Льяти вдруг помотал головой - верно, и ему привиделось что-то похожее - и Димка наконец опомнился. Отчасти. В голове у него мягко плыло, боль куда-то ушла - зато мощной волной поднимались шепчущие, обещающие голоса и сейчас он уже не видел смысла сопротивляться им...
Он не знал, чем бы всё это кончилось - то есть совсем - но его отрезвила боль в спине. Рану жгло и дергало - и это ощущение перебивало все другие...
- Что делать-то будем? - Юрка посмотрел на идола и тоже передернулся. - Брр-р-р, похабщина какая...
От пришедшей в голову Димки идеи в ней словно зажглось маленькое солнце.
- А вытащим этого красавца наружу - и спихнем вниз.
Юрка тоже просиял, услышав это.
- Точно!
Сразу в несколько пар рук мальчишки навалились на идола. Он оказался жутко холодный - по крайней мере, руки Димки обожгло буквально смертельным холодом. Хуже даже - что-то мертвящее поползло по рукам, стараясь добраться до сердца. Игорь зашипел, Юрка неожиданно похабно выругался - но идол всё же сдвинулся и с невыразимо мерзким скрежетом пополз по каменному полу.
- А ну, навались! - крикнул Игорь. - Раз, два!..
Мальчишки налегли изо всех сил, упираясь в пол пятками. Идол со скрежетом пополз к выходу. Димке показалось, что ему режут уши ржавым ножом. В этом мерзком скрежете ему померещились вдруг обещания невообразимых, адских мук, которые ждут его и всех, если он не прекратит. Но он только сжал зубы и толкал, толкал, толкал...
Идол Червя, казалось, активно упирался - но в конце концов мальчишки вытолкали его наружу. Здесь, на свету, мерзкий скрежет стал тише, в нем Димке померещился вдруг страх и обещания всевозможных благ - но он всё равно толкал, толкал, даже не пытаясь утирать заливающий глаза пот - и замер лишь когда идол Червя, качнувшись, замер на краю площадки.
- Катись в ад, погань, - Игорь протянул руку и толкнул в последний раз.
Идол вновь неохотно качнулся... на миг замер... потом вдруг опрокинулся, со всего размаху грохнувшись об острое ребро пирамиды. И взорвался, словно бомба, распавшись на тысячи разлетевшихся неожиданно далеко осколков. Они со звоном осыпались вниз и всё стихло. Лишь где-то далеко на западе, в черневших над джунглями горах, Димке вдруг померещился отчаянный, захлебнувшийся дикой злобой вопль...
Мальчишка замер, удивленно моргая. Давившая его черная жуть вдруг исчезла, словно её просто выключили. Боль в голове начала слабеть, даже солнечный свет не казался ему больше ядовитым. Змееволки за стеной замерли, ошалело мотая головами - и вдруг, скуля, бросились в лес. Димка усмехнулся, вытирая наконец заливающий глаза пот.
- Ну вот, теперь на самом деле всё...
Глава Седьмая:и вновь продолжается бой...
Здравствуй, песня весёлого детства,
Славишь Родину ты.
Это голос нашего сердца,
Голос нашей мечты.
Мы поём о завидной доле,
О счастливой нашей судьбе.
За детство светлое -
Спасибо, Партия,
Спасибо, Родина, тебе!
Встало солнце, и всё зазвучало -
День вступил на порог,
Словно новой книги начало -
Каждый школьный урок.
Ждут нас горы, и реки, и море,
Ветер дальних путей.
Мы поём о вольном просторе,
Об Отчизне своей.
Музыка: С. Сосник. Слова: Я. Серпин.
- Стой! - Верасена вскинул руку, всматриваясь куда-то в заросли и Максим тоже замер. Он уже знал, что в лесу уши гораздо важнее глаз - если не отвлекаешься, знаешь всё, что происходит вокруг. Но он пока что ничего не видел и не слышал в ровном шуме леса...
Он уже тысячу раз пожалел, что отправился в этот поход. Западный лес напоминал одно громадное гноище - груды рухнувших стволов, поросших разноцветными грибами, осклизлый ковер опавших листьев, паутина, болота... Воздух здесь был жаркий и влажный настолько, что мальчишке иногда казалось - его завернули в рулон горячей сырой ваты. От пота и грязи чесалась и зудела кожа, волнами накатывало ощущение мерзости, нечистоты. Поделать с этим, однако, ничего было нельзя - мутная вода лесных речек чистотой отнюдь не отличалась. Кишащие здесь отвратного вида насекомые, нагло лезущие под одежду, тоже отнюдь не доставляли радости. Даже Вороны явно чувствовали себя здесь не в своей тарелке - хотя и старались не подавать виду.
Один Вайми вел себя, как ни в чем ни бывало. Он и в своём родном мире жил в таком вот лесу и неплохо приспособился: его темно-золотая, с серебристым отливом, гладкая, плотно прилегающая к твердым мускулам кожа оказалась ещё и очень прочной - даже страшные длинные колючки оставляли на ней лишь смутные белесые следы. Двигался он с бездумной ловкостью - плавно, бесшумно скользил в зарослях, в которых и змея застряла бы или стремительно бежал там, где и ногу не сразу поставишь, мог мгновенно замирать и подниматься одним движением. Очень цепкие руки и ноги позволяли ему взобраться на любое дерево. Высоты он совершенно не боялся - как совершенно не боялся жары, сырости и холода. Скорее из гордости, чем на самом деле - когда Вайми думал, что никто его не видит, физия его становилась весьма мрачной. Он любил всякие вкусные вещи и был очень разборчив в еде. Здесь, в лесу, где подходящей ему еды не было, он не жрал два последних дня...
- Что там? - спросил он. Несмотря на тысячелетний возраст, характер у него был самый непосредственный. Даже сейчас, после долгого бега, он дышал бесшумно. Одет он сейчас был ещё легче обычного - пёстрый четырехцветный шнур на бедрах с длинной бахромой и то, чем наградила природа. Впрочем, в таком лесу, сказал он, самое удобное - вообще ничего не носить и лишь наличие вокруг общества вынудило его пойти на жертвы...
- Заткнись, - процедил Верасена. Лицо у него было напряженное.
Вайми моментально скривил ему рожу, но возражать вслух не стал. Их с Верасеной отношения не заладились в самом начале - и тоже по каким-то древним разногласиям. С ним вождь был холодно-вежлив, но не более того...
Сейчас Вайми замер, буквально обратившись в слух - и лицо его мрачнело с каждым мгновением. Рука сжалась вокруг гарпуна так, что даже побледнела от напряжения.
Максим тоже прислушался - и то, что он услышал, ему совершенно не понравилось. Выше по склону сквозь заросли ломились какие-то явно здоровенные зверюги. Причем ломились прямо к ним - звук постоянно становился громче.
- Что... - наконец спросил Максим.
Верасена резко повернулся к нему.
- Хоруны. На замунгах. Много. Идут к нам.
- Бежим? - деловито предложил Вайми. О замунгах, верховых тварях Хорунов, он рассказал землянину уже достаточно - и сейчас Максим искренне жалел, что вообще слышал эти рассказы. В них замунги выглядели тварями величиной едва ли не в дачный домик, способными запросто оторвать хобот слону. Связываться с ними без танка - или, на худой конец, гранатомета ему совершенно не хотелось.
- Замунги всё равно быстрее. Бежать нельзя - погибнем жалкой смертью, - Верасена оскалился и вырвал из ножен полуметровый каменный клинок. Зазубренный и очень, очень неприятный на вид. Такие же клинки появились и в руках остальных Воронов. Вайми лишь пожал плечами и взял наизготовку гарпун. Смотрелся тот не слишком-то внушительно, но удирать Астер всё же не стал, хотя вообще-то имел право...
Максим тоже наклонил вперед копьё. Ему было страшно - но сейчас, рядом с Воронами, бояться было просто стыдно...
Треск в зарослях становился всё громче - теперь мальчишке казалось, что сквозь них ломится целое стадо каких-то сумасшедших тракторов. Потом из них вырвались...
Замунги и в самом деле оказались здоровенными зверюгами - наверное, больше самого крупного земного медведя. Грязно-серые, в темных гиеновых пятнах на длинной, жесткой, свалявшейся шерсти. С голыми, тупыми мордами, на которых скалились вполне акульи пасти - кинжалообразные зубы шли в них минимум в три ряда. Короткие, толстые лапы кончались громадными когтями. И, словно всего этого мало - на каждой твари сидел здоровый парень в черном плаще и шлеме, судя по всему, из черепа того же самого замунга. С длинным копьём, увенчанным зазубренным кремневым наконечником. За спинами у нескольких парней торчали длинные луки. И, в дополнение ко всему этому, у каждого Хоруна на седле висела тяжелая дубина, усаженная острыми кремневыми осколками. И было всадников, как показалось Максиму, минимум дюжины две...
Он не знал, что сделал бы дальше - наверное, всё же испугался бы - но Хоруны атаковали с ходу, не тратя время на запугивание. Их зверюги ломанули вперед, на редкую цепочку Воронов. И...
Верасена вдруг взвился в воздух в длинном, невозможном прыжке. Каменный клинок мелькнул, по рукоять уходя в жесткую шерсть где-то за бесформенным ухом. Верасена спружинил об замунга сапогом, так же ловко отскочил в сторону. Из шерсти тугой толстой струей ударила черная кровь, тварь жутко заревела, тяжеловесно развернулась на месте, пытаясь достать увертливого мальчишку - и вдруг рухнула на бок, забилась, издыхая...
Вслед за вождем в атаку бросились и остальные Вороны. До этого самого мига их каменные клинки казались Максиму просто дурацкими игрушками - ну в самом деле, как рубить-то таким? Треснешь врага по башке - и твой каменный "меч" пополам, а у врага лишь сотрясение. И то, если есть мозги...
Только вот Вороны и не пытались РУБИТЬ. Они кололи - и тут каменные их мечи работали не хуже настоящих. Сразу несколько замунгов заревело, получив глубокие раны. Кто-то из Хорунов дико заорал, получив удар мечом в бедро... что было там потом, мальчишка не заметил, потому что одна из тварей нацелилась прямо на него.
Максим сделал выпад, целясь в белесый, мутный глаз - но тварь мотнула башкой и остриё соскользнуло по ней, лишь ободрав кожу. Мальчишка совсем забыл о всаднике - и Хорун с размаха треснул его древком копья по башке.