— Не-а. Вы должны решить всё сами. Здесь и сейчас.
— Ты действительно монстр из прошлого, — с сожалением констатировал ликвидатор, поднимая оружие на уровень стола. — Слишком устаревший для нашего времени. Мне очень жаль.
Однако, его манёвр являлся лишь отвлекающим фактором. Ведь никто в здравом смысле не оторвёт глаз от пистолета, если он не расчётливый псих вроде меня. Отсутствие глушителя явно указывало на то, что это всего лишь его последний козырь. Да и кто в здравом уме будет шуметь в собственной квартире, пусть и съёмной?
Это предположение полностью подтвердилось уже в следующую секунду. На моей шее затянулась колючая удавка, которую сзади набросила Ваниль. Нужно отдать барышне должное — двигалась она абсолютно бесшумно, на зависть любому киношному ниндзя. Даже дыхание задержала, чтобы не выдать себя малейшим колебанием воздуха. Хотя мои заткнутые уши сейчас особой остротой слуха не отличались.
Удавка у барышни тоже оказалась непростой, а настоящей хирургической пилой на кевларовой основе. Видал я такие штуки в своё время — пара уверенных движений руками, и часовой оказывался с перепиленным до самого позвоночника горлом, не в силах издать ни звука. Оружие крайне специфическое, но в некоторых случаях оно бывает предпочтительнее ножа.
Малейшая попытка схватиться за пилу гарантированно приводила к смерти, поэтому я резко откинулся всем телом назад, оттолкнувшись ногой от стола. Убийца была готова к такому манёвру и приняла наклонившуюся спинку кресла на себя, чтобы не позволить мне упасть. Ей почти это удалось, но дальше всё понеслось не по их плану, а по моему.
От удара по столу картонная крышка от торта полетела Хрусталю под ноги, и там оглушительно взорвалась. Как сказал однажды один мой знакомый инструктор: «Не знаешь, что делать — мастери бомбу». Ликвидатор не зря опасался подвоха от сладкого угощения, но сюрприз скрывался вовсе не в нём, а в тонкой упаковке. И никакая суперсовременная рамка была не в силах его обнаружить.
Есть такое занятное вещество, как йодистый азот. Название не совсем правильное, но моё пропащее поколение именовало его именно так. Образуется он в результате взаимодействия вполне обычного йода с аммиаком, оба из которых имеются практически в любой аптечке. Получившиеся в результате химической реакции кристаллы крайне взрывоопасны. По нестабильности они оставляют далеко позади даже пресловутый нитроглицерин. Сядет ли на них крохотный комарик или приземлится воздушный шар — неважно, детонация произойдёт в любом случае. Доходит до того, что кристаллы могут рвануть самостоятельно, из-за собственной критической массы.
Сколько моих сверстников осталось без пальцев, а то и даже без рук, благодаря опытам с этой гремучей смесью — и не сосчитать. Всего нескольких кристаллов на бумажной салфетке вполне достаточно, чтобы расколоть к чертям крепкую керамическую плитку или оставить солидную трещину в кирпиче. Я же его изготовил куда больше…
Стабилизировать йодистый азот — целая наука, которая позволила мне благополучно довезти пропитанную им коробку. Хорошо, что в эту высокотехнологичную эпоху ещё не отказались окончательно от промышленного картона, иначе ничего бы не вышло. И всё равно, любое неосторожное движение могло разбросать тортик на приличное расстояние, вместе с моими конечностями.
Кажется, с количеством я немного переборщил. Бабахнуло так, что с потолка посыпалась декоративная штукатурка, а стеклопакет в окнах пошёл мелкой сеткой трещин. От звука не то что уши полопались — глазные яблоки едва не вдавило в череп. Несчастный стол и вовсе разлетелся по комнате стеклянными осколками, один из которых едва не оставил меня без левого уха. Ещё несколько прилетело в обратную поверхность сиденья моего опрокинувшегося кресла, да там и застряли.
Мне удалось-таки оказаться на полу с головой на плечах, едва ли не в обнимку с радушной хозяйкой. Упавшая на спину Ваниль выпустила удавку, и потеряла всякий контроль над ситуацией. Существует выражение: «выпустить джина из бутылки», так вот — она упустила целого демона. Я не стал отползать в сторону, а напротив — заключил приятное на ощупь женское тело в крепкие объятья. Настолько крепкие, что через пару мгновений её шейные позвонки сочно хрустнули.
Звук получилось почувствовать только благодаря плотному тактильному контакту — в ушах стоял один сплошной звон. Незаметные затычки в слуховом канале сберегли мои многострадальные перепонки, и всё равно двигался я, будто под толщей гудящей воды. Неудивительно, что боровшаяся до конца Ваниль успела оставить у меня в боку узкое лезвие ножа с выемкой на месте дола. Кровоточить теперь будет до победного, такую рану так просто не закроешь. Хорошо, что ей не хватило пространства для манёвра, иначе с печенью пришлось бы распрощаться.
Увы, но долго разлёживаться на полу было непозволительной для здоровья роскошью. Хозяин апартаментов — изрезанный битым стеклом и полуоглушённый, уже успел немного прийти в себя и даже нашарил пистолет в обломках стола. Либо у него имелся запасной в кобуре скрытого ношения — это для меня было уже не существенно. Даже тот факт, что в его глазах двоилось, а скорее — даже троилось, не помешал ему рассмотреть бездыханное тело супруги, распростёртое на ковре.
Рот мужчины распахнулся в немом для моих ушей крике, а в глазах полыхнул безумный огонь. Понимаю, сам через подобное когда-то прошёл. Добро пожаловать в клуб, так сказать.
Хрусталь не стал тратить время на вставание с пола, а принялся стрелять прямо из полусидячего положения. Только я уже успел перекатиться и вскочить на ноги. Пули выбивали каменную крошку из стен и вонзались в дорогую мебель, но поспеть за мной не могли — прицел у взбешённого ликвидатора был безнадёжно сбит от контузии. Мне пришлось нестись по дуге, чтобы ему каждый раз приходилось немного доворачивать пистолет, который наверняка сейчас весил для него, как пудовая гиря. У меня же тело налилось бесшабашной лёгкостью, замешанной на охотничьем адреналине и лютой химии, принятой загодя. Ни боли, ни сомнений, ни жалости.
Только не к ним. Извини, Талтер, я честно попытался решить всё миром…
Перед моими глазами вновь возникла слегка виноватая, но одновременно счастливая улыбка Элли. Перед тем, как я положил её в капсулу, будто спящую красавицу в хрустальный гроб. И как после такого кого-то в живых оставлять?!
Долетев до коленопреклонённого стрелка, я футбольным ударом ноги выбил оружие из дрожащих пальцев. Пистолет кувыркнулся в противоположный угол разгромленной гостиной, но мужчина не растерялся и тигриным броском прыгнул на меня, желая разорвать голыми руками. Увы, но мои ладони были отнюдь не пусты. Ни о какой честной схватке не могло быть и речи — меня только что собирались освежевать, будто барашка к ужину, наплевав на законы гостеприимства. Так что разъярённого берсерка встретила холодная сталь клинка, вонзившегося ему точно под подбородок.
Кто сказал, что Клим Денисов уже не торт?!
Хрусталь по инерции уволок меня за собой, но на ноги поднялся только я один. Нож супруги, вошедший по самую рукоять, пробил ликвидатору верхнее нёбо и поразил мозговой ствол. Хорошая смерть, мгновенная. Надеюсь, у него получится нагнать любимую по дороге в Ад.
А вот мне предстояло ещё помучится на этом несправедливом свете. Из раны на боку вовсю шуровала кровь, и простейшая перевязка порванной майкой лишь притормозила этот процесс. Я махнул рукой на обыск и уничтожение улик — лишь бы ноги унести. Лишь подобрал зажигалку и щедро окропил грязный пол бензином. Большинство отделочных материалов в комнате были довольно горючи — дерево, пластик, ткани и прочая ерунда. Так что, если возникнет пожар — здесь выгорит всё до голых стен.
Огниво выдало сноп ярких искр, от которых тут же занялся небольшой огонёк, быстро распространяющийся по дорогому паркету. Лучших воинов древности обычно предавали пламени, поэтому такой погребальный костёр даже символичен. Как в сказке.
…Жили они долго и счастливо, и умерли в один день. Аминь.
Я натянул пальто поверх окровавленной одежды и вызвал лифт. Теперь трость пришлась весьма кстати — ноги предательски подкашивались. Внизу никого не было, но отчётливо верещала сирена, призывавшая жильцов поскорее покинуть дорогие гнёздышки.
Улица встретила ударом колючего ветра в лицо, от которого не спасла сползающая лоскутами изодранная маска. Наверняка, зрелище со стороны было ещё то, но расставаться с маскировкой мне пока не стоило. Запахнувшись в шарф по самые глаза, я поспешил прочь от дома. С камерами наблюдения в районе был полный порядок, так что пришлось ещё немного прогуляться, прежде чем появилась возможность относительно безопасно вызвать машину.
На этот раз за мной приехало не беспилотное хромированное такси, а подержанная «Лада», такая родная и домашняя, вплоть до скрипучих сидений. За рулём сидел заметно нервничающий типчик в шапке с острым козырьком, который невольно вздрогнул от слишком сильно захлопнувшейся дверцы. Меня всё сильнее колотило, и соизмерять силу получалось с большим трудом. Но высказывать вслух недовольство водитель всё же не стал, и утопил педаль газа.
По пути я вынул окровавленные затычки из ушей и теперь мог различать некоторые звуки. Да и звон в голове заметно поутих, поэтому я вполне разборчиво произнёс:
— Уважаемый, не торопитесь так, за нами никто не гонится.
Типчик послушно сбавил скорость, а мимо нас пронеслась массивная пожарная машина, переливаясь спецсигналами и крякая на отдельных нерадивых автомобилистов. Управление роботу доверяли далеко не все, особенно на личном транспорте. И всё равно, водительские права понемногу становились пережитком прошлого.
По пути нам пришлось сменить транспорт в специальном месте, защищённом от постороннего сканирования, и лишь затем я оказался на окраинах Барахолки. Встречала меня лично баба Нюра с любимым кошаком в руках. Звали питомца Васькой-бандитом, и он полностью оправдывал данное прозвище. Увидев меня, зверь зашипел, прижав искусанные уши к голове, после чего унёсся прочь, в глубь подмостовных трущоб. Нависающая над поселением эстакада закрывала добрую часть неба, отчего здесь всегда царили тень и полумрак.