— Этот Морской Ястреб, — продолжал пират, — по дури ввязался в войну со светоносцами…Никто толком не знает, кто и когда свернул Ястребу шею, но это сделали. Вместе с уцелевшими вернулось на Южный Крест и кое-что из его имущества, в том числе эта коробка. Кстати, из тех, кто повелся на деньги Империи и влез в эту вашу войну, уцелела едва четверть. Посланцы Его Величества на островах сейчас не в чести.
— Думаешь, меня это заботит? — пожал плечами бывший Консул.
— Это меня заботит… — хмыкнул Дамир. — Я ведь тоже, в какой-то степени…
— Я не служу Империи, — резко прервал его Блайт.
— Вы командовали Тайной Стражей, господин, — слегка перебравший пива пират был готов спорить и с хозяином. — Думаете, это кто-то забыл? Скольких из нас ваши люди повесили сушиться на солнышке? Да ладно, я-то понимаю, дело прошлое. У каждого своя работа. Вы не думайте чего, я вам служить рад, вы, господин Блайт, человек чести. Не то, что некоторые. Ну так, дальше вот что было… Коробку с журналом хранил у себя Фуллер, один из офицеров Ястреба. Хитрован… драться-то он мастак, но ввязывается в схватку только если трое против одного, не меньше. Поэтому и шкуру в том походе сберег и, к тому же, кое-чего из добра вывез. Да только, как напьется, язык за зубами держать не умеет. Выболтал всё про журнал, а я и услышал.
— И как ты его заполучил?
Дамир вздохнул и признался, словно в совершенном грехе.
— Честно. Купил. Фуллера на Кресте не любят, найти хорошее место на корабле ему не так уж просто. Помощником или офицером не берут, а простым матросом или там десятником — и годы уж не те, и привык он командовать. Сидит уже три года не берегу. Жить на островах недёшево, так что серебро ему сильно требовалось. Вот и начал Фуллер потихоньку продавать своё добро. Прижимистый он, сами понимаете, за горсть меди сторговаться не удалось.
— Хорошо, — кивнул Блайт. — Ты проделал отменную работу. Теперь назови цену.
— Э-э… — Дамир закатил глаза и принялся шевелить губами, словно что-то подсчитывая. — Ну, если ваше сиятельство соблаговолит дать мне сорок гуров, то…
Ангер лишь усмехнулся. За сорок тяжёлых имперских золотых монет можно было купить, как минимум, три таких таверны. Тот факт, что пират совершенно не осознает истинной стоимости журнала «Акулы», роли не играет. Каждая вещь имеет лишь ту цену, о которой договорятся продавец и покупатель. Быть может, бывший владелец коробки и просил за редкий товар баснословные деньги — но ведь Дамир попросту не располагал такими средствами. Сколько он мог заплатить за журнал на самом деле? Десяток молний? Два?
— Мы сделаем так, — улыбка исчезла с лица бывшего Консула. Он неторопливо снял с пояса кошель и бросил его на стол. — Здесь серебро и золото. На десять гуров. Подумай хорошенько и скажи, сколько я должен добавить.
Пират остановившимся взглядом смотрел на тяжёлый кожаный мешочек, понимая, что вырвавшие слова не вернуть назад. Сглупил. Одно дело — служить мятежному Консулу и получать за это неплохие деньги, и совсем другое — попытаться выудить золото обманом. Блайту достаточно шевельнуть пальцами, и слугам Тарция останется только закопать где-нибудь на заднем дворе обугленный труп. Насчёт своей полезности Дамир не обольщался, таких, как он, у Блайта не один десяток наберётся, людей Консул подбирать умел. Не Дамир, так кто-нибудь другой будет доставлять вести с Южного Креста. И если положить руку на сердце — вконец обнищавший Фуллер ведь отдал коробку за жалких восемнадцать молний. Да и кому нужны эти записи… Дамир и сам журнал прочитал, и знающим людям показывал. Ничего полезного не было в журнале. Все знали, что «Акула» совершила немало удачных рейдов и при жизни Вимса, и позже, уже под командованием Гайтара, а затем и корабль, и весь его экипаж пропали без следа. Вернее, вот один след как раз и имелся — бортовой журнал, много лет назад найденный сумасшедшим татуировщиком где-то в Пустоши. Старпом с «Косатки» и спёр-то его лишь потому, что надеялся вычитать, где Гайтар упрятал своё золото. Ан нет, ничего такого в журнале не содержалось. Потому и расставались с ним владельцы задёшево и без особых сожалений. И Фуллер бы отдал за полцены, да видать, почувствовал, шельма, интерес у покупателя.
— Знаете, ваше сиятельство, — Дамир ещё раз мрачно посмотрел на мешочек и вздохнул, — если уж говорят, что боги видят всякий грех… За книгу я отдал восемнадцать молний. Правда, перед этим поил Фуллера три вечера кряду. Так что…
— Приятно, что ты можешь быть честен, Дамир, — Блайт пальцем толкнул кошелек к пирату. — Забирай. И возвращайся на острова. Прямо сейчас, надеюсь, ты не свалишься с ног от усталости? Поесть и выспаться сможешь в Кинте, пара дней у тебя есть, а затем — на корабль. Постарайся попасть под команду Родана.
— Этот хитрец не приближает к себе кого попало, — ухмыльнулся Дамир. — А вы знаете, ваше сиятельство, что никто не может похвастать, что видел Родана в лицо? Адмирал имеет привычку носить чёрную полумаску и не снимает её даже когда баб тискает.
— Наслышан. Многие подонки любят создавать вокруг себя ореол тайны. В общем, попытайся. О Родане надо знать всё и ещё чуть-чуть. И береги себя. Возможно, в ближайшее время ситуация на Южном Кресте изменится, и мне нужны будут надёжные люди.
Дверь за Дамиром давно уже закрылось, принесенная слугой жареная курица покрылась пленкой застывшего жирка, выдохлось в кувшине знаменитое на всю Кинтару пиво. Блайт сидел за столом, покачиваясь на скрипучем табурете, и медленно листал страницы древнего журнала. Узор на крышке коробки — вот в чем соль. Снова на его пути попалась давно забытая магия Формы, именно это сплетение тонких линий сохранило книгу от безжалостного времени. Интересно, кому принадлежала та башня, в которой безумный рисовальщик нашел своё сокровище? Не о книге речь, она не принесла новому хозяину доходов.
Два года распутывал Ангер клубок фактов, слухов, обрывочных воспоминаний множества людей. Почти два десятка человек в Кинтаре, в Гуране и на архипелаге Южного Креста по крохам собирали информацию для бывшего Консула. Два десятка… в иные времена на Тайную Стражу в одном только Кинте Северном работало до двух сотен человек — собственно, они и теперь поставляли информацию нынешнему Консулу. Забавно, что его бывший помощник Дварл, столь ретиво начавший деятельность на посту главы Тайной Стражи — в смысле, принявшийся активно ловить по всей стране и за её пределами своего предшественника и бывшего командира — на счастливо обретенном местечке долго не задержался. Его Величество очень быстро убедился, что Консул Дварл — не тот человек, который нужен правителю на столь высоком посту. Неплохо, когда во главе организации, способной померяться силами и с армией, стоит послушный человек. Хуже — если он, этот человек, более чем посредственный руководитель. На одном послушании далеко не уедешь.
Тем более, что после окончания войны Гуран оказался в сложном положении. Вроде бы победа была близка — и, совершенно неожиданно, всё кончилось ничем. Нет контрибуции, нет аннексии хоть бы крошечного участка территории. Только огромные потери — да плюс ещё дурная слава. Слухи о некоторых методах ведения войны распространились по континенту и, хотя сторонники Императора активно обвиняли во всех мыслимых грехах именно Ангера Блайта, немало находилось и таких, кто при подобных разговорах лишь прятал в усы усмешку. Мол, врите — да не завирайтесь. Знаем, чья рука видна в отравлениях, запретной магии…
Юрай Борох прекрасно понимал, что если народу не бросить кость — желательно, с изрядным куском кровавого мяса — то может случиться что угодно. К примеру, бунт. «Ультиматум Зорана» сейчас известен каждому уличному мальчишке — старый Комтур позаботился о том, чтобы донести свои слова до самых дальних уголков Эммера. Говорят, Миротворцу обещают прижизненную канонизацию — уже с полгода чуть не в каждом храме звучат слова, обращенные не только к кому-то из богов, но и к живому и здравствующему лидеру Круга рыцарей Индара. Но у каждой монетки найдётся и обратная сторона — если нельзя резать соседей, то кто ж запретит пусть кровь своим же согражданам? Раньше особо рьяных сдерживал тот очевидный факт, что любой значительный бунт в первую очередь привлечет внимание той же Инталии. Светоносцы, что бы там они ни говорили насчёт принципов и идеалов Света, не упустят возможности побольнее пнуть сильного соседа. Как с радостью воспользовались бы подобным шансом и имперские генералы.
А теперь соседей бояться нечего. Ульфандер Зоран ясно дал понять — его закаленные в боях стальные клинья станут гарантом мира, но вмешиваться во внутренние дела государств индарские латники не станут. Поскольку индарцам глубоко наплевать на то, что сервам в Гуране нечего есть, что армия потрёпана, солдаты лишились уже почти верной добычи, рыцари считают, что их чести нанесен немалый урон. Бывало, Императоров поднимали на мечи и при меньшей напряженности в стране.
Блайт понятия не имел, кто предложил Его Величеству выход. Судя по почерку — Верховный Жрец. Если людскую злобу нельзя погасить — её надо направить в нужное русло, и тогда волны гнева, размазав тщательно избранных жертв по камням, бессильно опадут пеной, так и не добравшись до власть предержащих. Оставалось найти тех, кто «виноват» в происшедшем — ну тут уж выбор был более чем достаточен, мало ли врагов у Бороха. Вероятно, бывшего помощника Дварла угораздило чем-то прогневить Юрая.
Около сотни казней — с подробным перечислением прегрешений. Около сотни — не такая уж большая цена за погашенный мятеж. В основном на плаху шли люди довольно высокопоставленные, сановники, дворяне… среди приговоренных оказались двое не последних из Братьев, Безликий в золоченой маске с гематитом, Консул Тайной Стражи. Правда, Блайт мог голову дать на отсечение, что каждая из жертв была подобрана с особым тщанием, а уж гематитовую маску несчастному и вовсе надели накануне казни. Зато народ увидел именно то, что ему намеревался показать Юрай Борох — «справедливость». Его Величество Унгарт Седьмой безжалостен к врагам государства, как бы высоко они ни стояли. Слава Императору!