Потом ему вспомнились ещё более жуткие замунги - здоровенные гиенообразные твари, на которых рассекали тут Хоруны (и как только приручили таких, не иначе, как тоже гипнозом!) - и его снова передернуло, а крепкие вообще-то копья Маахисов показались вдруг тонкими тростинками. Тем более, что луков у них не было - то ли они не умели с ними обращаться (что очень вряд ли, подумал вдруг мальчишка), то ли зачем-то не считали нужным делать их. Правда, у всех, даже у девчонок, на поясах теперь висели вполне элегантные кремневые ножи, а рядом с ними, в плетеных из растительных волокон кошелях, висели вполне настоящие бола - три очень твердых, блестящих, темно-красных семени тиреи, здешнего багрового дерева, круглых, плоских и вогнутых, аккуратно просверленных по краю и привязанных к одной петле-ручке метровыми, наверное, веревками из тех же волокон. Семена размером и формой походили на небольшие тарелки и весило всё это добрый килограмм - при броске бола летела в цель вращаясь, словно какой-то сумасшедший вертолет, и могла в один миг стреножить даже крупное животное. Замунга, например. Вообще-то здорово придумано - стрелой такую зверюгу вряд ли остановишь, а бола сработает наверняка, да и самих Хорунов лучше таки не убивать, если подумать...
Он покосился на стоявшего рядом Матвея. Сборы у того оказались короткими - свернутая в жгут рубаха обернута вокруг головы, прицепленные к ремню подсумки болтаются на заднице. Весь его наряд сейчас составляли драные, невероятно заношенные джинсы, в которых он и попал в этот вот мир - но всяко лучше, чем традиционный для Маахисов шнурок. Те свои костюмы менять и не подумали, да им явно было и не на что, вся их одежда за эти пять веков не то, что истлела, а натурально обратилась в прах...
Антон покосился на висящий на поясе Матвея нож и вздохнул. У Серого тоже был отличный нож, отобранный у приснопамятной Сабины, но у него самого и у Андрюхи из оружия были лишь деревянные копья с обожженными на костре остриями и даже на таком вот фоне они смотрелись откровенно жалко...
Файму, между тем, придирчиво осмотрела свой отряд, уделив особое внимание землянам. Антон невольно поёжился - выглядел он сейчас не то, чтобы очень. Да и чувствовал себя не так, чтобы очень уж уверенно. Снова встретиться с ордой Хорунов верхом на этих жутких тварях ему никак не улыбалось, что с Маахисами, что без.
Сволочь ты, угрюмо подумал он о себе. Сволочь трусливая. Тебе, можно сказать, отборный отряд здешних бойцов выдали - а у тебя поджилки дрожат и коленки подгибаются. Страшно тебе. Всё равно. А представь себе, что мы одни тут стоим, три дня не жравшие, не зная, чего и куда...
От этой картины мальчишку снова передернуло. Даже представлять такое не хотелось. Повезло им невероятно - но на душе у Антона всё равно было как-то паршиво. И не только потому, что навались на них отряд Хорунов - и везение в виде племени Маахисов им явно помогло бы не особенно. Предложеньице Файму не шло у него из головы и становилось как-то гадко...
Она ведь и в самом деле такое вот проделает, подумал вдруг мальчишка. Не моргнув глазом. И совесть её терзать явно не будет. А я, весь такой умный, не знаю, что тут ещё предложить. И возразить ей не могу, потому что делать с Хорунами что-то надо, людей в рабство брать... ну, нельзя. Просто нельзя. Только вот победить таким способом... тоже как-то гадко. Подло даже. И не в том гадость, что найдутся чистоплюи, которые пальчиком тыкать начнут - черт бы с ними! - а сам себе сделаешься гадок, даже если повезет не участвовать в таком, а просто постоять в сторонке...
- Итак, товарищи, - между тем привычно-уверенным тоном начала Файму. - Думаю, все тут понимают, что успех нашего похода зависит единственно от его скорости, - она снова посмотрела на землян и Антон опять поёжился, вспомнив, как они пробирались в этом проклятом лесу, а веселые Маахисы нарезали вокруг них круги. Сейчас веселого было мало. Слишком уж многое зависело от успеха их похода, а героем себя Антон вовсе не считал, да и его друзья тоже...
Мальчишка вздохнул и перевел взгляд на товарищей. Что бы там ни говорила Файму, мы вполне себе жилистые, подумал он. Как раз заточены на перемещение, бег, ходьбу, ловкость и выносливость. Мускулатура у нас вполне себе есть, хотя и не гипертрофированная. Особенно у Серого хорошо её видно. А вот сами Маахисы вообще-то сложены красиво, но при этом ещё и вполне упитаны, видимо, хорошо тут питаются. Даже слишком хорошо - поверх мускулов пленочка воды и жирка, пусть и чуть-чуть...
Антон усмехнулся, вспомнив, что уже говорил это Файму. Тогда она ответила, что для Аниу с их полуводным образом жизни это совершенно нормально - мол, это предохраняет их от замерзания в воде, а равно и от утопления в оной, а также придает им красивый, гладкий, обтекаемый вид...
Ну и пожрать они тоже любят, вновь усмехнулся мальчишка. Нас, помнится, Аглая упрекала в излишнем интересе к еде. Что ж, Маахисов тоже можно в этом упрекнуть...
Файму подозрительно взглянула на него, но лезть в душу всё же не стала - не время уже, да и не место...
- Всё, товарищи, - она поудобнее перехватила копьё и указала им вниз. - Пошли.
Антон вздохнул и в последний раз взглянул на неземной багрово-фиолетовый лес. Что бы с нами тут ни случилось, сюда мы уже никогда не вернемся, вдруг понял он. Ну и славно.
Поднявшись, наконец, на гребень холма, Максим Потапов прижмурился. В глаза ударило заходящее солнце и мальчишка удивленно замер. Закат тут был конечно потрясающий - распахнувшееся во всё небо кружево золотых облаков на густо-фиолетовом фоне перекрывшей небосвод необозримой тучи. Под ней пылало золотом же здешнее солнце, невероятно огромное у горизонта. Картина была захватывающая и странная, словно во сне. Несмотря на всё, он так и не привык к ней. Днем солнце висело высоко над головой и он почти не замечал его, зато теперь...
Мальчишка вздохнул и опустил взгляд. Вниз на сотни, наверное, метров убегал облитый бронзой заката покатый склон холма - а под ним, скрываясь в глубокой тени, темнела Грань-река. Застывшие покатые волны сумрачного моря леса тянулись до черневшей под солнцем зубчатой полосы далеких гор. Лишь кое-где над ним золотились, просвечивая, кроны растущих на холмах деревьев. Над ними золотистыми искрами кружили незнакомые птицы, тысячи и тысячи их...
Максим посмотрел в зиявшую за колоннадой циклопических стволов черноту, непроглядную против света, и невольно передернул плечами. Идти туда совершенно не хотелось. Лес походил на какой-то громадный заброшенный храм. Возведенный во имя весьма недоброго бога...
- Сегодня мы туда не пойдем, - сказал беззвучно подошедший Верасена и мальчишка вздрогнул - вождь Воронов словно прочитал его мысли. А может, и в самом деле прочитал - кто знает?.. Максим не считал себя трусом, но Верасена иногда его пугал. Не внешне конечно - на первый (да и на второй, чего уж там...) взгляд Верасена отнюдь не поражал воображение. Рослый, золотоволосый - но всего лишь мальчишка четырнадцати лет на вид. Костюм его - туника из шкуры стага и перетянутые ремешками сапоги из неё же - и вовсе смотрелся смешно. И ещё более смешно смотрелась его прическа - волосы, стянутые в пучок на макушке и пропущенные через резную костяную трубочку. Это и вовсе напоминало Максиму цирковую лошадь. Но смеяться над Верасеной не хотелось. Как-то раз он увидел его без туники - шрамы покрывали кожу вождя так тесно, что казались сплошной сеткой. Смотрелось это жутко - словно Верасена годы провел в какой-то инквизиции или гестапо, где его постоянно пытали. Только вот это были следы боевых ран. И как раз их количество говорило о том, что за три тысячи лет никто не смог убить его - а вот его противникам повезло явно меньше...
- Ночуем тут, - между тем решил Верасена, осмотревшись.
Вороны тут же опустились на траву, доставая из своих котомок печеные в костре плоды ти - те самые маленькие "ананасы", похожие на картошку в скорлупе, свою главную пищу. Местной рыбы они то ли вовсе не умели ловить, то ли просто не брали её в рот из-за какого-то древнего табу...
В отличие от Вайми, который сбросил с плеч свою объёмистую кожаную котомку, извлек из неё копченую рыбину и принялся с демонстративным аппетитом уплетать её. Никто из Воронов, впрочем, и ухом не повел.
Вздохнув, Максим тоже извлек из своего рюкзака порцию ти и сев на траву принялся жевать, глядя на закат. Настроение у него было... сложное. С одной стороны, он был очень рад, что приперся сюда не один, а в компании Воронов. Ребята они были очень суровые, говорили мало и только по делу. Их каменные клинки казались Максиму смешными - хотя он ни разу ещё не видел их в деле. Но вот их тренировки в рукопашном бою он очень даже видел, участвовал в них - и быстро убедился, что даже его мускулы и самбо отнюдь не гарантируют ему победы. Три тысячи лет опыта - это и в самом деле очень много...
С другой стороны, о Хорунах он тоже наслышан был уже достаточно и понимал, что в бою с ними, против луков и дрессированных зверюг весом в тонну всё это рукомашество и дрыгоножество не очень-то поможет...
- Что завтра делать будем? - спросил он. - И вообще?
Верасена быстро повернулся к нему. Глаза у него были удивительные - темно-синие, как хмурое дождевое небо. Больше даже - сизо-синий наружный ободок, а к зрачку синева сгущалась так, что казалась почти черной. Да и сам его взгляд был совсем не приветливым. И не только сейчас, но и всегда. Упорный такой, испытующий взгляд...
- Завтра мы пойдем в лес, - казалось, вождь отвечал на вопрос, взойдет ли завтра солнце. Но Максим всё ещё молча смотрел на него и Верасена добавил: - Если твои друзья добрались до тевтонов (Максим не сразу понял, что он имеет в виду всё тех же немцев), то они должны уже идти назад. Вряд ли они захотят там остаться. Если нам повезет, мы встретим их на середине пути.
- А если нет?
Верасена лишь пожал плечами.
- Если твои друзья попали к Хорунам, мы им уже не поможем. Но если с ними Льяти, он отведет их к Маахисам. Там мы сможем им... помочь, - по его худощавому лицу скользнула неприятная, вполне волчья улыбка.