– Давай сделаем так. Сейчас мы усиленно готовимся, дипломатически и вообще. Как только появятся свободные руки, я дам тебе людей, чтобы сделать запас готовой руды, а по весне, едва сойдет снег, мы отправимся в это путешествие за каолином. Пять дней пути на долбленке – это, я думаю, день-полтора на «Отважном». Если что, за неделю обернемся, так что планируй свою домну на следующее лето. А то за пятью зайцами погонишься, тут тебе из кустов в лоб и прилетит…
– Хорошо, Петрович, – тяжело вздохнул этот неисправимый энтузиаст и фанатик, у которого только что убили мечту, – договорились…
– Ну вот и ладно, – сказал главный строитель, – а теперь давай показывай, что у тебя тут и как.
А посмотреть у того было на что. Две печи, одна из которых сейчас медленно остывала, а в топке другой жарко пылали дубовые дрова. Вытащив клещами кирпич-затычку, заведующий всем этим хозяйством продемонстрировал впечатляющее зрелище – штабель раскаленных до ярко-красного цвета кирпичей и снова вставил смотровую затычку на место. Чуть поодаль, под временными навесами из жердей и тростника, штабелями громоздились запасы сырцового кирпича. И таких штабелей насчитывалось тринадцать.
– В каждом, – с гордостью сказал Антон Игоревич, – ровно по пять тысяч штук.
– Сикоко, сикоко? – от удивления с японским акцентом спросил Петрович. – Так это что, у нас уже есть шестьдесят пять тысяч штук? Обалдеть, Игоревич, ты просто герой труда.
– Не меня благодари, а их, – кивнул геолог в сторону копошащихся вокруг форм женщин. – За один рабочий день делают около двух с половиной тысяч штук.
– Ну и куда нам столько сырцового кирпича?
– Насколько я понимаю, – стал объяснять герой труда, – только твой Большой Дом потребует около семидесяти пяти тысяч штук сырцовых кирпичей и десяти тысяч жженых. Плюс двадцать пять тысяч штук сырца и восемь с половиной тысяч жженых сожрут еще не построенные тобой сушилка и общежитие. Еще три тысячи штук сырца и две с половиной тысячи жженых понадобятся мне для печи по отжигу угля. Вот и считай. К тому же могут появиться еще какие-нибудь непредвиденные потребности.
– Какие, например? – спросил Сергей Петрович, впечатленный раскладками.
– Например, капитальный склад для сырцового кирпича. Затяжных дождей эти навесы не выдержат. А это еще почти десять тысяч штук сырца и пятьсот жженых.
– Та-а-ак, – протянул учитель, уже понимая правоту собеседника, – и каковы должны быть габариты этого склада?
– Поскольку перекладывать все это – легче застрелиться, – ответил геолог, – то и склад надо будет возводить прямо вокруг штабелей, а это, если с запасом, девять на двадцать четыре метра.
– Хорошо. Как только развяжусь с сушилкой, пришлю тебе пиломатериал и Валеру с помощницами. Кровлю приду делать сам. Устроит?
– Устроит, Петрович, – кивнул довольный Антон Игоревич, – ты настоящий друг.
– Не дружбы ради я делаю это, Игоревич, а токмо пользы для. Если все это твое богатство поплывет под дождем, то будет мучительно больно за упущенную возможность и бесцельный труд. Если к тому моменту, когда пойдут затяжные дожди, у тебя в крытом складе будет лежать восемьдесят тысяч штук сырцового кирпича, за это часть трудового фронта я буду совершенно спокоен.
– Что есть, то есть, – кивнул геолог, – но все равно спасибо.
– А это что у тебя там за кирпичи? – спросил Сергей Петрович, заметив небольшую стопку бледно-розовых, почти белых кирпичных заготовок.
– А это мои эксперименты по огнеупорному кварцевому кирпичу. Наш белый песок с небольшим добавлением глины. Держит до полутора тысяч градусов, но, к сожалению, для домны не годится, ибо при высоких температурах вступает в реакцию со шлаками. Предназначен исключительно для печных топок с высокой температурой и рабочих камер, не соприкасающихся с щелочами, кислотами и оксидами металлов. Здесь, для пробы, двести штук; хочу поставить их на обжиг в ту партию, которую ты отдал в мое распоряжение, и попробовать выложить из них топку в печи по пережиганию угля. По-настоящему высокая температура там будет только в момент отжига печи, но для первичной проверки хватит и этого. А уж потом…
– А что потом, Игоревич? – с интересом спросил Сергей Петрович. – Ты опять что-то задумал?
– Не задумал, а задумался, – ответил тот. – Раз уж вскоре у нас появятся свободные руки, то стоит подумать и о капитальной печи для обжига кирпича и керамики, а то времянки с началом дождей у нас просто поплывут, несмотря на навесы. Тут нужна такая печь, чтобы разом обжигать целый штабель в пять тысяч штук кирпича, а это объем рабочей камеры до восемнадцати кубов. И топку, и рабочую камеру лучше выкладывать кварцевым кирпичом, а внешний кожух – красным.
– Ну ты размахнулся – пять тысяч штук за три дня – это же вчетверо от твоей нынешней производительности. Хотя эта твоя затея нравится мне больше, чем домна, поскольку вопрос очень актуален именно сейчас.
– Впятеро, Петрович, впятеро, – сказал гений кирпичного производства, – времянки тоже будут работать, пока сами не издохнут.
– Так, считай, что ты меня уговорил. От меня что надо?
Геолог пожал плечами.
– Специальные формы для огнеупора, – сказал он, – я их тебе чуть позже нарисую, и плазы для выкладки сводов, радиусами в полтора метра и сорок сантиметров.
Петрович ненадолго задумался.
– Хорошо, – сказал он через некоторое время, – но предлагаю переиграть наши планы.
– В каком смысле переиграть?
– В прямом, – Петрович доставал из кармана свой блокнот, – вот смотри. Древесный уголь, в отличие от жженого кирпича, нас сейчас за шею не душит, поэтому капитальная кирпичная печь более актуальна, чем угольная. Правильно?
– Правильно, Петрович…
– Хорошо, – сказал тот, водя пальцем по строчкам в блокноте, – для того чтобы довести до ума казарму, мне надо шестьсот штук жженого кирпича, для стен сушилки четыреста, для кана сушилки, вместе с топкой и трубой – еще две тысячи штук…
– Погоди, – сказал Антон Игоревич, – насколько я помню, там по расчету было порядка восьми тысяч штук.
– Это для общежития, – пояснил учитель, – во первых, мы тут с Валерой подумали, что на кой нам кан длиной в двенадцать метров, когда весь материал у нас нарезан по шесть с половиной, во-вторых, нахрена нам делать его в сплошную из жженого кирпича, нам ведь по нему не ходить. Из жженого кирпича достаточно сделать два мощных фундамента под опорную конструкцию, на которые и придется весь вес, а все остальное можно сложить исключительно из сырца.
– Рационально мыслишь, – сказал Антон Игоревич, – теперь давай, рассказывай, к чему ты там клонишь?
– А клоню я к тому, что для капитальной кирпичной печи тебе в первую очередь нужны кварцевые кирпичи. Правильно?
– Правильно, Петрович…
– А заготовок для них у тебя еще нет, их еще надо формовать и сушить не менее недели. Ведь так?
– Так.
– Теперь смотри. Ближайшие три тысячи шестьсот штук, что выйдут в течение ближайших шести дней, пойдут на казарму, мою сушилку и твой склад сырцового кирпича. Потом, двадцать шестого числа, ты дашь мне шестьсот штук на цоколь общежития, чтобы я мог поднять стены и подвести крышу, и с двадцать седьмого можно будет выпускать кварцевый кирпич.
– Кажется, я понял твою мысль, – сказал Антон Игоревич, – но с двадцать седьмого производить кварцевый кирпич не получится. Закладка на него двадцать четвертого, и даже если ты дашь мне формы прямо сегодня, то заготовки просто не успеют высохнуть.
– Во-первых, – сказал Сергей Петрович, – чем тебя не устраивают существующие формы? Я понимаю – специальный клиновой кирпич для сводов, но кирпич обычной формы ты можешь начинать делать прямо сейчас.
– Петрович, – сказал геолог, – у огнеупорного кирпича совсем другие, значительно большие, размеры.
– Ша, – ответил тот, рубанув воздух рукой, – и это ты рассказываешь человеку, который десять лет отпахал на стройке? У огнеупоров, вообще-то, размеры бывают разные, в зависимости от назначения. Та марка, о которой ты говоришь, это ША-10, бандура тридцать пять на пятнадцать, на семь с половиной, вес почти восемь килограмм, применяется в промышленном строительстве, но там, где надо стыковать огнеупорный кирпич с обыкновенным, применяется марка ША-8, размеры которой точно совпадают со стандартом для обычного жженого кирпича.
– Упс! – сказал Антон Игоревич, хлопая себя по лбу. – Извини, не знал. Но так даже еще проще.
– Хорошо, – сказал Сергей Петрович, – идем дальше. Второй вопрос. Почему бы тебе, пока есть неделя времени, не поставить рядом с двумя временными печами еще парочку? Десять девочек с навыками каменщиц я тебе дам, а кирпич-сырец у тебя и так есть.
– Гм, хорошая идея… Но думаю, что одной дополнительной печи хватит, иначе мы начнем зашиваться на разгрузке-выгрузке. К тому же, пока они ее будут строить, придет пора браться за большую печь.
– Игоревич, эта турбореактивная команда будет ставить тебе одну времянку за день, максимум за полтора. Шустрые, как электровеники, только хвалить их надо почаще. Это не твои сонные мадамки. Хочешь равномерного выхода продукции – ставь еще четыре временных печи, уж поверь, жженого кирпича нам всегда будет мало. Кстати, сколько его надо на твою большую печь?
Антон Игоревич молча раскрыл свой блокнот и показал страницу.
– Тем более ставь, пока есть время и свободные люди, – сказал Петрович, прочитав и присвистнув, – четыре с половиной тысячи штук кварцевого и две тысячи штук обычного жженого – с двумя печами ты провозишься с этим количеством восемнадцать дней, с тремя – двенадцать дней, а с шестью управишься и за шесть дней. Время дорого – осень на носу.
– Хорошо, Петрович, уговорил.
– Теперь третий вопрос, самый интересный. У тебя из этой печи отработанные газы с какой температурой будут отходить?
– Семьсот, семьсот пятьдесят градусов. А что?
– А то, что совсем рядом ты собираешься ставить печь по пережиганию угля. Понял, о чем я?
– Кажется, понял, – геолог задумчиво почесал макушку. – Ты предлагаешь загнать отработанные газы из керамической печи в теплообменник угольной?