- Что дальше делать будем? - обратился он к Верасене.
Тот тоже усмехнулся. Более вежливо.
- Пойдем в Безвозвратный Город. Я хочу видеть тех, кто поверг храм Червя.
И я тоже, подумал Максим.
- Господин, нам нужно видеть товарища генерала...
- По делу...
- По очень важному делу...
- Мы не знаем, куда нам идти за приказами...
- В сад к ёжикам - они требуют секса с вами! - не выдержал наконец Борька. Компания бывших рабов исчезла, словно сдутая ветром. Димка усмехнулся. Дурацкое прозвище привилось. Вообще-то, не такое уж дурацкое - ведь он и в самом деле командовал армией, пусть и маленькой...
Но почти сразу мальчишка нахмурился. Рабов Хорунов они освободили - по крайней мере, сняли наведенный ими морок. Но среди них обнаружилось много рабов, так сказать, по призванию - жалких в общем-то людишек, на удивление упорно не желавших жить своим умом. Они ждали, что им непременно укажут, что делать, что готовить на обед и даже куда им ходить в туалет! Сначала это смешило, теперь начало бесить. И пугать, честно говоря. Димка просто не знал, что есть люди, для которых свобода - тяжкий груз. Оказалось, что есть. И он не знал, что с ними делать...
К счастью, такими здесь оказались далеко не все. Он посмотрел на сидевшего рядом Асэта. Волосы у мальчишки были необычные - удивительно объемный ворох черных прядей, в котором терялось небольшое светлое лицо. Овальное, большеглазое, очень красивое. У себя дома он был учеником скульптора. Олаёец обратил его в своего личного раба и заставил вырезать те жуткие барельефы на стенах. Теперь Асэт каждый день шел в храм - и методично долбил их камнем, сантиметр за сантиметром превращая в крошево и пыль. Димка легко мог его понять...
Он смущенно посмотрел на второго бывшего раба, Акмая - того самого смуглого, сероглазого парня, которому он засветил с ноги. Сейчас Акмай был отмыт, причесан и одет в обернутый вокруг бедер кусок ткани. Запекшиеся ссадины на всем его теле больше не казались страшными - напротив, совершенно естественными для всего его образа Восставшего Раба. Димка уже знал, что если какой-то раб вырывался из-под их гипноза, Хоруны вновь обращали его не сразу, давая себе удовольствие всласть поиздеваться над пленником. Акмая отстегали по всему телу плетью с когтями - и он ещё легко отделался... Из всех здешних рабов он был наверное самым непокорным - Хорунам приходилось усмирять его едва ли не каждый месяц. Акмай так мечтал о свободе, что простил Димке даже сотрясение мозга - тогда он был не в себе, а удар палки не только оглушил его, но и разрушил рабский морок...
Глядя вниз с пирамиды Димка вздохнул. Далеко не со всеми освобождение прошло так вот легко. Большинство бывших рабов до сих пор были вялыми после анмы и драфы. Десятка два тоже получили сотрясение мозга. Нескольких вообще пришибли насмерть в слепой горячке боя. Сейчас эти бедняги уже где-то воскресли - но тут оставалось ещё 138 бывших рабов. Многим из которых было просто некуда возвращаться - а кое-кто и вовсе не мыслил себе жизни без постоянных приказов хозяина...
Димка ещё раз вздохнул. Им победа тоже далась нелегко. С десяток Волков был убит, ещё три десятка получили серьёзные раны. Сейчас бывший Безвозвратный Город превратился в лазарет - минимум неделя пройдет, прежде чем все достаточно поправятся, чтобы двинуться в обратный путь. Это злило и бесило Димку. Каждая минута в этом месте казалась ему чистым мучением - но вариантов не было...
С их победы прошло уже три дня - но и у него порой ещё болела голова, ныла и зудела заживающая рана на спине. Льяти до сих пор хромал с отшибленной ногой и строил планы относительно нового лука. Сашка валялся в лазарете со сломанной ударом дубины рукой. Лишь Борька с Юркой, да Игорь были вполне целы и бодры...
Димка усмехнулся, вспомнив, что во дворце Мэцеё они нашли целую бочку с той самой горючей жидкостью, по запаху похожей на скипидар. Горела она очень тёмным, практически без свечения, сине-фиолетовым нежарким пламенем, распространяя запах хвойной смолы. Димка сделал из глиняной баночки спиртовку - горело хорошо, но не освещало совсем. Зато он ещё в храме обнаружил, что ей можно смочить и поджечь пальцы - несколько секунд проходило, прежде чем их начинало жечь. В тот же вечер Юрка и Борька устроили целое представление, напугали всех местных девчонок, размахивая горящими синим пламенем руками и завывая "сотона, приди!.."
Да уж, девчонки... Вспомнив о Машке, мальчишка нахмурился. Сразу после победы он всё же послал пару быстроногих ребят в береговой лагерь - но сейчас они хорошо, если вышли из леса, а до их возвращения ещё минимум неделя...
И всю эту неделю он, уже вполне привычно, проведет как на иголках. Потому что десяток-то Хорунов они пленили - те до сих пор лежат в глубокой темнице под дворцом Мэцеё, связанные по рукам и ногам - но ещё тридцать гадов вольно бродят по лесам, и черт знает, куда они там забредут... Хотя бывшие рабы и говорили, что после уничтожения идола Червя власть Хорунов над замунгами исчезнет - сами-то они никуда не денутся. И неизвестно, что им придет в голову...
Он повернулся к третьему неожиданному другу. Шиан Та сидел на корточках, на самом краю площадки, глядя на город. Вид у него был грустный. Ну да, подумал Димка. Ему-то поучаствовать в финальном бою не удалось, худеньких некрупных Квинсов в нем просто затоптали бы...
Шиан как-то ощутил его взгляд.
- Знаешь, я вас Хорунам продать хотел, - сказал он, не оборачиваясь. - За то, что вы нам жизнь разрушили. Там, в северных лесах, было весело, знаешь... Виксены, Нурны... А вы их помирили - и нам там жизни не стало...
Сердце у Димки вновь ёкнуло. Он-то думал, что Шиан исправился - а он, выходит, ничего не забыл...
- Почему же не продал? - хрипло спросил он.
Шиан вздохнул.
- Я наших тут увидел. Аяэта Су и Тарну Лу. В рабстве.
- И не смог освободить? - спросил Димка, куда резче, чем хотел.
- Мог, - Шиан повернулся к нему. - Но мы воры, а не рабы. Те, кто берет нас в рабство, должны за это заплатить.
- А, - Димка успокоился, но на душе у него всё равно стало погано. Вот и верь после этого людям, подумал он. Думаешь, что всех перевоспитал - ан нет. Некоторые - не прощают. - И что ты теперь хочешь делать?
- Не знаю, - Шиан снова отвернулся. - Скучно тут стало... Я уйти хочу.
- Куда? Назад, в тот лес?
- Нет. Из мира хочу.
- Куда?
Шиан пожал плечами.
- Говорят, тут Город Снов есть. А мы же жили в городе.
- Снова воровать будете?
Шиан вновь повернулся к нему.
- А ты думаешь, что мы для прибыли воруем? Где же та прибыль?
- А для чего тогда?
- А скучно тут, - Шиан снова отвернулся. - Люди, знаешь, на глазах киснут, человеческий облик теряют... А тут мы. Там украдем, тут напакостим немного... Они сразу оживают, начинают бегать... за нами, - он усмехнулся. - И им весело, и нам.
- Весело голыми по лесу бегать?
- А ты попробуй, - Шиан откровенно хихикнул. - Ну, не тут, конечно. На севере. Где климат получше.
- Да ну тебя! - Димка отвернулся. Вот же гадство, - в тысячный, наверное раз подумал он. Какой я, к черту, генерал? Всяких гадов по башке дубиной бить - это всегда с нашим удовольствием, дурное дело нехитрое. А вот заставить людей своей головой думать - такого вот я не умею... Рылом не вышел, мозгом слаб... Не "Алла Сергеевна", в общем, чтобы мне в рот все смотрели... - мальчишка помотал головой, потом сжал её ладонями. Вот же дьявол...
- Снова болит? - тут же встревожился Борька.
- Душа болит, - буркнул Димка, не отнимая ладоней от лица. - После того, что мы тут увидели...
Здесь он почти что не соврал. В одном доме они обнаружили вполне натуральную камеру пыток - с деревянными станками для людей, дыбой, колодками... С инструментами у Кащуё, штатного палача Хорунов, к счастью оказалось неважно - но их недостаток он возместил целой коллекцией гореков, местных скорпионообразных тварей, укус которых вызывал невыносимую боль...
Димка усмехнулся, вспомнив, как вытряхнул этих гадов из любовно вырезанного каменного горшка на пол и остервенело топтал кедами, пока от них не осталось буквально мокрое место. Как по его приказу Волки развели во дворе здоровенный костер, на котором спалили пыточные станки, кнуты, плетки и разную прочую мерзость. Это было здорово!
Но остались рассказы бывших рабов - рассказы о том, как их, в наказание за то, что они освободились от морока или просто от скуки забивали в колодки, стегали плетьми, жалили ядовитыми гадами... Наслаждаясь своей черной силой, Хоруны просто обожали на несколько часов "освободить" какого-нибудь раба - и мучить до тех пор, пока он сам не запросится в рабство. Неудивительно, что многие бывшие рабы боятся свободы, как огня, понял вдруг Димка. Для них она означает только ужас, отчаяние и боль. Вот же мерзость... И всё это продолжалось не час, не год, а много лет...
А ведь и сейчас бы продолжалось, вдруг с ужасом подумал мальчишка. И продолжалось бы, наверное, вечно. Если бы мы не попали в этот мир. Если бы я просто оказался трусом. Если, если, если...
Он вспомнил надменное лицо "Аллы Сергеевны", вспомнил рассуждения Метиса - и его буквально затрясло от страшной, испепеляющей ненависти. Они же хуже любых Хорунов, подумал он. Они-то как раз вполне знали, кто такие Хоруны и как они обычно развлекаются. Но им было просто пофиг. Пофиг на то, что тут, день за днем, год за годом, мучают ребят. Ни за что, просто развлечения ради... Ладно Алла - она, в конце концов, просто девчонка. Но уж Метис-то! Почти взрослый уже парень, здоровый, пионер... И докатился до того, что пошел спасать рабовладельцев. Чтобы ему лично жилось сытно и спокойно...
Его бы на все эти станки, вдруг мстительно подумал Димка. И жалить всеми этими гадами, до кровавых соплей, до поросячьего визга, до того, пока он весь вдвое не распухнет...
Эта мысль до одури напугала мальчишку. А ведь я так