После ужина вожди сошлись на короткое совещание. Было решено разбить весь личный состав на четыре бригады. Бригада «штрафников» для тяжелых работ – двадцать три взрослых женщины. На них ляжет вся помощь по стройке и лесоповалу, а также все земляные работы. Бригада взрослых женщин для работ средней тяжести – девять женщин и девушек. Им Антон Игоревич собирался поручить изготовление сырцовых кирпичей. Именно изготовление – копать глину и песок, косить тростник предстояло штрафникам.
Бригада девочек-подростков для легких работ состояла из восьми бывших Ланей и десяти полуафриканок. Их основным занятием станет шитье, плетение тростниковых матов, огород, который вот-вот надо будет чапать, и помощь по кухне. В бригаду обеспечения входили кухня Марины Витальевны, детский сад Ляли и рыбацкая артель Антона-младшего. Со следующего дня в клане Прогрессоров, уже в который раз, должен был начаться новый этап жизни.
Часть 6. Лекарство от смерти
1 августа 1-го года Миссии. Вторник. Пристань Дома на Холме.
Следующий месяц прошел в одном нескончаемом трудовом марафоне. Андрей Викторович, забросив все остальные дела, занимался лесоповалом, прокладывая просеку к месту их будущего дома, в чем ему помогала бригада из десятка полуафриканок. Конечно, ни цепную пилу, ни автомобиль доверить им было нельзя, но все вспомогательные работы они выполняли вполне уверенно. Чтобы добраться до поляны, на которой по плану встанет их дом, оставалось еще три-четыре дня работы.
Сергей Петрович и Валера при поддержке еще одной команды из шести женщин-штрафниц работали на пилораме и стройке (кроме цеха, у которого оставалось заполнить кирпичом каркас стен). Уже были частично возведены сушилка для дерева, склад и казарма. Казарма была необходима в качестве запасного и карантинного жилья, и представляла собой такое же сооружение, как и цех (шесть на двенадцать метров). Пока из всей конструкции были готовы только каркасы стен, черный потолок и двухъярусные нары, на нижнем ярусе которых ночами уже спали штрафницы.
Антон Игоревич взял на себя изготовление кирпича. Семеро штрафниц копали песок и глину, таскали воду и бросали все это в бетономешалку, а девять женщин и старших девушек бывшего клана Лани формовали из этой массы сырцовые кирпичи, первые партии которых уж десять дней как полностью прошли процесс сушки. Теперь геолог выкладывал из них обжигательную печь, которая требовалась не только для производства жженого кирпича, но еще и глиняной керамики и черепицы. Еще примерно неделя – и можно будет производить первый обжиг.
Сергей-младший с Гугом охотились. Местный парень недурно научился стрелять из арбалета, впрочем, при первой же возможности хватаясь за свое любимое копье. Распуганная шумом на пилораме дичь начала уходить все дальше и дальше от их лагеря, и охотникам приходилось в ее поисках проходить все большее расстояние. С другой стороны, Сергею-младшему удалось приучить к себе Шамиля и Майгу, что здорово облегчило процесс поиска добычи. С хищниками пока старались расходиться миром. Сами они в это время года двух взрослых охотников с собаками не атаковали, а специально охотиться на них не имело смысла по причине плохого летнего меха. Пушной промысел – это дело зимнее.
Руководимая Лизой подростковая бригада тоже не бездельничала. Пошив все, что можно и нужно было пошить (в том числе и кожаные рукавицы для стройки и лесоповала), эта бригада переключилась на войну с сорняками на картофельном поле и на выстругивание нагелей для Сергея Петровича. А нагелей нужно было много, очень много. У девочек-полуафриканок оказался отличный глазомер, и нагеля у них выходили один к одному, почти как фабричные. И все это без вопросов «что, зачем и почему», так свойственных современным подросткам. Вождь или шаман сказал, что надо – значит, надо, и неважно, какое назначение у этих штук – мистическое или сугубо практическое.
Антон-младший довольно быстро оправился от своей травмы и теперь снова вместе со своей командой каждый день ловил рыбу. В случае появления на реке каких-либо посторонних лодок они должны были немедленно поднимать тревогу, сворачиваться и спешно отступать в береговой лагерь.
Тем временем Лялин детский сад процветал. Детки были ухожены, накормлены и заняты обучающими играми. Сознавая важность задачи, еще в начале месяца глaва клана распорядился, чтобы Валера на один день отвлекся от всех других дел и нарезал электроножовкой из имеющихся в изобилии дубовых обрезков большой набор деревянных кубиков. И теперь малыши в возрасте от семи до трех лет, укрывшись от солнца под легким тростниковым навесом, под руководством Ляли с увлечением предавались любимому занятию детворы всех времен – они возились с этими кубиками, возводя дворцы и башни, на практике постигая законы симметрии и прикладную геометрию. Эти дети будут мыслить уже совсем иначе, чем их родители и старшие братья с сестрами.
Причем этот самый навес (сооруженный, кстати, самостоятельно Лялей, Фэрой и Илин), защищал детей не только от солнца, но и прикрывал их от нездорового внимания крупного беркута, повадившегося кружить в вышине чуть в стороне от лагеря.
В ночь с семнадцатого на восемнадцатое июля случилось еще одно приятное происшествие. Ощенившаяся Зара принесла восьмерых здоровых щенков – пять сучек и три кобелька. Оказывается, перед самым отъездом у нее случилась течка, и Антон Игоревич спешно повязал ее с соседским кобелем московской сторожевой. К первому августа у всех щенков уже открылись глаза.
Однажды беркут все-таки решился. Однако все обернулось для него печальным конфузом… Скользя к навесу на бреющем полете, он не заметил растянутых неподалеку бельевых веревок и зацепился за них своими лапами, уже выставленными вперед для атаки. Блистательный полет моментально превратился в отчаянное кувыркание по земле, сопровождающееся возмущенным клекотом. При этом Илин завизжала, прикрывая свою годовалую дочку, Фэра схватилась за палку, Ляля начала взводить лежавший неподалеку арбалет, а от очага к месту происшествия уже спешила вооруженная большим половником Марина Витальевна.
Четыре разъяренные женщины, вооруженные подручными средствами – это и так слишком много для одного беркута, но первой до него добралась Зара, рыжим реактивным снарядом выметнувшаяся на шум из своего логова, где пестовала своих новорожденных детенышей. Обычно вальяжная и флегматичная, сейчас она больше походила на фурию, принявшую на время собачий облик. Ударом груди сбив на землю начавшую приходить в себя птицу, Зара схватила ее челюстями за шею и, вскинув вверх голову, со всего маха ударила небесного разбойника об землю, будто выбивая из него пыль. Потом еще раз и еще. Уже после второго удара голова у беркута бессильно повисла, а его энергичное сопротивление перешло в беспорядочное трепыхание. Птица была уже мертва, но ее тело об этом еще не знало. Точно так же у плохого хозяина, наводя на мысли о воскресших мертвецах, будет бегать по двору курица с уже отрубленной головой. Медицинский факт.
Когда все было кончено и беркут затих, придавленный могучими Зариными лапами, Марина Витальевна показала псине, что та должна забрать свою законную добычу и, удалившись к своему логову, терзать ее уже там. В результате от беркута остались только самые крупные маховые перья, когти и клюв. Все остальное было съедено Зарой. Никакого уважения к павшему королю небес.
Кроме всего прочего, в клане Прогрессоров быстро отпала надобность в переводчиках. Практически все женщины достигли того же уровня владения языком, что и Дара с Марой. Полуафриканки произносили русские слова с протяжным распевным акцентом, но, впрочем, вполне понятно, и сами понимали все, что им говорили. А вот дальше дело не шло, хоть ты тресни. Все равно пиджин-рашен «твоя моя не понимай». Падежи, склонения и спряжения просто никак не желали оседать в их головах.
Правда, однажды Сергею Петровичу довелось подслушать, как Антоша общается со своей рыболовецкой артелью. По сравнению со взрослыми, это был огромный прогресс. Мальчик он общительный, разговорчивый и ненавязчивые уроки русского языка для его приятелей и приятельниц продолжались каждый день, от рассвета до заката. Когда дети, немного освоившись, начали ему отвечать, он с детской непосредственностью решительно поправлял их ошибки. Петрович уже решил, что эти восемь девочек и три мальчика будут первыми из местных, кто овладеет Великим и Могучим во всем его многообразии. Делали успехи и детки, находящиеся на попечении Ляли. Но этим ввиду малолетства было еще проще. Остальным банально не хватало языковой практики, ибо во время работы много не поболтаешь, а еще на них давила уже впечатанная в сознание примитивная структура их языка. Возможно, для них все еще сможет перемениться примерно так к зиме, когда работы станет меньше, а времени для общения больше. А пока было не до разговоров – пахали все, как папы Карлы, от зари и дотемна.
Итак, с момента драматических событий прошел один месяц, и вот сегодня, после вечерней трапезы, главный прогрессор объявил, что истек срок табу на вступление в брак, назначенный для незамужних молодых женщин и взрослых девушек бывшего клана Лани. Выдержав паузу, он сказал, что готов прямо сейчас, немедленно, если никто не передумал, провести соответствующий обряд вхождения в новые семьи для Фэры, Литы, Себы, Диты и Таты.
Возражений не последовало. Лита, Себа, Дита и Тата уже давно и с нетерпением ждали этого дня и готовились к нему. Каждый вечер после ужина они занимались тем, что неподалеку от того места, где в будущем Сергей Петрович собирался поставить на Ближней плотину, обустраивали для своих будущих семей два уютных летних шалаша-вигвама. Эти конструкции как две капли воды были похожи на те, что клан Прогрессоров видел когда-то в одном дне пути отсюда. Жерди, прутья, сыромятные ремешки и тростник – легкодоступные и экологически чистые строительные материалы. Наблюдая за процессом постройки, Сергей Петрович сделал вывод, что возведение таких вот летних сооружений в местных кланах было исключительно женским занятием. Рубя прутья и жерди взятым взаймы топором, девушки действовали вполне уверенно и не нуждались при этом в мужской помощи.