е того как упал, еще удар ногой по голове.
Потом то же самое повторила и вторая девочка. Она подтвердила, что Антон не бил Тэра, а только отталкивал. При этих словах женщины Ланей зашумели, но Андрей Викторович сделал такое «доброе» лицо, что снова наступила тишина. Третья, самая младшая девочка, наотрез отказалась выходить из-за спины Марины Витальевны. Спрашивать что-то у полуафриканочек было бессмысленно – ни русского, ни языка северных равнин они не понимали, а звать сюда Алохэ-Анну и вовлекать ее в эти разборки Сергей Петрович не хотел. Он только попросил Марину Витальевну повернуть плачущую девочку к нему лицом и, увидев потеки крови из носа и опухшую щеку, мрачно кивнул. Дело было ясным.
– Итак, – сказал он, – суд заслушал показания свидетелей. Андрей, что ты можешь сказать по поводу всего случившегося?
– Начнем все сначала, – сказал тот. – Нанесение побоев беззащитной девочке, находящейся под опекой нашего клана. Наказание – пять горячих. Нападение на члена клана и нанесение ему телесных повреждений. Наказание – изгнание. Неблагодарность по отношению к клану, спасшему его жизнь и дающему ему пищу. Наказание – изгнание. По совокупности содеянного, наказание – изгнание.
Петрович повернул голову в сторону Марины Витальевны.
– Теперь ты, Витальевна, – сказал он.
– Но он же еще ребенок… – растерянно произнесла женщина.
– По первому и второму пунктам обвинения, – сказал глaва клана, – данное обстоятельство могло бы быть принято во внимание как смягчающее вину. Не будь он нам ничем обязанным, отделался бы просто поркой. Но неблагодарность – это такое преступления, которое в наших условиях может караться только высшей мерой.
– Правильно, – сказал геолог, – если оставить этого маленького мерзавца с нами, то он по праву сильного начнет третировать Антошку, когда мы не будем этого видеть. И, рано или поздно он его убьет.
– Ох, мальчики, – вздохнула Марина Витальевна, – что же вы делаете?
– Мы делаем то, что должны делать, – сурово сказал Сергей Петрович. – Итак, властью шамана и верховного судьи приговариваю мальчика Тэра к изгнанию из клана навсегда.
Выслушав перевод, женщины Ланей снова зашумели.
– Тихо! – рявкнул на них шаман, – я еще не закончил говорить! Исполнение наказания откладывается до достижения мальчиком Тэром совершеннолетия. В случае совершения какого-либо повторного проступка против членов клана или лиц и существ, находящихся под его защитой и опекой, мальчик Тэр будет немедленно убит. Табу на разговор с ним до наступления дня середины зимы. Он может говорить только с Мудрой женщиной – если заболеет, или со мной – если найдет что сказать. Он не имеет права подходить ни к кому из детей ближе, чем на бросок камня, он будет жить и есть отдельно от всех, и делать в клане самую тяжелую и грязную работу, которую для него буду определять лично я. Он будет жить, но об этом еще не раз пожалеет. Если по достижении им совершеннолетия мы увидим, что он излечился от своей неблагодарности, то мы сможем снова рассмотреть его дело и принять мальчика Тэра обратно в наш клан. На этом с мальчиком Тэром все.
Шаман Петрович обвел взглядом притихших женщин бывшего клана Ланей.
– Теперь я хочу сказать немного о вас, женщины, – громко сказал он, – не все из вас, но многие, тоже страдают той же черной болезнью, что и мальчик Тэр. Наш клан нашел некоторых из вас, беспомощных и связанных, когда вам не принадлежала даже ваша жизнь. Другие бежали от безжалостного врага и были в одном шаге от того, чтобы быть настигнутыми и убитыми. Прошло всего два дня, а вы уже забыли об этом. Наш клан вернул вам ваши жизни, жизни ваших детей и ваше имущество. Наш клан дает вам еду и защиту, и не мешает жить так, как вы привыкли.
И что же мы видим? В ответ на справедливые требования женщины нашего клана вы кричали на нее и толкали. Да, женщина Мара не родилась в нашем клане, но как женщина одного из нас, она является полноправным членом нашего клана. Вы до сих пор думаете, что вы, члены клана Лани, обязаны защищать своих от чужаков. А ведь это уже не так. Я вижу, что ошибся, проявив к вам, женщины бывшего клана Лани, излишнюю доброту и позволив вам жить привычной для вас жизнью. Но эту ошибку можно исправить, и я обязательно сделаю это.
Женщины бывшего клана Лани в ужасе обмерли и в этот момент, а Антон-младший открыл глаза.
– Сергей Петрович, – тихо сказал он, – простите меня, пожалуйста…
– За что, Антоша? – ласково сказал учитель, показав всем остальным жест, приказывающий замереть на месте, – ты все сделал, как должен делать настоящий мужчина. А если у тебя не хватило силенок, так Андрей Викторович научит тебя драться…
– Обязательно научу, – подтвердил тот, – и ты еще побьешь этого Тэра, каким бы он ни был бычком. На таких быков у нас тоже есть хитрая штука с винтом.
– Спасибо, Сергей Петрович, – снова прошептал пострадавший, – вы мне были прямо как папа. И вы, Андрей Викторович, тоже. Прошу вас, не обижайте, пожалуйста, Вету, Сибу и Лату – они хорошие.
– Антоша, – спросил Петрович, – а с чего ты решил, что я хочу их обидеть?
– Так вы же говорили, – сказал мальчик, – я слышал…
– Так это я не про них – к ним у меня претензий нет. Это ведь они привели тебя сюда?
– Я не помню… но все равно они хорошие… – пробормотал Антоша.
– Они, они, – подтвердила Марина Витальевна, – вели под руки, как две санитарки раненого бойца.
«Так, – подумал Петрович, – а вот сейчас придется отделять мух от котлет и раздавать всем сестрам по серьгам. Почему бы не начать с приятного?»
– Антон, – тихо сказал он, – скажи, ты хочешь, чтобы эти твои подружки считались бы с этого дня твоими невестами?
– Это как было у вас с Лялей? – спросил тот, слегка оживившись.
– Да. Только у вас это будет продолжаться до тех пор, пока вы не повзрослеете, и Марина Витальевна не даст вам разрешения жениться по-настоящему.
– Конечно, хочу, – Антон-младший даже попытался улыбнуться, – и тогда они станут совсем нашими и их никто-никто не сможет обидеть?
– Конечно. Если они станут твоими невестами, то это будет значить, то мы их приняли в наш клан.
– Хорошо, – проговорил мальчик, – что я должен делать?
– Сначала они должны дать свое согласие. Мара, спроси у этих девочек, хотят ли они стать будущими женщинами мальчика Антона?
– Они хотеть! – сказала Мара, – очень хотеть! Вета хотеть, Сиба хотеть, Лата тоже очень хотеть!
– Замечательно, – сказал Сергей Петрович, – Лата, ты тоже иди сюда, не бойся, мы с Андреем Викторовичем тебя не обидим.
Тут девочка Сиба заговорила часто-часто, указывая то на Антошу, то на прижимающихся к Марине Витальевне полуафриканочек.
– Она говорить, – перевела Мара, – они тоже любить Антоша. Сильно, сильно любить Антоша.
– Антон? – спросил учитель, – их ты тоже хочешь взять к себе в невесты?
– А разве можно, Сергей Петрович? – с надеждой спросил Антон-младший, – они тоже хорошие…
– Если этого хочешь и ты, и они, и если остальные твои невесты не против, то можно. Но как узнать, хотят они становиться твоими невестами или просто хорошими друзьями?
– Я не знаю, Сергей Петрович, – взволнованно прошептал Антоша, – может быть, надо спросить об этом у их старшей?
– Я не хочу впутывать ее в это дело, Антоша, – ответил вождь, – не надо ей об этом вообще знать. Давай сделаем так. Сейчас я объявлю их под твоей защитой, а потом, когда они смогут говорить сами за себя, вы снова придете ко мне все вместе. Пойдет?
– Пойдет, Сергей Петрович, – сказал мальчик, – только какой из меня защитник, если я даже не смог защитить сам себя?
– Я же тебе уже говорил – Андрей Викторович будет учить тебя и всех нас всему, что знает сам. Мы еще легко отделались. Если бы недружелюбие проявил взрослый дяденька (и не по малолетнему скудоумию, а со злом), то последствия могли бы быть тяжкие.
Отставной прапорщик только молча кивнул. Он уже и сам понимал, что, ориентируясь на абсолютную лояльность Гуга и его сестер, они несколько расслабились и чуть было не огребли больших проблем.
– Хорошо, – тихо произнес Антон-младший, – начинайте, Сергей Петрович, а то мне сейчас опять станет плохо.
Мара перевела девочкам эти слова Антона-младшего, и тут самая старшая из Антошкиных невест по имени Вета пулей метнулась в ту сторону, где, замерев в ужасе, за всем происходящим наблюдали дети и подростки. Она вернулась обратно, таща за руку упирающуюся высокую худую девочку со светло-русыми волосами и почти правильными европейскими чертами лица.
– Вот, – перевела Мара, – это есть мой друг Сали. Антоша пусть брать ее будущий женщина тоже.
– Антон? – вопросительно произнес Петрович.
– Я ее почти не знаю, – прошептал Антон-младший, – она стеснялась и все время стояла в стороне. Но если Вета хочет, то пусть будет.
– Витальевна, а ты что скажешь?
– Тихая, спокойная, скромная девочка, – сказала женщина, – очень исполнительная, что ни скажешь – все делает молча. И еще, мальчики, мне кажется, что она нас боится.
– Это она зря. Бояться нас не надо. Мы не злые, просто очень злопамятные. Мара, спроси у этой Сали, хочет ли она стать будущей женщиной нашего Антона?
Сали, неуверенно улыбнувшись, едва заметно кивнула, и учитель подумал, что этот ребенок раньше кем-то был очень и очень зашуган. Надо будет об этом отдельно поговорить с Антошкой, но, конечно же, не сейчас.
Вета радостно улыбнулась и обняла Сали за плечи, потеревшись с ней носами.
– Теперь нас половина девочка – белый, половина – черный, – перевела Мара ее слова.
– Антоша, – тихо сказал вождь, наклонившись к мальчику, – ты сможешь сесть?
– Думаю, да, – так же тихо ответил тот, – только вы мне немного помогите…
Усадив Антона-младшего на скамье, Петрович приказал ему вытянуть вперед обе руки ладонями вверх.
– Итак, – сказал он, – своей властью шамана объявляю девочек Вету, Сибу, Лату, Сали…
Тут он запнулся и Марина Витальевна подсказала, – …Марго, Мэри, Донна, Тосю будущими женщинами мальчика Антона. Девочки, вложите свои руки в его, и поцелуйтесь в знак того, что вы все будете любить вашего будущего мужчину, а между собой оставаться добрыми подругами. Пусть ваш будущий мужчина будет вам крепкой защитой, а вы все вместе ему надежной опорой. С этого момента вы входите в наш клан и клан тоже должен войти в вас, меняя вашу жизнь к лучшему, даруя вам надежность и уют. Желаю вам долгой совместной жизни, здоровья и счастья. Теперь до вашего совершеннолетия Марина Витальевна будет вам ласковой мамой, мы с Андреем Викторовичем любящими отцами, Антон Игоревич добрым дедушкой, а Сергей, Валера и Гуг – старшими братьями, которые никогда и никому не дадут вас в обиду. Все.