. А я, знаешь, не для того жила пятьсот лет, чтобы просто так вот взять и помереть.
Серый вздохнул.
- Послушай... Я совсем не против твоей помощи. Я даже хочу, чтобы ты... всё твоё племя пошли с нами. Но при двух простых условиях. Первое: Ключ понесу всё же я. И я буду решать, кому его показывать... или не показывать. Второе: ты не будешь указывать мне, куда идти и что делать. Никак и никогда. Можешь предлагать. Можешь советовать. Но не указывать.
- Ну и куда же мы пойдем? - спросила Файму ядовито.
- Туда, куда ты собиралась отослать Ключ... сначала, - так же ядовито ответил Сергей. - В Столицу. Там, знаешь, должны собраться наши ребята. А вот потом... посмотрим.
Файму задумалась. Антон поймал себя на том, что хочет просто дать ей по башке палкой побольше... вот только и это ничем бы им не помогло. Маахисов было просто слишком много, чтобы драка с ними имела хоть какие-то шансы на успех. Особенно в их крепости, из которой так сразу не сбежишь - разве что успеешь сигануть в озеро...
Эта мысль на миг показалась мальчишке очень привлекательной... но тут же он вспомнил, как медленно они пробирались по этому трижды проклятому лесу. Даже если и выйдет как-то вырваться из крепости - убежать от Маахисов в ИХ лесу не выйдет уже совершенно никак. Спрятаться тоже - если Файму не врала относительно их слуха и нюха. И даже если получится сбежать из Багряного Леса - их встретят Хоруны. Которые в любом случае будут куда как менее приятны...
С другой стороны, подумал Антон, помощь Маахисов в лесу - это, без вариантов, здорово. Только вот таскаться с ними по миру потом, фактически под их конвоем, ему тоже очень не хотелось. И потому, что придется всё время слушаться Файму и потому, как он вдруг подумал, что такая компания никак не добавит им тут уважения. Было в Маахисах что-то странное, какой-то пунктик, который никак не удавалось ухватить - и это, как раз, очень злило мальчишку. Дома он привык к тому, что люди бывают плохие и хорошие... а тут было что-то другое.
- Хорошо, - между тем решила Файму. - Я согласна. - Она вздохнула и обвела взглядом крепость, словно навсегда прощаясь с ней. - Давайте собираться. Время не ждет.
Вроде бы всё сложилось, как нельзя лучше, подумал Антон. Но он почему-то не ощущал радости. Ни капли.
Глава Пятая:Драконова Флейта
Пятнадцать костров над страною горят
От снежной Чукотки до горных Карпат.
Пятнадцать костров - миллионы ребят,
Бесстрашье, да честность, да огненный взгляд.
Ты пристальней в эти огни загляни, -
И вновь оживут те бессмертные дни,
И алые кони, и сумрачный дым,
И всадник, погибший совсем молодым.
Гордые песни - песни отцов.
В сердце отважном юных бойцов.
Верными будем во веки веков
Правде пламенной алых костров!
Пятнадцать республик - пятнадцать костров.
Их свет долетает до дальних миров.
А вспыхнул костров пионерских парад
От искры, от искренней дружбы ребят.
Они -революции нашей салют.
Вглядись в них, товарищ, и вновь оживут
Под небом свинцовым, под красной звездой
Герои, что жили в обнимку с грозой.
Гордые песни - песни отцов.
В сердце отважном юных бойцов.
Верными будем во веки веков
Правде пламенной алых костров!
Музыка: Александра Пахмутова.
Слова: Николай Добронравов.
Грозовой фронт медленно уплывал на восток, ветер почти стих и первые рассеянные лучи солнца прорвались сквозь тучи, осветив морской берег. Димка облегченно вздохнул. Весь день лил дождь, по небу ползли низкие рваные облака. Тяжелые потоки теплой воды рушились на прогретую землю и туман поднимался над смоляной гладью болотных озер. Теперь дождь закончился так же внезапно, как и начался утром. Сквозь туманную дымку багряного заката пробилось низкое красное солнце, осветив мрачный мир - царство болот, леса и молчаливых, медлительных речек. Гладкие стволы деревьев зажглись мертвым, алюминиевым блеском, словно кресты на кладбище, и мальчишку передернуло - он словно провалился куда-то в каменноугольный период.
Ладно - по крайней мере первая часть их плана благополучно удалась: они без всяких приключений доплыли до западного края моря. Теперь только разбить здесь надежный лагерь - и, оставив в нем девчонок, можно выступать в поход. Но быть вождем оказалось совсем не так здорово, как думалось мальчишке. С одной стороны, чувствовать себя главным у ребят, готовых ради него на всё, было очень приятно и чувство творимой ими Справедливости Димке тоже очень нравилось - оно здорово добавляло самоуважения. Но отношения с Волками у мальчишки не складывались - точнее, не в той степени, в какой ему бы хотелось. Дома - да и здесь тоже - он привык, что всегда и обо всём можно поговорить с Серым или с Борькой, а при разговорах с Волками ему становилось скучно. Нет, слушать их ему было очень интересно - их рассказы о здешней вольной жизни звучали... увлекательно. Но вот с инициативой у них оказалось плохо. Никто не пытался, как Серый или Антон, подхватить его планы, развить их и дополнить - обо всём приходилось думать самому. Нет, Льяти, Игорь или Сашка тоже далеко не дураки - но, свет, как же тяжело им иметь дело с этой ждущей распоряжений толпой!.. Никто не хочет делать что-то сам - все ждут, что им укажут, да ещё потом и объяснят, как. Вроде бы и удобно, но... противно. Чувствуешь себя каким-то воспитателем для умственно отсталых. Вот же гадство!.. Хоть власть "Аллы Сергеевны" и свергнута, с наследием её придется разбираться ещё долго - слишком уж основательно она отучила своё племя думать, вернее, приучила думать в стиле "сиди и жди, чего придумают вожди!" И времени заниматься перевоспитанием уже нет - в поход он пойдет с теми Волками, какие есть, а оптимизма это не внушало...
Мальчишка вздохнул и поворошил палочкой сложенный от скуки костерок, который точно не получилось бы разжечь в здешней сплошной сырости. Ещё в детстве - то есть в младших классах - он взялся воспитывать в себе силу воли, но избавиться от мучительных сомнений не выходило никак. Наверное надо подождать, пока не стукнет тридцать, чтобы считать себя взрослым, печально подумал он.
На землю упала чья-то тень. Повернув голову, Димка без особого удивления увидел Льяти. Он с хмурым видом смотрел на зловеще блестевшие мокрые стволы деревьев.
- Не любишь этот лес? - безразлично спросил Димка.
- Нет, - Льяти даже передернул плечами. - Сейчас вот смотрю - волосы стынут в жилах, на ушах отрастает шерсть, а на спине митингует стадо мурашек. Брр!
- Решил уже, куда пойдем? Прямо к Хорунам, в их город - или на север сперва, к этим Маахисам?
Льяти вздохнул.
- Нет.
- А что так? Ты же рассказывал, что они их враги и вообще бойцы очень серьёзные...
- Рассказывал. Не всё, правда. Я ведь у них даже жил пару месяцев.
- И что?
- А то, что сначала-то словно в рай живьём попал, а вот потом... это не говори, туда не садись...
- ...фигни не неси, - ядовито закончил Димка.
- Фигню нести там можно - но только в местах положенных, где компетентные специалисты будут её записывать и разносить по статьям Уголовного Кодекса, - фыркнул Льяти. - В общем, Маахисы настолько любят порядок, что от любви этой зайцы пишут письма Богу...
- Ну и что? Рабов не держат же, - Димка вновь потыкал палочкой в неразгоревшийся костерок. - Ну да - законы, наверное, дурацкие у них. Но лучше уж так, чем...
Льяти присел рядом с ним на корточки.
- Законы пишутся людьми, для выгоды этих самых людей, только и всего.
- И что? У Хорунов вообще рабы.
- Им, по крайней мере, не запрещают говорить, как они любят хозяев.
- Свобода слова, - буркнул Димка. Ему совсем перестал нравиться этот явно бесцельный разговор - но и прогнать Льяти было как-то неловко. В конце концов, без него они не знали даже толком, куда именно в этом лесу идти.
Льяти хмыкнул.
- Только у слова там свобода и есть. Ну, у тех, кому язык пока что не отрезали.
- А что - отрезают?
- Не, - Льяти вздохнул. - Зачем? Рабы там и в самом деле хозяев своих любят. Не по своей воле, но всё же...
- Ну вот, - Димка сломал палочку и бросил обломки в несостоявшийся костерок. - А ты мне про Маахисов...
- Они, знаешь, не совсем люди. Или даже совсем не.
- Когда на Земле плохо с разумом, его ищут во Вселенной... - буркнул Димка. - Ну, чего ты ко мне прицепился? Ну - обидели они тебя, в морду дали или что ещё там - так это не повод ещё в позу вставать. Мы тут ребят из рабства спасаем - а ты прямо как девчонка: "ах, а что они смотрят на меня так, а вдруг обидят?" Тьфу!
Льяти упруго поднялся, глядя на него уже нехорошо.
- Злой ты стал. У меня, может, тоже на душе погано - а ты...
Димка тоже поднялся, в упор глядя на Льяти.
- Ты мужчина, а не... - он замялся, подбирая слово, - артист какой-то. А комедию ломаешь.
- Я тебе сейчас что-нибудь сломаю, - хмуро предупредил Льяти.
Димка привычно подался вперед.
- Мощи святого Сульпиция есть? А если найду?
Льяти отчаянно сморщил физию, очевидно, пытаясь понять смысл этой фразы, потом вдруг рассмеялся, хлопнул мальчишку по плечу и побрел назад, к лагерю.
Димка какое-то время смотрел ему вслед, потом повернулся к лесу - и вздрогнул. Там, в зарослях, белело лицо. Именно белело - оно было совсем светлое, словно молоко. Успей зайти солнце - он бы вообще принял его за привидение и испугался до икоты. Теперь же он смог разглядеть такое же светлое плечо и часть груди - это был просто мальчишка, всего на год или два старше его, стоявший в зарослях. Его волосы удивили Димку. Длинные густые чёрные лохмы, тяжелые от вплетенных в них ниток радужных бус. Он рассматривал его пристально и... безразлично. Словно смотрел на жука или на попавшийся под ногу камень - и от этого безразличного взгляда становилось не по себе...