- Нет. Я не поплыву, - сказал Димка, словно бросаясь в пропасть - ощущение у него сейчас было именно такое.
- Испугался, что ли? - хмыкнул Юрка.
- Нет, - зло уже сказал Димка. - Просто отряд Метиса ушел уже неделю как. Нам его не догнать, даже если мы круглые сутки бежать будем. Да даже если догоним - то что? Нас трое, ну - десяток с Игорем и его ребятами. У Метиса три десятка, самых тут отборных. Да и вообще, это не вариант - со своими драться, даже с такими вот...
- А что ты предлагаешь-то? - тоже зло спросил Борька. - На крыльях полететь? Вертолет на дом вызвать?
Димка мотнул головой.
- Нет. Сами по себе мы тут никто и ничего не сделаем, только совсем растеряем друг друга в походе этом. Надо Волков поднимать. Вообще всех. Иначе ничего у нас не выйдет.
Борька присвистнул. Юрка откровенно покрутил пальцем у виска. Игорь смотрел напряженно и хмуро.
- Я-то не против, - наконец сказал он. - Но как? Народ собрать и речь толкнуть? Так пошлют тебя нафиг, вот и всё. В лучшем случае, десяток-другой ребят с нами пойдет, а с этого нам пользы особой не будет.
Димка зло прикусил губу. Вот как поднять Волков, он и в самом деле не знал. Но сдаваться ему всё равно не хотелось.
- Так давайте думать, как. Больше-то тут всё равно некому.
- Метиса тут нет, и его армии тоже, - вдруг сказал Игорь. - Всего полдесятка наших бывших конвоиров осталось во главе с Ариком - но он не вояка совсем. Ну, и ещё сама "Алла Сергеевна" с гвардией своей - но это же девчонки, их можно вообще не считать. А нас тут десяток...
- Переворот хочешь провернуть? - хмыкнул Димка. Эта идея ему нравилась.
- Переворот провернуть вполне можно, - Игорь посмотрел на верхнюю платформу Столицы, на которой стояла всего лишь одна большая и прочная хижина - резиденция "Аллы Сергеевны". - Арика и Вадима связать, королеву нашу самозваную тоже... минут пять, наверное, продержимся, когда весь народ на нас с копьями попрет.
Димка от злости хватил кулаком по песку. Поганое это всё же чувство - знать, что ты прав... и что больше никто тебя правым не считает.
- Делать-то нам что? - спросил он. Снова со страшной силой захотелось плюнуть на всё и рвануть в погоню за Метисом - но это выходила уже капитуляция перед "Аллой Сергеевной" и её клевретами, а на это мальчишка согласиться не мог.
- В лужу эту Аллу посадить, что, - сказал вдруг Юрка. - Все увидят, что она дура и перестанут её слушаться.
- Юрк, ты гений, - ядовито сказал Димка. - Вот прямо сейчас пойдем и посадим. Надо только лужу побольше подобрать.
- Может сработать, - вдруг сказал Игорь. - Не натуральная лужа, конечно, а дурой её показать. И трусихой. Раньше-то она страсть как какой решительной была, а теперь забронзовела, думает только о том, как бы не вышло чего. И не всем тут это по нраву.
- Так мы в погоню поплывем или нет? - нетерпеливо спросил Борька.
Димка вздохнул. Сейчас он сам чувствовал себя последней предательской свиньей - но страх ошибиться и завалить всё дело был всё-таки сильнее.
- Нет, Борь. Сейчас не поплывем. Одни. Пока всех ребят тут не поднимем.
- Ага, а как? - сразу же спросил Юрка.
- Ты же сам сказал, как, - усмехнулся Димка. - Глупо она себя ведет, да и подло, честно говоря. Вот и надо сделать так, чтобы все тут это поняли. Причем, быстро.
- Агитацией предлагаешь заняться? - хмыкнул Борька. - Не боишься в итоге на остров необитаемый поплыть?
- Боюсь, - честно сказал Димка. - Но трусом не хочу быть. Понятно?
- Понятно, что тут непонятного, - Борька вздохнул. - Я, знаешь, мечтал в детстве в семнадцатый год попасть, в революции поучаствовать. Сбылась мечта идиота...
- Не хочешь? - без труда перевел Димка.
- Не хочу, - спокойно согласился Борька. - Не по нутру мне это, все эти интриги, подпольные кружки и прочее. Или в погоню плывем - или давайте прямо всё им скажем.
- Ага, и все сразу нафиг нас пошлют, - сказал Юрка.
- Мне тоже это всё не по нутру, - хмуро сказал Димка. - Но там две сотни ребят мучаются в рабстве - а тут две сотни лбов гадов в музей собирают и груши хером околачивают. И наши личные хотелки тут параллельны уже. Есть дело, его надо делать. Если кому это не по нраву - выход свободный.
- Круто берешь, - не менее хмуро сказал Юрка. - Никак сам на место "Аллы Сергеевны" метишь?
- А хотя бы и так, - спокойно сказал Димка. - Раз она дурью мается - пусть подвинется тогда.
- Димк, ты того... в Наполеона не играй, - хмуро предупредил Борька. - Мы тут не затем, чтобы ты корону нацепил.
Димка вздохнул. Борька, конечно, его друг - но сейчас это здорово мешало. Будь на его месте кто другой - он бы дал ему в морду, а тут приходилось подбирать слова...
- Ребята, - наконец сказал он. - Там наши в рабстве мучаются. Вы просто себя на их месте представьте. И как мы тут всякую чушь обсуждаем, вместо того, чтобы делом заняться. Да, может быть, мы ошибаемся. И будем за это отвечать. Перед собой, прежде всего. Но у нас долг есть. И его надо исполнять, нравится нам это или нет.
- Да понимаю я, - буркнул Юрка. - Надо. Только как?
- А вот на эту тему, - Димка усмехнулся, - мы и будем сейчас думать.
Он перевел взгляд на ухоженный "дворец" "Аллы Сергеевны" - и неожиданно даже для себя пропел:
Ладно, ладно, детки,
Дайте только срок -
Будет вам и белка,
Будет и свисток!
Глава Вторая: Подорные Кошмары
На уснувшей поляне,
Между тёмных озёр,
Тихо светит в тумане
Следопытский костёр.
Над седым редколесьем
Догорает закат,
И военные песни
Издалёка летят.
Убегает дорога
В непроглядной ночи,
Из далёка-далёка
Нам трубят трубачи.
Через годы былые
В несмолкающий бой
Трубачи полковые
Всё зовут за собой.
У цветной незабудки
Ты спроси про войну,
Ты прислушайся чутко
И услышь тишину.
Пусть годами укрыта
Эта слава в гранит,
Но "Ничто не забыто
И никто не забыт"!
Где над старым окопом
Колокольчик звенит,
Утром снова по тропам
Ты уйдёшь, следопыт.
Будет даль голубою
Или ветер в лицо,
Ты возьми их с собою,
Песни наших отцов.
Музыка: Т. Попатенко. Слова: И. Лешкевич.
- Йэ-э-э-э! - спускаться со склона было слишком долго и Антон, не долго думая, съехал с него на спине, оседлав настоящую лавину снега. Вальфрид посмотрел на него подозрительно. Он уже говорил, что в горах такие вот фокусы могут стоить им всем жизни, но повторять это не стал. Как и всегда. Да и смысла уже не было - этот снежный склон был последним. Дальше, спускаясь прямо в озеро, лежала каменистая осыпь. Ещё сверху Антон увидел, что обойти его никак нельзя: скалистые, почти отвесные склоны долины обрывались прямо в воду. В длину же Тегернзее (он уже знал, что так называлось похожее озеро в Германии) было добрых километров пять и переплыть его не вышло бы: вода в него стекала прямо с ледника и наверняка была смертельно холодная. То есть, вплавь не вышло бы - теперь же мальчишка увидел, что на каменистом берегу лежит плот. Неожиданно просторный - как раз впору им четверым. Всё же основательный народ эти немцы: даже просто срубить и обтесать столько бревен тут непросто. А уж затащить их потом на полкилометра вверх, да по завалу из чудовищных глыб...
Антон усмехнулся, вспомнив, как тогда, при первом взгляде, его удивил сам факт озера в горах - горы же!.. Потом-то он понял, что Тегернзее похоже на знаменитое озеро Сарез в Таджикистане. Когда-то тут рухнула целая гора, перегородив долину, и за косой громадиной завала постепенно собралась вода...
- Не ушибся? - насмешливо спросил Сергей.
- Не-а, - Антон поднялся, отряхиваясь. Снега с ним сошло, наверное, несколько тонн. В других обстоятельствах могла бы сойти и настоящая лавина, но здесь, внизу, снега было уже не так много. - Когда ещё тут будет шанс с горки съехать...
- Если нам повезет, то уже никогда, - неожиданно хмуро сказал Андрей. Весь этот поход сильно изменил его. Болтливый и чего уж там, самоуверенный мальчишка сделался молчаливым и мрачным, почти как сам Вальфрид. Неудивительно конечно - на морозе не особо поболтаешь, особенно когда воздуха еле-еле хватает на просто дышать, - но и Антону, честно говоря, веселиться не особенно сейчас хотелось. Предстоящая им встреча с немцами не слишком его радовала. Вальфрид пусть и неохотно признал, что они - никакие не туристы из братской ГДР, а самый настоящий отряд гитлерюгенда, готовившего, как известно, будущих убийц и оккупантов. Здесь, конечно, никого убить было нельзя, но это служило слишком слабым утешением. Сам факт, что этот отряд ещё БЫЛ, несказанно возмущал мальчишку. А при мысли, что с ним... с ними придется ещё как-то общаться, его едва не выворачивало. Оба деда Антона погибли на фронте - а под немецкими бомбами погиб и пятилетний мальчишка, который мог бы стать его дядей. Пусть война и завершилась за много лет до его рождения, она оставалась делом очень личным. Хорошо ещё, что сам Вальфрид ни в чем таком замешан всё же не был. Война для него кончилась в Дрездене, во время бомбардировки союзников, хотя о деталях он до сих пор избегал говорить...
Антон недовольно мотнул головой, стараясь выбросить из неё все эти мысли - к слишком уж тревожным выводам они его вели. Андрюха же наверное был прав - если им повезет, сюда вот они уже никогда не вернутся. И то, что они сейчас видят, они видят в первый и в последний раз...
Эта мысль тоже была новой и тревожной - но уж к таким-то мальчишка за время путешествия привык. Так или иначе, но им пока везло - всего за день они вышли из зоны снегов. Спускаться, конечно, это не подниматься вверх, часто они просто соскальзывали на веревке с таких круч, на которые по полдня взбирались бы. Но горы есть горы, шанс