‑кого поспрашивать и еще раз проглядеть сам. Кроме того, если Колфилд действительно всерьез намеревается их заполучить, можешь быть уверена, что его «коллега» не проберется через мою охрану. У меня эти файлы будут в целости и сохранности.
— Может быть, позвонить в полицию? Ты же сам сказал, угроза есть угроза.
— Они потребуют доказательств. Неприятно это говорить, но в итоге получится твое слово против слова сенатора, и тебе могут не поверить. У него есть связи. Это может только все усугубить.
Роман, наверное, прав. Дакса все любили. И у него везде полно знакомых.
— Просто меня так бесит, что он выйдет сухим из воды. Что он может мне угрожать и меня запугивать без всяких последствий. Я так много для него сделала. По‑настоящему в него верила. А он меня будто предал. И я чувствую себя ужасно глупо, потому что не видела, какой он на самом деле.
— Ты видела только то, что он позволял тебе видеть. Он же политик. Многие из них, к сожалению, готовы говорить и делать что угодно, лишь бы люди им поверили и проголосовали за них. И чтобы избежать скандала. Поэтому я никогда не соглашаюсь брать клиентов, у которых есть политические мотивы.
— Прости, что втянула тебя в эту историю. Думаю, это последний раз, когда я лезу в политику.
Роман поднялся, поставил тарелку в раковину и надел пиджак.
— Во сколько прислать за тобой машину?
— Знаешь, я могу позвонить, чтобы папа отправил мне один из своих лимузинов.
— А водитель этого лимузина обучен убивать голыми руками?
— Э‑э… Ну…
— Я так и подумал. Не спорь, только время зря потратишь.
— И долго мне придется так жить?
— Надеюсь, что нет. Я сегодня сделаю несколько звонков, попытаюсь что‑нибудь разузнать. Вечером все тебе расскажу. А ты поговори с охраной у себя в офисе. Скажи им, чтобы были готовы на случай каких‑либо проблем, но в подробности не вдавайся.
— Что именно я должна им сказать?
— Просто скажи, что тебе звонят и угрожают, и пусть обращают внимание на любые подозрительные вещи.
— Ладно, — согласилась Грейси. Происходящее все еще казалось ей нереальным.
— Мне надо идти, но я тебе позвоню попозже. И ты звони, если что‑то понадобится.
Грейси встала из‑за стола, чтобы поцеловать его на прощание.
— Хорошо, обещаю. И спасибо тебе за все.
— Не благодари меня. — Роман нежно поцеловал ее и провел пальцами по щеке. — Я готов поменять местами небо и землю, лишь бы ты была в безопасности.
Грейси ему улыбнулась:
— Я знаю. И машину можно присылать к восьми.
— Я понял. Будь осторожна, прошу тебя.
— Буду. Хорошего тебе дня. — Грейси чуть не сказала: «Я люблю тебя». Слова вертелись у нее на языке, но она сдержалась. «Не торопись, шаг за шагом, не нужно на него давить».
Ей достаточно было знать, что он относится к ней серьезно и что они движутся в верном направлении. Она могла доверить Роману свою жизнь, а теперь доверила ему и свое сердце.
Глава 12
Забравшись в машину, Роман позвонил агенту Кроссвеллу и оставил сообщение. Его снедала вина за то, что он солгал Грейси. Он любил ее, хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь, и вынужденная ложь его ужасно мучила. Но он не мог допустить, чтобы она пострадала или попала под обвинения в соучастии. Он близко подошел к тому, чтобы сказать ей правду, — но нельзя. Черт, да федералы вполне могли установить у него в квартире жучки. Такое случается. И если он хочет, чтобы все закончилось, придется отдать им флешку. Выбора нет. Но перед этим они с Кроссвеллом обсудят, как можно защитить от возможных обвинений Грейси. Роман не сомневался, что сенатор действительно виновен в мошенничестве. Но нельзя допустить, чтобы Грейси втянули в этот скандал. Она была одной из ключевых фигур в предвыборной кампании Колфилда, и ее наверняка не обойдут вниманием. Этого избежать не получится. И в какой‑то момент ей, видимо, придется давать показания в суде — если только сенатор не согласится сотрудничать со следствием. Впрочем, в этом Роман сомневался. Колфилд был слишком высокомерен и никогда не поверил бы в то, что его могут признать виновным. Но скоро его карточный домик рухнет!
Роман собирался настаивать на том, чтобы Грейси была официально и полностью освобождена от каких‑либо подозрений. Потому что очень часто именно на таких людей, как она, и сыплются все шишки. А Колфилд способен не задумываясь принести в жертву кого угодно, лишь бы спасти собственную задницу.
Чем больше Роман о нем узнавал, тем более опасной казалась ему ситуация. Он понимал, что у Дакса много друзей в высших кругах, но, судя по тому, что он прочел в документах, его мошенничество оказалось гораздо масштабнее, чем можно было себе представить. У Романа руки чесались засадить Колфилда в тюрьму, но намного важнее, конечно, было оградить от подозрений Грейси.
Приехав на работу, Роман тут же отыскал для Грейси машину с до зубов вооруженным водителем, с которым переговорил лично. Теперь, когда он знал, что рядом с ней будет надежный охранник, он успокоился. Агент Кроссвелл перезвонил ему в восемь тридцать.
— Надо встретиться, — сообщил ему Роман.
— Вы достали то, что мне нужно?
— Сначала я хочу поговорить.
Кроссвелл помолчал, раздумывая. Наконец он сказал:
— Что ж, понимаю. Тогда в час у меня в офисе.
— Я приду, — ответил Роман.
Встреча с Кроссвеллом прошла хорошо — тот согласился предоставить Грейси полную неприкосновенность. Роман также настоял, чтобы ее имя не упоминалось в деле так долго, как это будет возможно, хотя, конечно, знал, что избежать этого совсем не удастся. Они договорились, что Кроссвелл чуть позже заедет к нему в офис, чтобы забрать флешку, и тот, конечно, явился точно в срок — одетый в форму курьера. Передавая ему документы и зная, что он обманывает Грейси, Роман подумал, что это едва ли не самое сложное решение в его жизни. Оставалось только напоминать себе, что он это делает ради ее же безопасности. Потому что, если все раскроется, на дно пойдет не только Дакс. На свет выйдут грязные делишки некоторых влиятельных чиновников, станет известно о связи между местными властями и мафией.
Весь день Роман с трудом заставлял себя сосредоточиться. Он написал, наверное, с десяток сообщений Марку — шоферу и телохранителю, бывшему военному, которого он отправил к Грейси, — чтобы узнать, как у них дела.
Наконец Марк, кажется, вышел из себя и отправил ему в ответ сухое: «Босс, расслабьтесь, у меня все под контролем».
Роман добрался до дома только к восьми вечера. Лимузин все еще был припаркован у обочины, что его несколько встревожило. Дом был оснащен самой современной системой безопасности, и он не ожидал, что Марк останется после того, как отвезет Грейси обратно, он не просил его об этом. Однако, войдя в квартиру, он увидел обоих за столом. Они были заняты поглощением пиццы. Перед Грейси стояла бутылка пива, а перед Марком газировка — никакого алкоголя на работе. Грейси успела сменить офисную одежду на легинсы и огромный свитер, стянула волосы в хвост и стала похожа на студентку.
Заметив его, Грейси улыбнулась и вскочила:
— Прости, мы начали без тебя, но я была жутко голодна.
Роман подошел, и Грейси обхватила его руками за шею и поцеловала. Ее губы пахли томатным соусом и пивом.
— Хорошо прошел день?
Ох, спрашиваешь.
— Было очень много дел.
Грейси пожала плечами и сказала:
— Много дел — это, пожалуй, хорошо. Я только что рассказывала Марку, что моя линейка сумок распродается в бешеном темпе. У нас в этом квартале будет рекордная прибыль.
— Отлично! — Роман улыбнулся, жалея, что не может разделить ее энтузиазма.
Марк допил газировку и поднялся:
— Я поеду. Во сколько завтра, мэм?
— Грейси, — поправила его она. — И давайте в семь тридцать, если вы не против. У меня встреча рано утром, нужно подготовиться.
— Буду в семь тридцать.
— Марк, на пару слов, — позвал Роман.
Марк кивнул, и они вышли из комнаты.
Роман через плечо бросил Грейси:
— Я сейчас вернусь.
Когда они оказались на улице, Марк сказал:
— Я надеюсь, ты не против, что я остался. Она предложила заказать пиццу, а я был голоден.
— Я не против. Просто увидел, что лимузин здесь, и подумал, что случилось что‑то плохое. Так как сегодня? Не было проблем? Никто за вами не следил?
Марк покачал головой:
— Никто. И должен сказать, девушка у тебя просто потрясающая.
Роман не смог сдержать улыбки:
— Это точно.
— Когда ты сказал мне, кто она, я думал, что увижу эдакую высокомерную девицу. Но был не прав. Я ей сказал, что моя восьмилетняя дочь серьезно увлекается модой, и она тут же предложила привезти ее к ней в офис на экскурсию. Я такого не ожидал.
— Она особенная, — подтвердил Роман с улыбкой.
— Смотри не упусти ее, — посоветовал Марк, открывая дверцу машины.
Роман вернулся в дом, когда Грейси убирала со стола.
— Ты голоден?
— Я перекусил в офисе. — На самом деле он не ел весь день. Не было аппетита — да и от мысли о том, что он солгал Грейси, начинало тошнить.
— Что‑нибудь новое нашел в файлах? — спросила Грейси, загружая тарелки в посудомойку.
Черт…
— Нет. — Чисто технически это было правдой. — Но я сделал пару звонков и жду информации от некоторых людей.
Опять же чисто технически — правда.
— Сегодня я просто хочу поваляться на диване и посмотреть телевизор.
— Звучит неплохо, — оценила Грейси. — Но мы можем сначала кое о чем поговорить?
Сердце Романа екнуло.
— Конечно. В чем дело?
— Роман, — произнесла Грейси, подходя к нему ближе и задирая голову, чтобы смотреть в глаза, — я должна тебе кое‑что сказать. Я уже какое‑то время собираюсь, но я… мне надо было знать точно.
— Я слушаю, — отозвался Роман, ожидая худшего. Сердце колотилось где‑то в горле. Грейси погладила ладонями его лицо и заглянула в глаза.
— Я тебя прощаю.