другие запахи плохого воздуха.