— Если клан Ореховых Стержней честно выполнил свое обещание, — поднялся Найл, — ремонт корабля Поруза займет не меньше двух дней. Бери свою Рию, и послезавтра жду тебя на флагмане. Надеюсь, не одного.
Бревна для мачты и поперечной балки туземцы доставили вплавь, «своим ходом». Насколько понял Посланник, и то и другое сохло два года, подвешенные на деревья на высоте пяти метров — именно пяти, иначе бревно или рассыхалось, или начинало подгнивать. Теперь трехчасовое пребывание в воде уже не могло причинить им вреда, поэтому двое туземцев просто скинули бревна вниз, оседлали, и погнали через лес, привычно работая веслами. Огромный рулон ткани еле поместился в большой пироге, оставив место только двум гребцам.
Моряки сразу стали затягивать бревна на корабль Поруза — пока не намокли, а ткань Найл приказал разложить на палубе флагмана. Черный Волос, для которого посещение столь гигантской лодки казалось путешествием в иной мир, держался с достоинством, ожидая приговора. Ну что, Назия, хватит этой ткани на парус? — поинтересовался Посланник.
— Пожалуй, хватит, — кивнула морячка. — Ванты и крепеж мы сделаем из паутины, брус тоже нормальный. Завтра твой шериф сможет идти под парусами.
— Откуп получен, — повернулся Найл к старому туземцу. — С этой минуты дом вождя ваш.
— Спасибо, гость из моря, — кивнул Черный Волос, одновременно стремящийся как можно скорее убежать с демонической гигантской пироги, и узнать ответ на вопрос, много дней терзающий его душу: — Кто ты таков, гость из моря, если морские змеи служат у тебя простыми воинами, а твои женщины шутя побеждают вождей?
— Я человек, Черный Волос, — ответил Найл, понимая, что туземец все равно ему не поверит. — Я всего лишь человек, и горжусь этим званием.
Но старик, разумеется, не поверил.
Он подумал о том, что перед смертью удостоился видеть самого Великого Брата, зачем-то пожелавшего взглянуть на земли проклятых мертвецов, и заторопился вниз.
Именно про Великого Брата сказал он воинам на долбленках — и туземцы, ставящие в честь Великого Брата алтари и возносящие ему молитвы, почему-то торопливо погнали свои пироги в родной и привычный лес.
Как только туземцы уплыли, Назия приказала свернуть ткань и вместе с нею переправилась на корабль шерифа. Найл из любопытства отправился с нею.
Здесь уже вовсю кипела работа. В трюме, громко шлепая лапами по плещущейся на дне воде, копошился корабельный смертоносец. Мачта крепилась в гнезде паутиной, и единственным известным в городе способом удалить ее было — съесть. Причем человеческая слюна с этой задачей не справлялась — только хелицеры восьмилапых.
Выжрав выступающую из гнезда белую массу, паук впрыснул в него пищеварительный сок и отступил. Тем временем на палубе моряки выбивали из прорезанной в бимсах установочной дыры центровочные клинья. Крепилась мачта намертво, а потому и освобождать ее комель приходилось с немалым трудом.
Когда пенек старой мачты начал свободно болтаться на своем месте, его обвязали тремя удавками, шестеро моряков подставили свои плечи — и обрубок удалось поднять на полметра вверх. Выступившую часть тотчас тоже обхватили веревками, приподняли, выиграв еще полметра, опять обвязали, окончательно вытянули из крепления, поднесли к борту и вышвырнули в воду. Двое моряков прыгнули следом, чтобы снять веревки и вернуть их в трюм.
Теперь моряки стали медленно и осторожно поворачивать будущую мачту вдоль судна. Тяжеленное бревно было способно одним движением насмерть раздавить человека, и торопливость в работе с ним могла обернуться тяжелыми жертвами и поломками.
После нескольких часов кропотливого труда комель удалось упереть в край отверстия на палубе. Теперь вновь настала очередь корабельного паука. Он наполнил мачтовое гнездо в днище новой паутиной, после чего начал торопливо плести сеть.
— Готово, — получила мысленный импульс Назия. — Поднимаем!
Привязанные к макушке веревки тянули всей командой, в стороне не остались ни братья по плоти, ни шериф, ни Найл с морячкой.
Вершина мачты поднималась все выше и выше, удерживаясь за край отверстия лишь риской комля. Посланник неожиданно подумал, что если она неожиданно рухнет вниз с почти метровой высоты, то легко пробьет днище, однако менять что-либо было уже поздно — верхушка поднялась вертикально вверх.
— Натягиваем! — морячка, по своему обыкновению, кричала во все горло, хотя работа происходила почти в полной тишине. Часть матросов, немного ослабив веревку, обошли судно и встали на носу, удерживая мачту на растяжках. — Начали!
Двое гребцов с тяжелым якорем разбежались по палубе и ударили мачту в самый низ комля. Она дрогнула, сдвигаясь на необходимые сантиметры, и провалилась.
Найл невольно зажмурился, ожидая страшного удара… Но ничего не произошло! Забыв обо всем, правитель кинулся к лючку для вычерпывания воды, открыл его и заглянул под палубу. Низ мачты, как на растяжках, висел на натянутой там паутине в нескольких сантиметрах от днища!
— Вот это да! — только и смог сказать Посланник.
— Простите, мой господин, — отодвинула его Назия и полезла вниз. Вскоре послышались ее команды: — Вперед! К левому борту! Еще мало вперед! Много… Есть!
Комель мачты замер точно над гнездом. Смертоносец побежал по кругу, слегка надкусывая нити паутины.
Ослабляясь, они стали растягиваться и плавно опустили мачту точно в предназначенное ей крепление.
— Все! — с облегчением произнесла Назия, выбираясь из люка. — До утра всем отдыхать!
— Ты молодчина, — похвалил ее правитель. — Сегодня ты точно достойна награды.
— Это вы достойны награды, — поправила его морячка. — Вам удалось достать для судна полное парусное снаряжение.
— И что же делать? — склонил голову набок Посланник Богини. — Кто и кого должен награждать?
— Ночь длинна, — пожала плечами Назия.
На следующий день мачту закрепили в палубном отверстии множеством небольших деревянных клинышков, тщательно ее отцентровав.
После этого началось изготовление паруса.
Этим занимался смертоносец, память которого хранила мельчайшие детали проклеивания полотнища и крепления натяжных концов. Затем моряки принялись обматывать липкую паутину лохматой конопляной нитью, а Назия и правитель отправились обратно на флагман.
Айван появился ближе к сумеркам, на двух пирогах. В одной сидел он сам с Рией, в другой — Жувия, а на дне лежал ее ребенок.
— Ну и что ты скажешь? — встретил воина у борта Посланник Богини.
— Никто не хочет, — замотал головой Айван. — Я даже меч и щит в награду обещал, все равно не идут. Они почему-то считают меня морским змеем, который пытается выманить их в открытое море. Боятся.
Такое случалось уже не раз в человеческой истории, с грустью вспомнил Найл.
В горах бывших Афганистана и Кореи, в степях бывшей Монголии по сей день, наверное, стоят жертвенники, воздвигнутые в честь русских солдат, которых считали где демонами, а где — богами войны, клялись их именами, молились им и приносили им жертвы. За богов приняли когда-то и добравшихся до Америки испанцев, за богов принимали пилотов, потерпевших крушение в диких джунглях…
Каждый раз, когда люди не походили на тех, кого привыкли видеть жители неких земель, их считали богами. Если, конечно, не сжигали на костре.
— Пироги твои?
— Да, они остались от убитых в стычках туземцев. Забрать все я не смог.
— А это еще кто? — кивнул Посланник на Жувию.
— Она просила взять ее с собой. Она боится оставаться в доме вождя без меня.
Ну да, женщины могут сколько угодно бояться демонов и морских змеев, но они все-таки предпочитают находиться под их защитой, а не отдавать себя на милость толпы.
— Зачем она нам нужна? — покачал головой правитель. — Она слишком тощая и слабая, чтобы сидеть на веслах, да еще с ребенком на руках. Брось ее. Здесь ее мир, она тут не пропадет.
— Но она очень просила…
— Ты сможешь использовать эту женщину? — поинтересовался Посланник у командующей флотом.
— А кто она? — подошла Назия к перилам и сверху вниз взглянула на беженку из клана Ореховых Стержней. — Она способна управлять этой неустойчивой лоханкой?
— Да, однако про парусное снаряжение не слыхала никогда, — предупредил Найл, уловив ее мысль.
— Это плохо, но других женщин у меня нет. На судно шерифа нужна хозяйка, Посланник, если мы не хотим, чтобы через пару недель оно не стало непригодным к плаванью. Пусть станет к рулю, а дальше посмотрим.
— Пусть тогда отправляются туда обе, — предложил Посланник. — А Айван поможет разобраться с гребцами, если что-то получится не так.
— Хорошо, — подвела итог морячка. — Надеюсь, завтра утром они смогут показать свои способности.
С первыми лучами солнца флотилия подняла якоря и двинулась вдоль бесконечного мангрового леса на северо-восток.
Полюбоваться результатами ремонта последних дней людям не удалось, поскольку ветер по-прежнему дул встречный. Полагаться приходилось только на весла — а гребцов катастрофически не хватало. Течение давно растворилось в морских просторах и совсем не помогало. Единственным утешением могло послужить то, что обитательницы здешнего леса довольно быстро приспособились к манерам тяжелых кораблей, и действовали рулем вполне уверенно.
Похоже, искусство мореплавания не воспитывалось в них, а находилось в крови с момента рождения.
Через два дня пути Посланник Богини опять приказал Назии остановиться и стал вглядываться в покачивающиеся на ветру деревья.
— Что вы хотите найти, правитель? — поинтересовалась морячка.
— Где-то здесь нас остановили пироги Рыжего Носа. Может, попробовать его навестить?
— Вы соскучились по этому полуголому дикарю, правитель?
— Я соскучился по его воинам. Они считают себя нашими друзьями. Может, хоть наши друзья захотят составить нам компанию? Я хочу найти для тебя гребцов, Назия. Поэтому прикажи двум морякам перебраться в пирогу, и забирайся туда сама. Если ты поедешь с нами, будет проще разобраться с количеством необходимых мужчин и временем их возвращения домой.