- Немцы как? - спросил невольно вздрогнувший Димка. Он так и не привык к тому, что здесь все ходят босиком - и могут подойти так тихо, что даже не заметишь...
- Дрыхнут твои немцы, - Асэт тоже плюхнулся на песок, глядя на море. Его невероятную - любой девчонке на зависть! - черную, вьющуюся мелким бесом гриву слабо шевелил дующий на берег ветер.
- Жить? - между тем, возмутился Борька. - Всю вечность сидеть на этом сраном пляже? Да ну нафиг! Раз мы сюда как-то попали, то и выход тоже есть. И мы его найдем.
Асэт покачал головой.
- Ложная надежда не дает тебе покоя - лишь мудрый, взрослый человек способен отбросить её.
- Зачем? - удивился Борька. - Чтобы вечно гнить на этом сраном...
- Надо отречься от иллюзий и всё, - резко сказал Асэт. - Тогда будет... не больно.
Сидевший рядом Вайми вздохнул.
- Тот, кто отрекается от иллюзий - лишь разделяет мир на чёрное и белое, настоящее и ненастоящее, в то время как здесь нет границы, чёткой грани...
- Ты хочешь сказать, что здесь всё... полунастоящее? - растерянно спросил Сашка.
- Ой, да заткнитесь уже, - буркнул Димка. - Развели тут фЕлософию. Мне факты нужны, а не фантазии.
- А фактов нет и не будет, - возразил Асэт. - Ничего не будет. Надо научиться жить... без всего этого.
- Да ну, нафиг всё это! - возмутился Борька. - Нам надо что-то делать, иначе...
- Здесь нет смысла что-то ДЕЛАТЬ, - вдруг сказал Вайми. - Можно просто... существовать. Спокойно и бездумно. Довольные, разучившиеся думать люди сперва даже не замечают, как начинают терять разум, а затем начинают считать распад своей души своего рода просветлением, очищением от "мирской грязи", от всего "наносного", уже не сознавая, что лишаются и всего, что составляет их "я". Это спокойная и приятная, но смерть.
- Для тех, кто тут жить не научился, - возразил Юрка. - Ребята, вы только подумайте - здесь же бессмертие! Причем такое, что умереть вообще никак нельзя! Такого, наверное, нигде больше нет. И вечная юность - ну, подростковость. Болезней никаких - разве что покалечишься или отравишься чем, но даже самые тяжелые увечья здесь легко лечатся - воскрешением. Вечное лето, никаких хищников, никаких бурь, жратвы вокруг полно... это же рай, самый настоящий!
Вайми покачал головой.
- Этот мир даёт благополучие, но забирает волю. Без воли, без желания, без стремления куда-то его жители путаются в нем, как мухи в паутине и уже не желают для себя другой судьбы. Тебе, как и остальным, не хватает того, что у меня дома называли цуррас - стержня личности, силы воли, опоры и основы, способности и желания идти и держать удар.
- Я б на ТВОЮ силу воли посмотрел, просиди ты с моё в рабстве, - обиженно сказал Асэт. - Там плохо. Очень.
Вайми усмехнулся.
- Почему плохо? Я вот вообще очень ценный - ввиду моих исключительных внешних данных. К тому же, я ещё умею танцевать, петь, играть музыку (хотя, если он попробует, его в пыточную отправят ту музыку играть - чтобы сознавались быстрее, - подумал Димка.) - В общем, меня не на плантацию как болвана какого-то продадут, а богатому меценату, ценителю искусств, который будет кормить прекрасного меня тортиками, слагать в мою честь оды, ваять мои статуи и так далее.
Димка фыркнул.
- Ага, ЩАС. Как же. Чтобы ТАК продали - надо постараться ещё. Я вот читал одну книгу, где некая дева хотела, чтобы её продали в гарем к султану. Так ей пришлось постараться - там конкурс был целый. Продали-то успешно, но были проблемы потом. С местью других... претенденток.
Вайми, однако, не сдавался.
- Но я же красивый! Не как бог, конечно, но очень даже. И лет мне пятнадцать всего. На вид. То есть, шансы есть.
- Ага - попасть не на галеры или в свинцовый рудник, а в гладиаторскую школу или сразу в лупанариум гоморреум второй категории, - сказал Игорь. - Там уж вожделенного разврата точно будет много - только совсем не кавайного вот и вообще, попу больно.
Вайми натурально вызверился на него.
- По попе тебе сейчас будет. И вообще, я не к извращенцу какому-то пойду, а к настоящему ценителю Прекрасного. И можно будет гордо рассекать в нацепленной на Себя, Любимого, фигне, снисходительно давать чесать себе ухи, служить моделью для шедевров и так далее. В общем, посильно продвигать Красоту в виде Себя.
- Так просто это не получится точно, - фыркнул Димка.
Вайми усмехнулся.
- Мечтать не вредно. Я ж практиковался впечатление на дев производить - танцы там всякие, опять же бусы на всех местах, плюс несравненное искусство изготовления украшений для ушей из лапши и других подручных материалов. То есть, шансы как бы есть.
Сашка фыркнул.
- Ну да, может быть и меценат - но вспоминаем историю мальчика, которого свинцовым суриком покрасили, в театральных целях, - а он вдруг взял и помер, потому что свинец таки яд. Ну или таки древний ученый, ага - который анатомией очень интересуется и смотрит, как живые органы работают, а что рентген пока не завезли - ну так рабы дешево. Или что за хамство хозяину таки тупо дерут, а кнут из бегемотовой кожи - это совсем не весело и не забавно, потому что кровь на потолке и это ещё повезло - бывает сильно хуже.
Вайми ухмыльнулся.
- Мне в этом плане повезло - на опыты меня всё же не сдали - ну, такие. И суриком даже не красили. А в рабстве я был, и много раз, - он повернулся к Асэту. - Сначала как ты вот, под мороком, потом по своей воле уже.
- Чтобы ухи чесали? - насмешливо предположил Димка.
Вайми снова ухмыльнулся.
- И это. Но в основном, чтобы восстания готовить, побеги и так далее. В роли домашнего любимца это очень удобно делать. Времени полно же, охранники не трогают...
- И получалось? - хмуро спросил Асэт.
Вайми вздохнул.
- Когда как. Бывают рабы, которые натурально счастливы от рабства. И не под мороком даже. И даже если им ухи не чешут, а совсем наоборот даже. Бывают такие люди.
- И что с такими делать? - спросил Димка. - Прикончить, чтобы не мучились? Или помогать? Искать доброго хозяина?
Вайми фыркнул.
- Ничего. На волю-то они всё равно не пойдут.
- И всё?
Вайми пожал плечами.
- Иногда рабы срываются. Даже самые забитые.
- И убивают хозяина вилочкой для улиток? - спросил Сашка.
Вайми усмехнулся.
- Вилочкой - не слышал про такое. Но вообще в таких ситуациях да - бывает, что прилетает сюрприз нехороший. Особенно от дев, кстати.
- А парни бывают такие?
Вайми вновь усмехнулся.
- Ну, я же есть. Рабство я, конечно же, люблю - но чтобы непременно золотой ошейник, стихи в мою честь три раза в день и вообще, не будите до обеда. А если таки будите, то скоро вопросы начнутся, где тут выход на второй уровень.
- Что? Куда выход?
- Это анекдот про тех, кто с такими, как я, повстречался, - пояснил Вайми. - Попал такой вот господин типа в ад, вилы у чертей отобрал, бегает и кричит "где тут выход на второй уровень?!" А выхода-то и нет. Или есть, но без толку, потому что всё это в бреду.
Димка невольно поёжился. Его шутить на такую вот тему не тянуло, слишком уж жутко всё это выглядело в реале...
- От такого и самому можно свихнуться, - буркнул Сашка.
Вайми вздохнул.
- Кстати да. У меня личности-ловушки в норме в подсознании сидят, а если кто-то в сознание моё лезет... ну, свято место пусто не бывает. И вообще, нехорошо порабощать несовершеннолетних ментально.
Юрка усмехнулся.
- Как говорится, купи прекрасного раба и получи личность маньяка-мазохиста в подарок.
Вайми широко ухмыльнулся.
- Ага. Бывает такое. Только купят юноша прекрасного - а ему уже убегать приходится, потому что господин рехнулся. Или потому, что господин вдруг совершил особо зверское самоубийство - например, снял с себя кожу и посыпался солью.
- Видимо дома набор для садистских опытов держать - не самая хорошая идея, - усмехнулся Димка. - А то у некоторых начинающих товарищей совсем извращенные фантазии бывают.
- Жалко, тебя там не было, - буркнул Асэт.
Вайми усмехнулся.
- Я-то как раз был. Я, юнош прекрасный, пожертвовал самое дорогое, то есть свободу - а в обмен что? Тортики маленькие, стихи мне посвящают плохие, портреты ещё хуже, скульптор пьян, хозяин прячется под лестницей - в общем, в гроб такой сервис.
- Ага, а в том Замке Душ, где тебя учили, вообще учили человеческие жертвы приносить, - буркнул Димка.
Вайми возмущенно фыркнул.
- Не жертвы. Там речь шла про получение энергии экспресс-способами и учили получать её БЫСТРО.
- Из собственных страданий? - удивился Димка.
- Да, если надо.
- То есть, наступать себе на ноги, бить башкой в стену, щипать себя за бока и так далее?
- Нет. Там более простые и быстрые средства. Инструментами.
- Хватать себя клещами за все выступающие места? - спросил Димка. - Или поджигать на себе штаны, для вящего эффекта?
- Можно и так, - буркнул Вайми.
- Вы все не понимаете, что такое рабство, - мрачно сказал Асэт. - Это отсутствие у человека самого себя. Отсутствие права выбрать, чем заняться и куда пойти. Отсутствие свободы воли. И - полнейшая зависимость от воли чужой. И - важнейшее! - отсутствие человеческого достоинства. Низведение Человека - до вещи. Да, раб - особенно если он красив и молод! - может лениво прислуживать господину за столом или по полчаса в день ублажать его в постели. Раб может жить так роскошно, как не снилось многим и многим свободным. Наконец, он может иметь и немалую власть - над другими рабами и даже над свободными!
И всё равно он остается рабом. Живой вещью, которую по простому капризу хозяина могут продать, сломать, переделать во что угодно - и наконец просто уничтожить любым, каким угодно диким и жутким способом! И самый забитый, замученный непосильной работой крестьянин, живущий в зарытой в землю халупе и спящий в ней в обнимку со свиньями, даже нищий на паперти будет тогда несравненно выше и счастливей его. Просто потому, что он - не раб.