Мэриэм схватила его за руку:
— Прекрати, Трик! — Она посмотрела на меня: — Он не специально, Эвви! Я починю твой камень, честно! Осуин делает такой особый клей. Я могу скрепить твой камень обратно!
Я не могла вынести выражения глаз Мэриэм. Она была похожа на котёнка, который выбирается из ручья.
— Камень в порядке — он просто потерял кусок. Отведи Мэриэм к Нори, Трик. Пока ты не разозлил меня по-настоящему.
Он оттащил Мэриэм к моей двери. Там он оглянулся на меня:
— Надеюсь, что твои вулканские духи тебя съедят. Надеюсь, что ты потеряешься под Горой Грэйс!
Я ответила, не подумав:
— Всё лучше, чем общаться с людьми вроде тебя!
Трик утащил Мэриэм прочь из комнаты.
— Это лишь кусок кианита, Эвумэймэй.
— Я просто веду себя как мясное существо, Луво. Дай мне время.
Теперь я могла расплакаться, сидя на кровати. Он обращался с этой частицей моей новой жизни — жизни без голода, побоев, или холода — так, будто это была дешёвая игрушка. Я попыталась скрепить куски кианита вместе. Бесполезно. После того, как были разрушены скреплявшие его внутренние связи, никакая магия не могла починить хрупкий кусок кристаллов.
У меня за спиной зашуршала ткань. Вошла Розторн.
— Я думаю, Мэриэм кажется, что ты имела ввиду её.
— Я потом это исправлю. — Я в тот день пропустила через себя слишком много силы. Я огибала моей магией слишком много новых идей. Моя магическая сущность была к этому готова, поскольку я выжила, но моё тело было по-прежнему из мяса. Причём усталого мяса. — Я так устала, Розторн.
— Тогда поспи. Не затягивай извинения перед ней. Разве что ты правда хочешь жить с духами вулкана. — Розторн оглядела меня, и вздохнула: — Позже я принесу твой ужин.
«Если бы я жила в лаве, то ужин не был бы мне нужен», — подумала я. Я легла на кровать. Я даже не осознавала, что по-прежнему держала в руках кианит, когда заснула.
Луво разбудил меня, сунув свой нос мне в глаз. Его кристаллы светились мягким пурпурным светом, наполнявшим нашу комнату.
— Что такое? — прошептала я, поскольку видела на соседней кровати спящее тело Розторн.
Луво тихо сказал:
— Меня беспокоит приближающееся движение земли. Оно в…
— Десяти милях. — Встряска была большой, и катилась к нам гигантской волной. — Розторн! — позвала я.
Она мгновенно села:
— Шта? Зчем разбудила.
— Будет землетрясение, — сказала я. — На этот раз нужно выйти на улицу. — По крайней мере, я всё ещё была одета.
Мы похватали наши наборы магов. Я в свой запихнула мой алфавит. Потом я нацепила перевязь, и посадила туда Луво.
Розторн поспешно надевала свою накидку.
— Я разбужу Мёрртайда, если ты разбудишь кухонную прислугу. Здесь спят только они. Пошли одного из них растолкать Азазэ и её мужей. А остальные пусть будят всех во дворе.
Я сделала как было велено. Мы все побежали прочь с постоялого двора. Большая часть жителей деревни, которые собирались уехать утром, разбила лагерь снаружи. К тому времени, как мы вышли наружу, они уже проснулись. Они вцепились в своих животных или детей, нервно ожидая. Многие из них молились. Розторн и Мёрртайд молились вместе с ними. Полагаю, им так полагалось, учитывая обстоятельства.
Из глубин земли поднялась волна, целые мили камней стонали и тряслись. С крыши постоялого двора обвалились куски черепицы. Изнутри донёсся треск древесины и скрепляющего раствора. Лошади бесились; собаки выли. Люди вопили. Под конюшней образовался разлом; половина здания с рёвом обрушилась туда.
Наконец всё снова затихло. Люди поднялись на ноги, и пошли смотреть, какой урон был нанесён остальной части деревни.
Азазэ пошла взглянуть на конюшню.
— Замечательно. Просто замечательно. Я четыре месяца назад заново отстроила эту развалину — а теперь посмотрите! Она разрушена! Я не могу позволить себе построить новую конюшню!
— Эвумэймэй, — прошептал Луво, — нам надо поговорить.
Я пожевала свою нижнюю губу. Я знала фокус, который работал лишь камнями, которые были друг другу подобны. Сейчас он очень пригодится.
— Ладно, но мне нужно сперва кое-что попробовать. — Я взяла свой набор. — Давай найдём уединённое место.
Полумесяц отражал достаточно света, чтобы я могла найти кухонный сад постоялого двора. Землетрясение устроило там бардак. В основном это значило, что ночь была наполнена запахами раздавленного базилика, орегана, и фенхеля. Я поставила Луво на перевёрнутое ведро, чтобы мы были лицом к лицу, когда придёт время. Потом я вытащила кусок кварца из моего набора. Он был не больше моей ладони. Важным было то, что это был набор кристаллов, близкий по духу тем, в которых я оставила Сердолик и Факела. Я позволила себе упасть в его трещины и сколы. Я дрейфовала внутри, удерживая у себя в голове зерно мысли: образ Сердолик и Факела в ловушке из кристаллов.
И она появилась, будто я стояла лишь в нескольких ярдах от неё. Вокруг меня через землю поднимались волны жара. Что-то странное произошло с пластом кварца. Он был поднят, изогнут, и спаян в огромное кольцо, как Луво и говорил. Внутри тысяч его частей я увидела кусочки цвета сердолика и синего цвета, по одному пятнышку в каждом кристалле, и они все вертелись. Они двигались столь стремительно, каждый кусочек — в своём собственном маленьком узилище, что казалось, будто они текут через кварц, а не прикованы к месту. И сам пласт дрожал в земле, заставляя трястись грязь и камни вокруг себя.
Сколько ещё времени пройдёт, прежде чем их отыщут их друзья из вулкана? Что если они ощутят эту дрожь, и придут посмотреть, что её создаёт? И что случится, если они освободят своих проводников?
Моё воображение нарисовало мне пугающую картину. В ней весь остров Старнс взлетал ввысь, толкаемый огромной колонной жидкой лавы.
— Хэйбэй, сейчас не время на меня осуждать, — прошептала я. Я извлекла своё сознание из моих кристаллов, и отложила их в сторону. Потом я посмотрела на Луво: — Мы допустили оплошность. Я думала, что если мы уберём Факела и Сердолик подальше, то опасность минует. Но это не так.
— Землетрясения, которые происходили с тех пор, как мы их пленили — не нормальные. — Луво говорил приглушённым голосом. — Они ощущаются скорее как волны в океане, но глубоко под каменной оболочкой земли.
— Это остальные, — сказала я Луво. — Которые, по словам Факела и Сердолик, никогда не отваживались ни на что. Я думаю, они ошибались. Остальные хотят, чтобы Факел и Сердолик вывели их наружу. Теперь они их ищут. Они не остановятся, пока не найдут их, чтобы все вырвались наружу.
Луво начал шагать из стороны в сторону. Я откинулась назад, и подождала, закрыв глаза. У меня жутко болела голова.
Луво остановился:
— Я построю щиты между нижними глубинами и ловушкой, которую мы соорудили для Сердолик и Факела. Обсидиан из русла реки, я думаю. Обсидиан покажет другим духам их собственные лица, и больше ничего. Он отразит, но не явит.
— Но сзади укрепить гранитом, — предложила я. — Если духи вулкана подберутся достаточно близко, то расплавят обсидиан. Гранит их задержит. Что от меня требуется?
— Охраняй меня, пока едешь к кораблям, — приказал Луво. — Азазэ и Тахар больше не станут ждать. Солнце вот-вот взойдёт. Подними меня.
Когда мы вышли из-за постоялого двора, я увидела, что Луво был прав. Все уже встали, и пришли в движение. Никто не вернулся ко сну. Тахар была закутана в халат с капюшоном. Она уселась на сидение своей маленькой повозки, выкрикивая приказы скрипучим голосом. Джаят стоял у головы пони, который эту повозку тащил. Судя по всему, ему придётся идти пешком.
Осуин ждал вместе с Нори, Триком, и другими приёмными детьми. Он тащил на плечах огромный тюк, будто тот ничего не весил, и держал на боку корзину с парой котят. Если он и волновался, то виду не показывал. Его голова была склонена набок. Он уставился в даль, беззвучно шевеля губами. Нори крепила небольшие тряпичные рюкзаки к спинам маленьких детей. Они ехали на имевших усталый вид пони, которые были впряжены в телегу, пока та не сломалась. Увидев меня, Нори одарила меня гневным взглядом, которым можно было бы сдирать краску. Трик и дети постарше сделали то же самое. Я пошла седлать Искру.
Позаботившись об этом, я поместила Луво в его перевязь, и повесила её на луку седла. Он был неподвижным как мёртвый камень. Лучшая часть его сознания и силы ушла в землю. Я повесила свои перемётные сумы на место. Розторн о своей лошади позаботилась сама. Она тихо разговаривала с Азазэ и Мёрртайдом.
— Мне всё равно, если у нас есть ещё, может быть, дни! — Старый голос Тахар ясно выделялся на фоне других. Она разговаривала с одной из деревенских жительниц. — Можетбытями не вспашешь поля, и не нарубишь дров, дрянь ты безмозглая! Ты будешь ждать, пока землетрясения не обрушат твой дом, или пока его не сожжёт вулкан? Мы уезжаем! Булыжник, может, и велик среди своего народа, но он сам же признаёт, что духи могут и выбраться из западни. Джаят, кончай пялиться на Норью. Заставь эту груду щепок двигаться!
Осуин повернулся, взглянув на старого мага:
— А что с Дабьин, Кэровом, и их людьми? Они вернулись в Снэйк Холлоу[11]. Не следует ли нам известить их о нашем отъезде?
Азазэ усмехнулась:
— Пусть остаются, и грабят, пока вулкан их не поджарит.
Тахар перегнулась через борт повозки, и сплюнула на землю:
— Вот, что от меня получат Дабьин и её паршивая команда. Чтоб им есть пироги из пепла и пить расплавленный камень.
Хоть все и говорили, что маг из Тахар неважный, я увидела, что многие люди похватали свои амулеты, и прикладывали их к губам. Либо они не хотели рисковать, либо боялись недоброго пожелания Тахар. Что касается меня, Дабьин назвала Розторн воровкой. Для меня это всё решило. Я надеялась, что проклятье Тахар подействует.