Оставшись одна, Кендалл принялась оборудовать себе рабочее место для занятий ювелирным делом. В нью-йоркской квартире было много света, но искусственного, который сильно искажал цвета, что сказывалось на результатах работы. Когда ее рабочие материалы вместе с набитым платьями чемоданом наконец прибыли, любезно отправленные Брайаном, Кендалл обошла дом в поисках подходящего уголка. И вдруг наверху, на пахнувшей плесенью мансарде, она обнаружила огромное окно, из которого водопадом лились потоки естественного света.
В приподнятом настроении от такой удачи Кендалл провела на мансарде почти целый день, расчищая и отмывая грязь. Она привела в порядок карточный стол, который хранился тут же, и несколько часов спустя пластиковый контейнер с подручными материалами нашел свое удобное место. Камешки рассортированы по цвету и размеру. Инструменты разложены так, чтобы оказаться под рукой. Кендалл отступила на шаг и осмотрела дело рук своих. Мансарда превратилась в мечту художника.
Вот ведь ирония судьбы! У Кендалл появилась роскошная студия именно в том месте, где она нанизала свое первое ожерелье, то самое — из разнокалиберных бусин, вылепленных из теста. Здесь же тетя Кристал научила ее, помимо всего прочего, вязать узоры. Волна ностальгии вместе с ощущением потери накатила на Кендалл. Ей не хватало покойной еще и потому, что все в жизни могло пойти по-другому, будь тетка жива.
Кендалл тряхнула головой. Не нужно цепляться за прошлое. «Живи настоящим и стремись вперед». Этому мудрому совету тети Кристал Кендалл следовала всегда. Если воспоминания начинают переполнять душу, значит, надо повернуться к ним спиной и отправиться в город. Глубоко вдохнув, Кендалл решительно вышла из дома, захватив ключи. Дорога услужливо бросилась под колеса ее машины.
Кендалл мчалась в город на своем любимом и уже отремонтированном «фольскваген-джетте». Солнце стояло высоко над головой. У машины оказались проблемы с электрикой, и починка могла бы обернуться непредвиденными расходами. Но пока судьба была к Кендалл благосклонна. Первую остановку Кендалл решила сделать в салоне красоты, чтобы привести в порядок волосы.
Она вошла в салон «Локоны Лу Энн», о котором говорила ей Райна. В ноздри ударил стойкий аммиачный запах, от которого запершило в горле и защипало глаза. Проморгавшись, Кендалл огляделась. Розовые обои, темно-красные стулья. Блеск хромированной стали, сияние зеркал. Переднюю стену занимала стеклянная витрина, рекламирующая средства для волос. Прекрасное место для того, чтобы выставить работы, если хозяева согласятся брать их на реализацию.
Кендалл умела находить общий язык с владельцами магазинов и салонов в разных городах и надеялась, что и здесь ей не откажут. За стойкой администратора никого не было, поэтому она направилась дальше и остановилась на пороге рабочего зала. Небольшой салон был заполнен женщинами, которые болтали между собой громко и дружески. Это вселяло надежду.
Кендалл перевела дух и немного помедлила.
— Простите, как мне найти хозяина или администратора?
— Видимо, вам нужна я. — К Кендалл обернулась женщина с пышной прической по моде пятидесятых, держащая в руках расческу. — Чем могу помочь?
Кендалл улыбнулась:
— Меня зовут Кендалл Саттон. Я хотела бы договориться о времени.
Парикмахерша не успела сказать ни слова. Ее клиентка нагнулась к соседке в бигуди, сидевшей в кресле рядом, и сообщила той театральным шепотом:
— Это новая девушка Рика Чандлера. — Дама явно решила потренировать свои легкие.
Новость в считанные секунды разнеслась по зальчику. В наступившей тишине все взгляды обратились к Кендалл, и ни один не показался ей дружелюбным. Надежда па то, что присутствующих удастся расположить к себе, испарилась, а вместе с ней и хорошее настроение.
Всю свою жизнь Кендалл оставалась новенькой. Она входила в школьные классы, где никого не знала, оказывалась в ситуациях, когда не от кого было ждать поддержки, была одинокой в толпе, поэтому ей пришлось рано узнать, что выстоять можно, рассчитывая только на себя. А чтобы чувствовать себя счастливой и защищенной, главное — знать, что ты живешь честно и не стыдишься своего отражения в зеркале. В зачет идет только это. Мудрость тети Кристал, ее слова Кендалл запомнила на всю жизнь. Все эти годы они поддерживали в ней силы.
До этой минуты. Какое-то странное чувство дискомфорта вдруг овладело Кендалл. Странное даже для того, кто привык держаться в стороне.
— Ах, какие розовенькие волосики! — воскликнул кто-то в тишине.
Несколько пар широко открытых, любопытных женских глаз продолжали разглядывать ее в упор. Кендалл пришлось сжать кулаки, чтобы руки сами не потянулись к волосам. Желудок свело, в голове стало пусто. Еще одно чувство, незнакомое тому, кто всегда плевал на чужое мнение о себе.
Кендалл через силу улыбнулась и, как ей показалось, беззаботно провела рукой по волосам.
— Собственно, я здесь именно из-за этого. Хочу привести их в порядок. — Хоть женщины и были причиной ее замешательства, она не собиралась выставлять себя перед ними беззащитной.
— Прошу всех заняться своими делами и перестать пялиться на девушку. — Из заднего помещения появилась эффектная рыжеволосая женщина и направилась к Кендалл. — Не обращайте на них внимания. — Она недовольно кивнула головой в сторону посетительниц. — Меня зовут Пэм. Я совладелица этого заведения, а дама с открытым ртом, которая стоит рядом со мной, — моя мать Лу Энн. — Пэм легонько подтолкнула мать локтем. — Она вторая хозяйка и обычно более любезна с клиентками.
— Простите мою бестактность. — Лу Энн протянула руку, и Кендалл пожала ее. — Мы как раз говорили про новую подружку Рика, я поднимаю голову и, пожалуйста, вы тут как тут. — Лу Энн прикрыла рот рукой. — Лучше бы мне поменьше тарахтеть.
Пэм покачала головой:
— Отличная идея, мама!
— Мне это нетрудно. Но, согласись, розовые волосы привлекают внимание.
Пэм, подбоченившись, внимательно посмотрела на мать:
— Сама не знаешь, что говоришь. — Пожав плечами, она придвинулась ближе к Кендалл и зашептала: — Мама права. Но дело не в волосах. Они судачат по другой причине. Вы хоть представляете, скольким из этих красоток хотелось заманить Рика Чандлера хотя бы на свидание?
— Знаю по слухам…
— Я не о слухах, а о фактах. Наверное, я одна-разъединственная незамужняя женщина в городе, которая не вертела хвостом перед копом, нашим всеобщим любимчиком. Я предпочитаю мужчин, у которых поменьше волос на голове, но большинство городских дам думают иначе. Им хочется поскорее окольцеваться. Мне кажется, вы не из таких. Правда, совсем не зная вас, я не могу быть в этом уверена. Но вы меня поняли.
Кендалл кивнула, сбитая с толку словесным потоком. Привыкшей жить отшельницей в большом городе, ей было бы неудобно откровенничать с незнакомым человеком. Но в маленьком городке, судя по всему, не существовало ничего сугубо личного.
— Назначьте, пожалуйста, мне время. — Кендалл решила поменять тему.
Пэм засмеялась:
— Вам повезло. На утро я никого не записала, так как мне нужно было кое-куда съездить. Но я быстро обернулась. Поэтому сейчас могу заняться вами. — Она придвинулась еще ближе. — Вы же не захотите, чтобы мать из розового перекрасила вас в голубой цвет. Она большой специалист подсинивать волосы.
Пэм хмыкнула, и Кендалл не могла не засмеяться в ответ:
— Да уж, лучше вы.
— Тогда пойдемте.
Вслед за Пэм Кендалл прошла в заднюю комнату, изо всех сил стараясь не обращать внимания на взгляды женщин. Но безуспешно. Она все равно чувствовала, как их глаза буравили ей спину.
Усадив Кендалл в кресло, Пэм от шеи до ног укутала се в черный пеньюар.
— Не обращайте на них внимания, дорогая. Эта группка утренних посетительниц еще не весь город, уверяю вас. — Пэм похлопала ее по плечу: — Итак, вы хотите снова стать блондинкой?
Кендалл кивнула:
— Чем натуральнее, тем лучше.
— О'кей. Но для этого придется потрудиться. Нужно как следует смыть краску, а потом добавить тон, чтобы вернуться к естественному цвету. — Она направилась в маленький закуток, продолжая на ходу объяснять: — Красный оттенок может не смыться до конца. Красный цвет самый стойкий. От него очень трудно избавиться, ну, если только вы не против того, чтобы позеленеть.
Кендалл вытаращила на нее глаза, а Пэм хихикнула:
— Это шутка. Просто я хочу, чтобы вы поняли, с чем мы имеем дело. Может потребоваться несколько попыток в течение нескольких недель, чтобы вернуть натуральный цвет.
Кендалл совсем не была уверена, что задержится здесь так надолго, но к чему обсуждать эту тему с Пэм?
— Легкий красноватый оттенок — это даже красиво. Да и выглядеть будет естественнее, чем то безобразие, что у меня сейчас на голове, — заверила ее Кендалл.
— А потом пострижемся? — Пэм высунулась из своего закутка. — До смерти хочется соорудить кому-нибудь сосульки на голове, как у Мег Райан. Но у всех здешних кишка тонка.
Кендалл посмотрела в зеркало на свои волосы до плеч.
— Я так понимаю, что вам хочется превратить меня в подопытную морскую свинку.
Пэм усмехнулась.
— Я стану твоей верной подругой, — пропела она.
Мелодия напомнила Кендалл детскую песенку, которую она слышала, когда ее пели другим, но ей — никогда. В горле вдруг встал комок. И возникло какое-то непонятное, смутное желание. Кендалл глубоко вздохнула.
— Ладно. Почему бы и нет? Делай из меня Мег. — Засмеявшись, она попыталась стряхнуть с себя неприятное чувство пустоты, которое появилось, когда она припомнила, что в детстве у нее вообще не было подруг.
Добившись согласия Кендалл, Пэм даже взвизгнула от удовольствия.
— Теперь я твоя подруга навек.
Помимо того, что эти слова развеселили Кендалл, они вызвали у нее какое-то незнакомое ощущение.
Следующие четверть часа Пэм работала, не переставая болтать, и замолчала лишь тогда, когда голова Кендалл целиком была обмазана краской. Теперь в этом городе у Кендалл появилась первая подруга. Но, за исключением Пэм, в салоне не нашлось никого, кто выказал бы ей свое дружелюбие или просто сказал бы доброе слово. Кендалл попыталась убедить себя, что не стоит обращать на это внимания, но в душе понимала, что это важно.