Из глаз брызнули искры. Максим полетел наземь - и тут же громадная когтистая лапа придавила его к земле так, что захрустели ребра. Над головой нависла бездонная, казалось, пасть, обдавая мальчишку невыносимым смрадом и он невольно зажмурился. Всё было кончено...
- Теперь, скоты, вы поняли, что сила Червя безгранична! - провозгласил вождь Хорунов и Максим поморщился - башка от удара копьём всё еще болела и грубый голос вождя, казалось, впивался прямо в мозг. Мальчишка уже знал, что его зовут Мэцеё - Вайми по дороге рассказал. Кретинское имя - словно муха прожужжала - но ничего кретинского в облике вождя не было, за исключением разве что одежды - черного косматого плаща и черных меховых трусов с черными же кожаными сапожками. Свой жуткий шлем Мэцеё сейчас держал в руках и Максим мог хорошо рассмотреть его лицо. Широкое, грубоватое лицо - но мужественное и в чем-то даже симпатичное. Не верилось даже, что перед ним - самый гнусный во всем этом мире гад...
Максим вздохнул, покосился вправо, потом влево. Вороны дрались как настоящие дьяволы - пара замунгов подохла, а ещё с полдюжины были к этому близки. Хорунам тоже досталось - один из них уже... исчез, истек кровью, ещё с полдесятка получили кровавые раны. Но их оказалось куда больше, чем сначала подумалось мальчишке - к пятнадцати всадникам присоединились ещё пятнадцать пеших. Это и решило исход боя - от неповоротливых замунгов ещё можно было уворачиваться, от ловких накачанных парней - нет. Да и было их почти вдвое больше и дрались они ожесточенно и умело, нападая одновременно с разных сторон - а половина Воронов была, вообще-то, девчонками...
Убивать, правда, Хоруны никого не стали - даже зверюги их, как оказалось, были натасканы на то, чтобы сбивать врагов с ног и прижимать к земле. Правда, не из гуманизма, а чтобы превратить в рабов. При этой мысли у мальчишки всё замирало внутри...
Максим вздохнул и ещё раз осмотрелся. Уйти никому не удалось - да, правду говоря, никто и не пытался. Даже Вайми, который вполне мог удрать в лес, вдруг бросился в атаку со своим гарпуном - и через секунду был придавлен...
- Но Червь милостив! - между тем, провозгласил Мэцеё. Он явно наслаждался представлением и своим торжеством. - Он милостив даже к таким бесконечно жалким уродам, как вы! В своей бесконечной милости он дарует вам право служить нам, избранным слугам Червя!
Максим передернулся. Связать их, по счастью, не успели - но немного в том пользы, когда два здоровенных парня заломили тебе руки за спину...
- Ну? Кто готов принять милость Червя? - Мэцеё обвел взглядом строй пленников. Взгляд у него был пристальный и неприятный и возникшая было симпатия исчезла. Мэцеё не был этаким мальчишем-плохишем, который отбирает у малолеток конфеты и дарит их девочкам. Он был... не бандитом даже, а настоящим, без дураков, зверем, который упивается властью над людьми. Тем не менее, никто не ответил.
- Так, - Мэцеё повесил шлем на седло и вновь обвел пленников взглядом. - Уроды, вы ещё не понимаете, что Червь просто бросил ваше жалкое племя мне под ноги по пути к подлинному триумфу! Ибо близко время Его власти! Его Освобождения! Тот, кто склонится перед Ним и перед нами, его избранными слугами, будет жить. Тот, кто проявит глупую гордыню, познает боль, превыше любой вообразимой!
Но никто не ответил ему и в этот раз. Мэцеё вновь осмотрел строй пленников. Его взгляд остановился на Максиме.
- Ты, новый чужак! Ты готов принять милость Червя?
- Поцелуй меня в зад, - предложил вождю мальчишка.
Мэцеё хмыкнул. Удовлетворенно.
- Вы, жалкие уроды, вы ещё не поняли, как тяжко тут карается непослушание. Что ж, вам придется преподать урок! - Он вновь повернулся к Максиму. - Ты знаешь, что такое эккзахат?
Мальчишка не ответил, но живот у него сжался. У слов есть цена, вспомнил он. У всех. У слов Чести - особенно... Ну что ж...
- Не знаешь, - удовлетворенно сказал Мэцеё. - Что ж, я тебе объясню, - он вновь окинул взглядом строй пленников и их конвоиров. - Кащуё!
Вперед вышел мрачный худощавый парень. Не настолько худощавый, чтобы его захотелось назвать Кащеем, но и не такой здоровый, как остальные Хоруны. Лицо у него было... неприятное. Не столько даже из-за грубых черт, сколько из-за выражения - хронической, застарелой жестокости.
- Познакомься со своим новым хозяином, - ухмыльнулся Мэцеё. - Я дарю тебя этому доброму человеку. И надеюсь, что он придумает для тебя смерть, которой в этом мире ещё не было. Долгую, жуткую, страшную смерть.
Сердце у Максима ёкнуло. Наверное, надо описяться, подумал он. Но настолько страшно ему пока всё же не было - в основном потому, что он не мог до конца поверить в происходящее. Казалось, что его вытолкнули на сцену какого-то жуткого спектакля...
Кащуё между тем подошел к пленнику. Справившись с волной необъяснимого страха - его вызвало темное пламя, пылавшее в глубине черных, как ночь, глаз Хоруна, - Максим упрямо посмотрел в лицо палачу, которому поручили отнять его жизнь самым долгим и мучительным способом, какой тот только в состоянии придумать. Должно быть, взгляд удался - Кащуё оскалился и отступил.
- Он займется тобой позже, когда мы вернемся в город, - снисходительно пояснил Мэцеё. - Поверь мне, в его доме ты познаешь много удивительных мучительств.
Максим сплюнул на землю. Мэцеё вновь хмыкнул и перевел взгляд на других пленников.
- К сожалению, у меня мало времени. Раз вы слишком глупы, чтобы принять милость Червя, я обращу вас к нему силой. Сопротивляться не советую. Тех, кого не выйдет обратить, я посажу на кол. На это времени мне хватит, - он вновь обвел взглядом пленников. - Ну, кто первый?
- Я! - звонко сказал Вайми.
- Ты? - Мэцеё с презрением посмотрел на него. - Ты решил предать своих добрых друзей? Я рад. Надеюсь, из тебя выйдет верный раб, - он сделал знак рукой.
Конвоиры отпустили Вайми, вытолкнув его вперед. В отличии от большинства других пленников, он ничуть не пострадал. Его золотая кожа сияла даже в полумраке. Сделав несколько легких шагов, он остановился перед Мэцеё. Тот вперил в его зрачки свой пронзительный взгляд...
Всё замерло - казалось, даже шелестящие листья. Два парня тоже замерли, глядя друг другу в глаза. Никто из них не двигался - но Максиму вдруг показалось, что оба дымятся от напряжения. А ведь ни хрена это ни сдача, понял он. Это поединок. Поединок двух воль. Или даже чего-то большего...
Мэцеё вдруг дернулся, вытаращив глаза - казалось, он увидел что-то вообще невероятное. Потом вдруг завыл и покатился по земле, царапая себе голову - словно стараясь вырвать что-то из неё...
Максим почувствовал, что руки Хорунов на его плечах ослабли - они тоже обалдели от изумления. Верно, такое они были просто не в силах представить...
Вайми легко повернулся на пятке, глядя на них. Его синющие глаза, казалось, сейчас пылают в полумраке своим собственным светом.
Максима вдруг продрал мороз. Буквально - все волоски на теле встали дыбом. Он думал, что знает Вайми... но он совсем его не знал. Сейчас Вайми совсем не был забавным. Он был СТРАШНЫМ. Способным свести с ума одним только взглядом. Максим, правда, не знал, чем всё это кончилось бы - скорее всего, просто смертью Астера - но тут вокруг них в воздухе вдруг словно что-то лопнуло. Некая пленка, неощутимая, но мешавшая дышать. Замунги страшно заревели, завертелись, срывая с себя упряжь. Максим вывернулся из рук окончательно охреневших Хорунов, врезал одному в ухо, точным пинком в живот свалил второго...
Вокруг творилось примерно то же самое - вырвавшиеся из лап оторопевших Хорунов пленники лупили их. Между тем, сорвавшие упряжь замунги обратили своё внимание на них.
- Бежим в лес! - заорал Верасена.
Повторять не пришлось. Вороны, Максим и сам Вайми дружно ломанули в заросли. Ещё долго за их спинами слышались яростные крики Хорунов и злобный рев замунгов...
- Что это было? - выдохнул Максим, когда они, наконец, остановились. Вновь попадать в лапы Хорунов никому не хотелось и Вороны не останавливались, пока между ними и рабовладельцами не встали две поросших лесом горы.
- Храм Поющего Червя пал, - по лицу Верасены гуляла улыбка яростного торжества. - С ним пала и власть Хорунов над всеми живыми существами. И, раз пало малое зло, то близко время пасть великому!
- А, - Максим всё равно ничего толком не понял и повернулся к Вайми. Сейчас тот выглядел как самый обычный запыхавшийся мальчишка. Тот страшный взгляд погас. Но Максим всё равно его помнил. - Что ты с ним сделал-то?
- Я? - Вайми задумался. - Знаешь, я, конечно, любопытный идиот, но свободу я таки люблю. Телесное рабство, все эти ошейники, я ещё могу стерпеть - тут всегда можно сбежать или, на худой конец, меня кто-то вытащит. А вот рабство душевное я ненавижу. Лучше уж смерть... настоящая, - его вдруг передернуло. - В общем, там, в Свободных Землях, я кое-чему научился. Не так, как настоящие маги Разума - они, знаешь, имеют иногда по две личности и если захватить контроль над одной, то может оказаться, что дом большой, темный, и в нем кто-то... а-а-а! - он усмехнулся, когда Максим вздрогнул. - Я так не могу, но мне всё же сказали, что подводные течения у меня могут быть... очень глубокие. С тех пор ни разу в жизни я не делал того, чего действительно не хотел.
- И что? - спросил Максим. Тут он тоже явно не всё понимал.
Вайми вздохнул.
- В общем, фантазии у меня не всегда добрые и иногда... независимые. От меня. И когда Мэцеё меня... меня-то он вырубил, в смысле, я себя уже не сознавал... но вот мои... фантазии начали жить самостоятельно и в конце концов нашли... новые места для поселения, - он ухмыльнулся. Усмешка у него вышла... жутковатая.
Максим отвернулся. Я бы так не смог, подумал он. Превратить свою голову в минное поле для всех, кто захочет украсть мою волю. Интересно, что надо пережить, чтобы сотворить с собой такое... лучше уж этого не знать. Совсем.