Когда мои руки оказались у него на пояснице, я притянула его к себе и вытянула ноги. Дыхание его стало неровным.
Между нами тут же пробежал электрический разряд. Все изменилось. Нежные поцелуи стали грубее, между ногами — горячо. Я стянула с себя майку, но не успела еще стащить ее с головы, как его губы прильнули ко мне.
Мозолистая рука скользнула по бокам, к обнаженной груди. Потом он вернулся к моим губам. Его язык оказался у меня во рту. Я потянула его за нижнюю губу, и он прикусил меня в ответ, отпустив только затем, чтобы снова с жадностью впиться.
На этот раз мы были намного сосредоточеннее, чем в прошлый. Тогда, в гостиной, была игра. Сейчас — нет. Сейчас мы хотели друг друга. Жаждали друг друга.
Я хотела его.
Я раздвинула колени и позволила ему устроиться у меня между бедер. Он передвинулся ниже, так что его член уперся в мои трусики. Это прикосновение сводило меня с ума, и, думаю, он это понимал. Если бы между нами ничего не было, ему удалось бы легко в меня войти. Он будто дразнил меня: «Только сними, и я твой».
Дважды повторять не пришлось.
Я просунула большие пальцы под резинку его трусов и сдернула их вниз. Он скинул их и запустил пальцы под мои трусики. Затаил на мгновение дыхание, ожидая моего разрешения. Я кивнула и приподняла бедра.
Никогда еще меня так не возбуждала атласная ткань, скользящая по ногам. Джейсон действовал грубо и даже развратно, второпях царапая меня ногтями. Но от его возбуждения, злости оттого, что он не может раздеть меня быстрее, я заводилась еще больше.
Он опустил руку, чтобы помочь себе войти в меня, мне не терпелось наконец-то испытать это чувство. В ожидании я перестала дышать, но он навис надо мной, лишь слегка касаясь моей влажной плоти и глядя прямо в глаза. Вошел самым кончиком, всего на долю секунды и вышел. Дразнил меня. Вошел и вышел. И опять, и еще раз. Снова и снова.
Потрясающее ощущение, в то же время сводящее меня с ума. Мне хотелось вцепиться ногтями ему в спину и затолкать в себя.
А он снова и опять. И еще раз, и еще.
Он наблюдал за мной. Будто хотел знать, нравится ли мне.
У меня участилось дыхание, я начала задыхаться.
Провела ладонями по его груди, он изогнулся и облизнул мои пальцы. Страсть, словно пожар, рвалась из меня.
Я вдруг поняла, что Джейсон утаил от меня не только Джексона Вотерса, но и другой свой талант. Еще тогда, у себя на диване, я поняла, что он способен на многое, но, господи, я даже не подозревала, на что. Он прекрасно знал, как нужно ко мне прикасаться.
Вошел, вышел. Снова и снова.
Оргазм нарастал, но каждый раз, когда я готова была кончить, он выходил из меня, и этого было достаточно, чтобы остановить меня. Он знал, что делать. И каждый раз я думала, пойдет ли он сейчас до конца или снова выйдет и начнет по новой, возбуждая меня еще сильнее, чем в последний раз. От предвкушения у меня затряслись ноги.
Еще секунду назад я думала, что готова, но потом поняла, что даже не знаю, что значит быть готовой. Я вся намокла. Не представляю, откуда у него такая выдержка. Видно было, как сильно он меня хочет, я чувствовала его напряжение. Ему надо было лишь отпустить себя.
— Слоан, мы не обязаны это делать, если ты не хочешь, — прохрипел он. — Можем остановиться в любой момент.
Я не могла остановиться, и он это знал. Он играл со мной на грани моего безумия. Казалось, я стала озабоченным подростком.
Возбуждение было настолько сильным, что уже невозможно было трезво мыслить. Именно в такие моменты девушки залетают, отдавшись парню после выпускного бала на заднем сиденье автомобиля. Я всегда думала, что неспособна на такие безумия, потому что умела держать себя в руках, особенно в первый раз. Все мои первые разы отличались размеренностью и осторожностью. Мы изучали тела друг друга. И все всегда выходило как-то неловко и неуклюже, поэтому и в этот раз я ждала натянутости и нескладности, но не тут-то было. Мне было плевать на звуки, вырывавшиеся из меня, на выражение моего лица. Мне было все равно, что он навис надо мной и, не скрывая, рассматривал мое обнаженное тело. Он вынудил меня нарушить все запреты — в этом, наверное, и было все дело. Все, чего я хотела, — чтобы он наконец вошел в меня.
Его член…
Мне хотелось прикоснуться к нему. Попробовать на вкус. Взять в рот и почувствовать, как он упирается мне в горло. Я уже начала строить планы на следующий раз, представляя, как буду сводить Джейсона с ума, так же, как сейчас он меня.
Зачем он это делает? Почему заставляет меня мучиться и страдать, ведь знает и видит, что я уже готова? Чего он от меня хочет?
— Я хочу тебя, — выдохнула я.
Так вот чего он ждал. На моих глазах Джейсон потерял контроль над собой. Впился в меня губами и вошел.
Меня мгновенно охватило блаженство. Награда оказалась куда лучше, чем я могла себе представить. Ожидание того стоило.
Первый толчок пришелся на какую-то внутреннюю точку, о существовании которой я даже не подозревала. Волны экстаза ударили по всему телу. Он повторил снова. И снова. И снова.
Я задыхалась, отчаянно хватаясь за него бедрами.
Мне нравились его движения. Я положила руки ему на спину, чтобы чувствовать ритм, и вдруг как гром среди ясного неба пришло осознание: почему я не отдалась ему раньше? Я спала рядом с этим мужчиной в трейлере и упустила такую возможность, не позволив ему до меня дотронуться. Мне захотелось вернуться назад, выдернуть лежавшую тогда между нами подушку и забраться на него. Я желала возвратиться и отдаться ему еще там, на диване. Позволить ему внести меня в дом еще на первом свидании. А еще мне хотелось оказаться в том моменте и услышать раньше, как он поет. Сколько таких моментов я упустила из-за своих глупых сомнений, правил и страхов?
И тут я поняла, что он намеренно довел меня до такого состояния. Вот почему он сводил меня с ума — чтобы я не в силах была отказаться. Потому что он знал меня. Он предугадал мои чувства еще до того, как о них догадалась я.
Будь я в трезвом уме, то рассмеялась бы.
Джейсон подхватил меня под колено и каким-то образом умудрился войти еще глубже. Я издала звук, который заставил меня порадоваться, что на две мили вокруг не было ни души и никто не мог меня услышать. Из его груди тоже вырвался стон. Я знала, что он скоро кончит. Тело его напряглось, и оргазм, до которого он довел меня, стал нарастать. Когда Джейсон застонал, я почувствовала внутри теплую пульсацию. Возбуждение достигло своего пика и вырвалось из меня.
Это было как салют в День независимости, как прорыв дамбы, как атомная бомба. Я опустошилась. Не осталось ничего. Я даже не могла двигаться.
Я смотрела через сетчатый потолок палатки на небо и разглядывала мерцающие звезды, которые не имели ничего общего с галактикой.
Джейсон уткнулся носом мне в шею.
— Как ты? — прошептал он, все еще тяжело дыша.
Я смогла только пискнуть в ответ, и он засмеялся. Наклонился, закрыл глаза и, улыбаясь, нежно меня поцеловал.
Он с таким трепетом касался меня, что я подумала: как же приятно ощущать на себе вес его тела. Рядом с ним я была в спокойствии и безопасности, как за каменной стеной.
Очень волнительно.
Мне хотелось остаться здесь навсегда.
Сегодня там, за стенками палатки, не было ничего. Ничего.
Не надо было спешить, не надо было проверять телефон. Не надо было выключать свет и вспоминать, заперта ли дверь. Не слышно было даже слабого белого шума, неразрывно связанного с цивилизацией. Единственный человек, с которым я хотела быть, находился здесь, рядом со мной. От безмятежности природы и такой теплой любви Джейсона я расслабилась, как не расслаблялась никогда. Будто всю жизнь прожила в напряжении и даже не знала об этом.
Остались только мы.
Огромный страшный мир существовал где-то там. Где-то там случалось плохое. Где-то там люди горевали по погибшим… или бросали любимых на четырнадцать месяцев ради мировых гастролей. Но сегодня ничего из этого не существовало. И я была счастлива и благодарна за все, что у меня есть.
Пусть даже и ненадолго.
На следующее утро, когда мы причалили к пристани Ларсенов, у кромки воды нас встречал Такер. Прежде чем взять каноэ и мешок, Джейсон ущипнул меня за попу. Я захихикала и шлепнула его.
Сегодня мы уезжали домой и уже решили, что ночь он проведет у меня.
Джейсон потащил все в гараж, я последовала за ним, чтобы положить на место весла. Настроение у обоих было просто отменное. Он не переставал улыбаться с тех пор, как открыл сегодня утром глаза. Как, собственно, и я.
Никакого сияния мы, конечно, не увидели. Нам было немного не до него — причем всю ночь. Я устала и хотела спать, но была безмерно счастлива.
Я самый счастливый человек, по крайней мере, пока он не уехал. Но сейчас я не буду об этом думать.
Мы с Такером ходили за Джейсоном по гаражу и разглядывали все хранившиеся там игрушки. Да уж, Ларсены любят активный отдых. У них есть все. На потолке каяки, под чехлами спрятаны три снегохода, одна из стен увешана рыболовными снастями. По левую сторону стоит мотоцикл.
— Это твоего отца? — спросила я, внимательно изучая коробку с рыболовными приманками.
— Мотоцикл? — Он скинул с плеч огромный мешок и уложил его в кузов грузовичка Пола. — Нет, мой.
Я подняла глаза и перевела взгляд на байк.
Его? Джейсон ездит на мотоцикле? Я не знала, что он…
Песок.
Невидимые песчинки начали заполнять мои легкие. С каждым вздохом песка становилось все больше и больше. Он проникал через горло. Тяжелый и густой. Занимая все пространство в груди. Лишая возможности дышать. Высушивая рот.
Я не могу дышать.
Мне стало тяжело. Я начала хватать воздух ртом. По щекам покатились слезы. Меня охватила дикая паника, песок просочился в вены. Я не могла с ним справиться.
Я тону.