— Ха-ха, — я закатила глаза.
— Серьезно, Слоан. Если хочешь, можем все отменить. Он, конечно, очень ждет встречи с тобой, но Джош может и сам его развлечь. А на случай, если сегодня тебе вдруг захочется взять в руки биту и что-нибудь разбить, я сделала пиньяту с бутылочками спиртного и подарочными картами из «Старбакса». Могу подъехать через полчаса.
— Не надо, — я сполоснула в раковине кисти и стряхнула с них воду. — Я в порядке. Будет весело.
Хотя, конечно, вряд ли.
— Посмотри на это с другой стороны, — предложила Кристен. — Если у вас все получится, ты станешь Слоан Коупленд. Наши дети будут связаны родственными узами. Ивдруг огромный член Джоша — это семейное? Это я так, к слову.
— Фу, Кристен, — засмеялась я, — пожалуйста, давай не будем обсуждать член Джоша.
Подруга неожиданно замолчала.
— Уверена, что все хорошо?
Я кивнула.
— Все нормально, правда. Теперь я буду навещать Брэндона только в день его рождения. Хватит жить прошлым. Это то, чего он бы хотел.
Снова молчание.
— А как насчет другого сегодняшнего события?
Я тяжело вздохнула.
— Об этом тоже пора забыть.
В город приехал Джейсон. Вечером он выступал в лос-анджелесском «Форуме».
Сегодня я запретила глазам даже думать чесаться.
Этот день маячил передо мной словно предстоящее вторжение. Последние несколько месяцев Джейсон провел в Великобритании, в полной недосягаемости для меня. И вот сегодня он всего в часе езды от моего лофта.
У меня было несколько вариантов, как провести этот вечер. Заночевать у Кристен. Уехать куда-нибудь подальше. Миль на двести от него. Но когда стало известно об Адриане, который приехал ни много ни мало из Миннесоты, и Кристен предложила двойное свидание, мне показалось, что сама вселенная посылает знак. Поэтому я согласилась, но встретиться с ним мне хотелось не больше, чем дойти до почтового ящика.
— Ну ладно, — сказала Кристен. — Заедем за тобой через полчаса. Что собираешься надевать? Не подведи меня. Я очень расстроюсь, если после трех дней уговоров ты будешь выглядеть как бомжиха.
— Надену красное платье. Даже накрасилась. И прическу сделала. Не волнуйся, я не опозорю твою семью.
— Хорошо. И трусики не надевай. Пока.
Я хмыкнула, повесила трубку и, вздохнув, посмотрела на горы Вердуго за окном моей гостиной.
У меня теперь была очень миленькая квартира. С бассейном, джакузи, стиральной машинкой и даже сушилкой. Все здесь было новенькое. Ничего не ломалось и не выходило из строя — это было приятной переменой. Неподалеку была площадка для выгула собак, а на углу расположился «Старбакс».
У меня все было хорошо. Я записалась в спортзал, сделала маникюр. Загорела. Гуляла с Такером, ходила по выставкам, а раз в неделю приглашала на ужин Джоша и Кристен — и готовила сама. Теперь я собой очень гордилась.
После смерти Брэндона я ни разу не ходила к психологу. Кристен умоляла меня записаться на прием, но мне не хотелось даже знать, как это — жить без него. Я не хотела говорить о его смерти и делиться своим горем с посторонними. Мне не нужно было общаться с другими людьми, пережившими то же самое, чтобы узнать, что я не одинока. Каждый день кто-нибудь умирал, несправедливо и слишком рано. В моей трагедии не было ничего особенного. Я просто хотела, чтобы Брэндон отпустил меня, когда будет готов. Хотела в полной мере пережить это горе. Мне казалось, что недостаточная скорбь запятнает мою любовь к нему. Но в какой-то момент он отпустил меня, а я даже этого не заметила. Потому что апатия, которая приходит вместе с горем, переросла в апатию, из-за которой теряешь себя и живешь в депрессии, — больше такой ошибки я не повторю.
Я хотела, чтобы Джейсон меня отпустил. Отчаянно хотела сбросить его с себя. Сделать все возможное, чтобы забыть его — потому что он не заслуживал моих слез.
Я позволила себе расклеиться ровно на неделю, пока жила у Кристен, потом собрала волю в кулак, нашла квартиру и начала рисовать. Я спала. Обновляла блог. Занималась йогой. Навела уют в квартире и делала только то, что люблю, — я выбрала счастье.
Хотя, конечно, в чем-то я себя обманывала. Мое «счастье» не всегда было настоящим. Чаще всего оно было наигранным, вымученным и, если присмотреться, трещало по швам. Но это был мой выбор, и он был достижением. Я наконец-то нашла ту себя, которую очень давно потеряла. Я стала сильной, хоть и с разбитым сердцем. Я даже не знала, что могу быть такой сильной. Особенно учитывая обстоятельства.
Очень тяжело смириться с тем, в чем нет логики: например, с трагической преждевременной смертью или неожиданным разрывом. Как можно спокойно жить, когда не понимаешь, чем ты все это заслужил, и думаешь, что все могло быть по-другому, поступи ты иначе? Я все не могла сообразить, как можно было так сильно недооценивать Джейсона. Как я могла думать, что он меня любит, когда очевидно обратное. Все это заставило меня усомниться в себе. Будто я узнала, что мой герой — вовсе и не герой, а я была настолько слепа, что не замечала этого.
Сразу после случившегося я пережила период отрицания. Да, я собственными глазами видела полуголую Лолу в его в номере. Да, он сам во всем признался, глядя мне в глаза. Но сердцем я не могла всего этого принять и чуть было не позвонила ему. Потом я увидела фотографию, где они с ней едут на мотоцикле.
Джейсон не сдержал ни одного из своих обещаний. Это был его выбор. А я, в свою очередь, решила быть счастливой, несмотря ни на что.
Невозможно контролировать все плохое, что происходит в твоей жизни. Ты можешь лишь решить, какую часть себя готова отдать. Если я скажу, что больше не люблю его, то это будет неправдой. Наверное, я всегда буду его любить. Но оплакивать его или возводить в святые не собираюсь.
Все мои близкие знали, что тема Джейсона под запретом. Никто даже не вспоминал о его поступке. В том числе и Эрни, который довольно часто меня навещал. Но несколько недель назад любопытство взяло верх, и я погуглила его.
Зря.
По всей видимости, Джейсон стал настоящей рок-звездой после нашего разрыва. Разгромил гостиничный номер: выбил дверь в ванную и все такое. Потом каким-то образом повредил руку. В таблоидах писали о драке с концертным администратором. Но вся группа так любила Джейсона, что я сомневалась в правдивости этой информации. Хотя в статье упоминалось, что в гневе он сломал дымогенератор, и Эрни проболтался об этом, когда однажды говорил при мне с организатором гастролей. Так что кто знает, кем сейчас стал Джейсон. В итоге три недели не было никаких концертов из-за якобы истощения и обезвоживания исполнителя, также ходили слухи, что он пристрастился к наркотикам и алкоголю. Я собственными глазами видела, насколько измотан он был, но тогда концерты не отменяли — для этого нужны были серьезные медицинские показания. Даже не знаю, чему верить.
Я волновалась за него, поэтому спросила у Эрни. Единственный раз. Эрни сказал, что волноваться за Джейсона будет он сам, а я должна думать о себе. Раз от ответа он уклонился, значит, часть из прочитанного все-таки была правдой.
К тому же таблоиды с новой силой начали мусолить отношения Лолы и Джексона — только на этот раз, уверена, это были уже не слухи.
Меня от нее тошнило. Я хотела стереть ее из моей памяти. Но забыть, как она в нижнем белье самодовольно стоит в дверях, никак не получалось. Ее музыка, его музыка, звучала то в магазине, то в спортзале. Я стала везде носить наушники, чтобы спрятаться от этих случайных встреч.
Это была какая-то извращенная пытка.
Джейсон был способен на такое, о чем я даже не подозревала. Он превратился в незнакомого мне человека. Может быть, наконец-то стал Джексоном.
Картина, которую я сегодня собиралась отправить в галерею, подействовала на меня исцеляюще. Она доказывала, что полгода, проведенные с ним, действительно были.
По крайней мере, для меня.
Но пришло время избавиться от видимых напоминаний о человеке, которого я потеряла. У меня и невидимых было предостаточно.
Отправлю картину и пойду на первое после нашего расставания свидание. Если молодой человек мне наскучит, а скорее всего, так оно и будет, то разговор поддержат Кристен с Джошем.
Я пройду через это, потому что должна. Потому что выбрала счастье.
Я завернула картину в оберточную бумагу, взяла Такера на поводок и вышла.
Через двадцать минут, когда мы вернулись, у моей двери ждал курьер.
— Вы… — он заглянул в своей планшет, — Слоан Монро?
— Да… — Я намотала поводок на руку.
— У меня для вас пакет. Подпишите.
— Пакет? — Я нацарапала на экране свое имя. Никаких посылок я не ждала. Наверное, это Кристен.
Я забрала пакет и вошла в квартиру, внимательно разглядывая белый плоский конверт. Подписи не было.
Кристен. Она всегда присылает всякую ерунду. На прошлой неделе я получила от нее вязаную подставку для салфеток в виде вагины. Странное у нее чувство юмора.
Я бросила ключи на комод и села на диван. Такер стоял передо мной и вилял хвостом, будто в конверте были вкусняшки для него.
— Может, это для тебя, а? — улыбнулась я ему и вынула содержимое.
Улыбка тут же исчезла с моего лица.
Я узнала почерк еще до того, как прочла хоть слово.
В горле вырос комок, я пробежала письмо глазами.
Потом снова открыла конверт и дрожащей рукой достала самое главное.
Два билета на ВИП-места в первом ряду на концерт Джексона Вотерса, сегодня в 19:00.
Глава 42 Слоан
♪ FRESH BRUISES | BRING ME THE HORIZON
Я раз сто перечитала письмо от Зейн. Четыре слова вверху страницы, наверное, навечно отпечатались в моей голове — так долго я на них смотрела. Джейсон солгал про Лолу.
Зейн и Кортни были близкими подругами.
В письме Зейн объясняла, что в ту ночь, когда приехала Лола, Кортни была там. Джейсон не оставался наедине с Лолой, если не считать тех нескольких секунд, когда она прошла через его номер, чтобы открыть мне дверь. Джейсон выпил снотворное, поэтому узнал о Лоле, только когда проснулся.