– О, милая…
– А еще я боялась, что тебя волнует только ребенок. Не я сама по себе. – Она закрыла глаза. – Ненавижу быть жалкой!
Эдуардо приобнял ее за талию.
– Никогда не назвал бы тебя жалкой. Ты не должна быть одинокой и испуганной. Больше никогда.
Слезы хлынули из-под ее прикрытых ресниц. И, несмотря на ком в горле, Стелла наконец-то заговорила четко:
– Я запала на тебя еще давно, заочно, а потом все это произошло, и мне захотелось чего-то большего. В тебе оказалось столько всего, гораздо больше, чем я могла себе представить. Такой обворожительный, сексуальный… и, как оказалось, остроумный и добрый. Самый настоящий принц… Я не хотела быть женой, с которой ты ложился бы в постель, которая родила бы тебе ребенка и которую ты потом бросил бы. Я хотела сказку, всю, целиком. И с моей стороны было неправильно ожидать от тебя всего…
– Почему нет? – перебил Эдуардо. – Я хочу большего от тебя. Я хочу от тебя всего.
Он окутал ее теплом и силой. Стелла растаяла в его объятиях, потянувшись к его губам. Это был поцелуй, полный отчаяния, мольбы о прощении и страстного желания. А еще самой настоящей любви.
Эдуардо отстранился со страдальческим стоном.
– Нам нужно сказать твоему отцу, что с тобой все в порядке. Он волнуется.
– А мы могли бы в ближайшее время пригласить его на ланч?
Стелла была настолько счастлива, что хотела попробовать еще раз. Отец предложил ей помощь. Возможно, при поддержке Эдуардо, они смогут наладить родственные отношения.
– Ему придется воспользоваться вертолетом. На ближайшие несколько недель мы возвращаемся в Секрето Реал, – Эдуардо с нежностью отбросил волосы с ее лица.
– Мы?
– Если ты не против. – Он вгляделся в ее глаза и прижался лбом к ее лбу. – Нам нужно время, Стелла. К счастью, у нас впереди целая вечность.
Она вскинула подбородок и встретила его поцелуй. Нежный, верный и такой эмоциональный… А потом крепко прильнула к Эдуардо.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Две крупные слезы сбежали по ее лицу. Эдуардо стер их поцелуем.
– Никто… – прошептала она, но голос сорвался.
– Никто – что? – Глаза Эдуардо округлились, и он спросил сдавленным голосом: – Тебе еще никто никогда этого не говорил?
Стелла не могла даже покачать головой, так перехватило горло.
– Даже твой отец? О, Стелла. – Его лицо смягчилось, но объятия, которыми он окутывал ее, стали сильнее. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!
Он поцеловал ее, подхватил на руки и, полный решимости, огляделся вокруг. Пройдя три шага, он повернулся и опустился на песок у самого основания утеса. Эдуардо немного ослабил хватку, дав Стелле возможность изогнуться и обвить ногами его поясницу. Она поцеловала его в ответ, изливая всю свою страсть, желая дать ему все, что только может. Она никак не могла насытиться его близостью…
– Я боялся, что потерял тебя, – задыхаясь, простонал он между поцелуями, которые становились все безрассуднее, но при этом нежнее. – Что ты никогда больше не будешь со мной…
Сгорая от нетерпения, Стелла завозилась с застежкой его джинсов. Эдуардо, помогая, пошевелился под ней. А потом скользнул рукой ей под юбку, вверх по бедру, отодвигая ее трусики настолько, чтобы добраться до ее тайного жара.
Но тут Стелла замялась, глядя в самую глубину его глаз, впитывая смелость от того, что видела в них. Ее сердце воспарило к небесам. Страстное желание было лишь частичкой того, что она чувствовала.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Еще один первый раз? – еле слышно произнес Эдуардо в ответ, всматриваясь в ее глаза, и она кивнула. – Самый драгоценный.
Неотрывно глядя ему в глаза, Стелла опустилась вниз, принимая его в себя твердо и глубоко. Ее лоно обхватило его плоть, втягивая, не отпуская. Оба вздохнули от обжигающей сладости. Полностью одетая, и все же обнаженная в душе, Стелла никогда и ни с кем еще не чувствовала такой близости, как сейчас с Эдуардо.
– Я просто хочу любить тебя, – выдохнул он, нежно расчесывая пальцами ее волосы. – Просто хочу оставаться рядом с тобой.
Стелла знала, что он имел в виду нечто большее, чем физическое единение, – знала, что он ощущал эту эмоциональную связь так же глубоко, как она.
– Не закрывайся от меня, никогда. – Его глаза мерцали противоречивой смесью самоуверенности и уязвимости, которую Стелла теперь понимала и обожала.
– Никогда. – Еще одна слеза скатилась по щеке, но на душе у Стеллы стало легче. – Я рядом с тобой – ты рядом со мной.
Это действительно было так просто. Так истинно. Так прекрасно. Она и не думала, что сможет когда-нибудь почувствовать себя счастливой. Такой любимой.
Он улыбнулся этой восхитительной, оставляющей ямочку на щеке улыбкой, которая была одновременно порочной, дерзкой, неотразимой и заставляющей сердце замирать.
– Навечно.
Эпилог
Принц Эдуардо Де Сантис баюкал крошечного ребенка на руках и смотрел на свою спящую в противоположной части комнаты жену. Она была очень бледной, под глазами залегли темные круги, а ее волосы были стянуты назад в небрежный хвост, и все же Эдуардо никогда не видел ее такой красивой.
Перезвон колоколов, возвещавший о рождении, только-только перестал разноситься над городом. Но колокола в сердце Эдуардо все еще отчетливо звучали – отдаваясь радостью во всем его теле. Его жена и дочь были здоровы, счастливы и в полной безопасности.
– Не вижу никаких причин, почему она не может занять офицерскую должность, если захочет, – произнес он, поворачиваясь к стоявшему рядом пожилому человеку.
Улыбка расцвела на лице генерала Замбрано.
– Никаких причин. Она могла бы успешно пройти подготовку в расположении части.
– А неполная занятость возможна? – спросил Эдуардо.
Он не хотел, чтобы Стелла работала во время беременности, и она смирилась, сопровождая его во время появлений на публике, когда чувствовала себя хорошо. Но теперь…
Он знал, что Стелла хотела быть лучшей во всем, особенно – в роли матери. Но участия в светской жизни ей явно было бы мало.
– Конечно. Один-два дня в неделю, и она сможет организовывать их так, как захочет. Она всегда была самой натренированной из наших военнослужащих-женщин. Могла побороть больше половины мужчин.
– Сильнейшая из многих, – самодовольно улыбнулся Эдуардо. И самая решительная.
– Не думайте, что можете планировать мое будущее, не позволив мне высказать свое мнение на сей счет. – Донесшийся из угла холодный голос заставил Эдуардо обернуться к кровати. Сердце воспарило к небесам, стоило ему увидеть, как вспыхнули глаза Стеллы.
– Ты проснулась, – констатировал он с улыбкой, которую Стелла всегда у него вызывала, трогая до самого сердца.
– Конечно, проснулась, – сладко пропела она. – Я не сплю уже пять минут, подслушиваю, как вы двое воркуете над нашим ребенком.
Даже ее отец разразился таким редким для себя смехом:
– Тогда ты в курсе, что я уже основательно опоздал в штаб-квартиру.
– Отвратительное поведение для генерала, – пожурила она его. – Но очень подходящее для отца и новоиспеченного дедушки.
Взглянув на пожилого генерала, Эдуардо увидел в его глазах нежность.
– Теперь, когда я увидел, что ты проснулась и здорова… – начал ее отец.
– Я в полном порядке, папа. Уступи место. Иди, – успокоила она отца и отпустила его с ранимой улыбкой, мягко добавив: – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – пробормотал ее отец, грубо и быстро, и торопливо вышел из комнаты.
Смеясь, Эдуардо поднес свою дочь к ее матери.
– Он справляется все лучше, – «подколол» он. – И ты тоже.
То, что Стелла провела большую часть жизни, не слыша, что любима, все еще разбивало ему сердце. Поэтому он считал своей святой обязанностью повторять ей это каждый день. А еще ему нравилось доказывать ей это – всеми способами, какие только мог придумать.
– Я заставляю его все время практиковаться. В конечном счете это будет даваться легко, правда?
Это была его Стелла. Храбрая, честная и упорная.
– Он души не чает в своей внучке. – Эдуардо аккуратно передал ей спящего ребенка. – Я с трудом вырвал ее из его рук.
– Правда?
Счастливое сияние озарило ее глаза, сделав их синеву еще ярче. Он мог смотреть в эти глаза вечно.
– Может, ты просто дипломатично подвел его к этому?
Эдуардо покачал головой.
– Он ее обожает. Точно так же, как обожает и тебя. – Он поцеловал Стеллу. – Точно так же, как обожаю тебя я.
Откинувшись на спинку стула, Эдуардо упивался видом Стеллы, укачивающей на руках их проснувшегося ребенка. Любимая и любящая, она была неописуемо красива.
– Антонио должен был недавно уехать, – хрипло произнес он и прокашлялся. – Опять дела.
– Конечно, – вздохнула Стелла. – Жаль, что он так одинок… Это кажется несправедливым, ведь у нас есть все.
– Мы рядом с ним, – тихо произнес Эдуардо. – Теперь у него целая маленькая группа поддержки. И кто знает? Возможно, он даже смягчится и однажды возьмет ее на руки.
Стелла распахнула халат, чтобы покормить дочь, не в силах поверить, что эта крошечная частичка совершенства – ее. Что это они с Эдуардо ее создали.
Принцесса Сапфира Роуз Алессия появилась на свет почти двенадцать часов назад. Они назвали ее в честь камня, который так много для них символизировал, нарушив традицию семьи, в которой она родилась. Они решили, что Сапфира будет сама собой. А еще они почтили память матери Стеллы, Роуз, и невесты Антонио, Алессии.
Наследный князь Антонио воспринял эту новость, еле заметно дернув веком, – Стелла догадалась, что он был глубоко тронут. Просто он ни за что не показал бы своих истинных чувств.
За эти шесть месяцев, что Стелла была замужем за Эдуардо, ее жизнь полностью изменилась. Они многое делили между собой. Когда позволяло самочувствие, Стелла сопровождала его на все королевские мероприятия. Эдуардо тренировался с ней, помогая подобрать подходящий вид физической активности по мере развития беременности. А еще он присутствовал при всех ее медицинских обследованиях. Они подробно обсуждали все тайны и страхи, они шутили и играли в настольные игры, они ходили под парусами и плавали… и они стали больше, чем парой. Они стали силой.