Приняв решение, Сергей Петрович начал действовать. Во-первых, он сообщил парню, что теперь им нужна только одна деревянная коробка, но отверстий в ней должно быть больше – шесть вниз (для питающего кабеля, розетки, двух выключателей и двух электрических патронов) и по два в стороны (для дежурной и основной линий освещения).
– Нерационально вы мыслите, Сергей Петрович, – сказал Валера, глянув на наскоро набросанную в блокноте схему и расчет потребности в кабеле. – Во-первых, для начала, можно пропустить питающий кабель транзитом через розетку, это уже минус полтора метра кабеля и одно отверстие в коробке. Во-вторых, доведя кабель до уровня выключателей, снимаем с него внешнюю изоляцию и распараллеливаем фазу на входные клеммы. Ноль идет выше, где транзитом проходит через оба патрона до коробки. Дежурная и основная фазы снимаются с выходных клемм своих выключателей и транзитом проходят каждая через свой патрон, после чего объединяются в кабель и тоже идут в коробку. Итого – снизу одно большое отверстие на восемь миллиметров и одно на три-четыре – точнее скажу, когда штангелем измерю внешний диаметр провода. В-третьих, в коробке разводим фазы кабелями, а ноль – отдельными проводами, для чего очищаем от внешней изоляции примерно двадцать метров кабеля. Итого – вправо и влево, в коробке тоже по одному большому и маленькому отверстию. Общая экономия невосполнимого ресурса примерно семнадцать метров, – парень перевел дух и посмотрел на своего учителя глазами, полными вдохновения, а затем продолжил, – в-четвертых, для упрощения этой конструкции можно объединить выключатели и розетку в один блок, поставив их прямо друг над другом. По-моему, так будет лучше.
И он торжествующе посмотрел на учителя, довольный собой и счастливый оттого, что вносит в общее дело столь существенный вклад.
Петрович задумчиво постукивал по блокноту, и в глазах его пряталась улыбка; он испытывал гордость за своего ученика и остро ощущал то, что называется преемственностью – не зря, ох не зря занимался он с этими ребятами там, в интернате, не напрасно вложил в них свою искру…
–Да… уел ты меня, Валера, уел, – сказал он, качая головой, – так действительно будет лучше. Кстати, что у тебя с коробкой?
– Почти готово, Сергей Петрович, – ответил парень, показывая свое изделие, – осталось только выточить крышку и просверлить в корпусе отверстия. Пока я тут копаюсь, вы бы могли уже начинать прокладку кабеля, хотя бы от щита и до розетки, а дальше уже и я подойду.
– Да, – сказал глaва клана, – давай так и сделаем. Как закончишь с коробкой – сразу присоединяйся.
Километр двужильного кабеля у них был порезан на две сорокапятикилограммовые бухты по пятьсот метров. Одна из них пока использовалась как сверхдлинная переноска для подачи тока на кирпичный завод, а вторую сейчас предстояло резать. Грубый расчет показывал, что для того чтобы на первом этапе подать напряжение от щита в цеху до уровня розетки в казарме, понадобится шесть плюс два, плюс девять, плюс два – то есть девятнадцать метров кабеля.
Через сорок минут, когда Валера закончил с коробкой, кабель был уже отмерен, отрезан и пропущен через два отверстия, просверленных почти на уровне земли в несущих столбах цеха и казармы. Для того чтобы выйти на осевую линию, в столбе цеха отверстие пришлось сверлить наискось. Один конец был раскреплен вдоль поперечной перемычки осевой стены цеха и заведен в щит (правда, пока не подключен). Второй конец, войдя в казарму через отверстие в осевой стене, поднимался вверх по столбу до уровня розетки, где висел, пока еще не зачищенный, на последнем крепеже.
Лизины девочки к этому моменту уже заканчивали штукатурить перегородки, и Сергей Петрович хотел как можно скорее открыть им дальнейший фронт работ, поэтому сразу включил Валеру в дело. До обеда они успели разделить на жилы пятнадцать метров кабеля, закрепить и расключить по предложенной Валерой схеме розетку, выключатели, два электропатрона в прихожей и распределительную коробку, а также пробить кабель с фазами и провод нуля на обеих стенах до перегородки между прихожей и жилым помещением. Много крепежа при этом не ставили. Какой в этом смысл, если кабель все равно уйдет под штукатурку, которая и будет его держать? Один хомут на метр – этого вполне достаточно.
Последнее, что Сергей Петрович сделал – заклеил строительным скотчем в прихожей все электрооборудование, чтобы туда случайно не попал глиняный раствор. После этого девочки Лизы могли начинать штукатурные работы.
За обедом Петрович выслушал благодарность геолога за присланную бригаду девочек-кирпичеукладциц. Действительно, одна печь за полтора дня.
В ответ он поинтересовался у хозяина керамического производства, как насчет изготовления из кварцевой керамики разной дополнительной фурнитуры, и не только электрической. Все необходимые модели он предоставит.
– Я, конечно, рад выполнить все твои заказы, – ответил геолог, – конечно, когда будет такая возможность. Но объем обжиговой камеры на новой печи будет пятнадцать кубических метров, а при работе с разной мелочью, которую можно разместить только на полу, КПД установки и выход готовой продукции будут просто ничтожными.
– А ты, Игоревич, – в ответ на это сказал Петрович, – мог бы попробовать устроить в своей печи разборные полки из той же кварцевой керамики. Формами для выпрессовки заготовок я тебе обеспечу. И в самом деле – непорядок построить такую печь и обжигать в ней только кирпич. А как же посуда для народа?
– Кварцевая посуда, – усмехнулся тот, – вообще-то по цене сравнима со сделанной из натурального фарфора. Большинству народа это не по карману. Хотя попробовать можно – опять же, как только, так сразу.
Словом, они договорились. Один предоставляет формы полок и всех нужных ему изделий, а другой пробует. Все равно для производства поташа из золы и последующей варки мыла из той же кварцевой керамики понадобится делать множество дополнительного оборудования. Пока у Антона Игоревича еще не было готового проекта, но кое-какие мысли в голову приходили.
Вернувшись с обеда, учитель и его ученик конфисковали у штукатурщиц одни козлы и закончили с электрическим монтажом буквально за полчаса – ведь самая кропотливая работа была сделана загодя. Последним делом Петрович зашел в цех и, зачистив концы кабеля, проверил цепь на короткое замыкание. Проблем не было. Теперь, как просохнет штукатурка, в казарму можно давать свет, и это эпохальное событие намечалось на воскресенье.
Следующим этапом работ была крыша. Дополнительные балки, лаги и кровельный материал, заготовленные заранее, ждали своего часа, однако было решено не гнать лошадей и сегодня ставить только каркас, а уж завтра, когда схватится клей, на этот каркас можно будет класть тес.
Сергей Петрович, Валера и Алохэ-Анна, как и в прошлый раз, залезли наверх, а остальные полуафриканки, так кстати закончившие мешать раствор для штукатурки, подавали им снизу все необходимое. К половине четвертого работа на крыше была закончена, после чего Валера вернулся к своим дверям, полуафриканки – к замешиванию раствора, а сам бригадир отправился на экскурсию в ведомство своего коллеги.
За четыре истекших дня обстановка на холме изменилась разительно – тачки сделали свое дело, и расчищено было уже больше трех четвертей строительной площадки.
– В воскресенье до обеда закончим, – поздоровавшись, сообщил ему Андрей Викторович.
От этих слов душа Петровича возрадовалась, но была в этой радости и своя ложка дегтя.
– Так, Андрей, – сказал он, – это просто замечательно, но вот в чем дело – теперь надо работать в каменоломне, а работать-то, кроме тебя, и некому. Я погряз на стройке, Игоревич на своем кирпичном заводе, у Валеры работать с перфоратором не хватит тяму (да и как плотник он мне интересней), а Сергея с Гугом нельзя снимать с охоты. Жрать тогда станет нечего.
– Вот, Петрович, – развел руками коллега, – приплыли… Может, есть какие-то варианты?
– Варианты, как ты знаешь, есть всегда. И один из них – старинный способ разрыва камня с помощью поливаемых водой клиньев из сухого дерева. С этим справятся и женщины, тебе останется только сверлить дырки. Но сухого дерева у нас тоже нет, все свежесрубленное.
Тот загадочно хмыкнул и с интересом посмотрел на товарища.
– А сосна, которая тут валялась, тебе пойдет? – спросил он. – Она оказалась малость некондиционной, поэтому мы не повезли ее на лесопилку, а просто оттащили в сторону. Игоревич просил ее у меня на дрова, но пока как-то не доходили руки.
– Так, – оживился Петрович, – это называется – заработался. Совсем из головы выскочило. Ведь сам на ней сидел, когда мне Ляля объяснялась в любви…
– Даже так? – поднял одну бровь Андрей Викторович. – Насколько я понимаю, она нашла правильные слова, раз уж ты забыл, на чем сидел, – и он подмигнул коллеге.
– Да ладно, Андрей, – махнул рукой слегка смущенный Петрович. – Пойдем лучше посмотрим еще раз на эту твою сосну.
Сосна была что надо – сверху сухая, а снизу немного подгнившая. Кора легко отслоилась, поддетая кончиком ножа – какие-то жучки весело разбежались в стороны, и открылась посеревшая древесина, разорванная во многих местах крупными трещинами.
– Так, – сказал Петрович, с обстукиванием пройдясь вдоль ствола, – это то, что нам доктор прописал. Клиньев из этой красавицы можно наделать – внукам хватит.
– Вот, а ты напрасно волновался, – сказал отставной прапорщик. – Ты только брось мне сюда переноску, а я ее тебе сам на кусочки разделаю.
– Переноска сейчас у Игоревича, и резать я ее не хочу. Хотя мы можем размотать к тебе основной кабель. Правда, пока я дам тебе на него только одну фазу, – Петрович вопросительно посмотрел на товарища.
– А мне больше и не нужно, – ответил тот, пожав плечами.
– Договорились. Сегодня уже поздно, так что кабель мы протянем завтра с утра, сейчас, извини, мне пора. Дела.
– Знаю, – кивнул Андрей Викторович, – каждый день хожу мимо и смотрю, как вы там трудитесь. Бабы нахвалится не могут. Говорят – классная пещера получилась, ни у одного клана такой нет.