Вайми вскочил, смерив его откровенно злым взглядом. Верно, на языке у него вертелось немало не менее злых слов - но он просто развернулся на пятке и размашисто зашагал прочь. Асэт, не глядя на ребят, тоже поднялся и ушел - в другую, разумеется, сторону. Пару минут все молчали.
- Вредный всё же тип, - наконец сказал Димка, имея в виду, разумеется, Вайми. - Кого хочешь достанет.
Игорь усмехнулся.
- Иногда тянет сдать его назад, в рабство, - но там, боюсь, хозяин впрямь повесится, потому что юнош данный с припездью, как говорила наша завуч. Как наш десятиклассник Бобиков, который к девчонкам приставал. Только вымогать Вайми будет не интим, а тортики, стихи в свою честь и ваяние себя в виде шедевра искусства.
- А если тортик маленький или стихи плохие - хозяину не повезло, - усмехнулся Димка. - К обладанию таким шедевром природы, как товарищ Анхиз, надо относиться крайне ответственно, иначе последствия будут невообразимы.
Игорь рассмеялся.
- Да. В общем, сказка, боюсь, кончится тем, что хозяин таки и повесится, оставив начинающую личность в глубоком недоумении. А, скорее всего, и не начнется.
- Потому что трудно найти рабовладельца, который от раба типа Вайми не повесится, не убежит за море или натурально не выпорет хотя бы?
- Ну да, что-то типа того, - Игорь вздохнул. - Тебе вся эта... дискуссия ничего не напомнила?
Димка фыркнул.
- Мне напомнила - о том, что иногда можно потерять себя, если не рисковать.
- Если бы ты не рискнул - мы бы до сих пор в Столице кисли, под чутким присмотром "Аллы Сергеевны", Асэт в рабстве гнил, а Хоруны в городе своём жировали, - напомнил Игорь.
- Ага, - Димка вздохнул. - Только я к власти, знаешь, никогда не рвался. Просто так вышло, что некому больше.
Игорь усмехнулся.
- Инструментов не бывает слишком много - и раз нам в руки попался такой инструмент, как власть, то глупо не использовать его по назначению.
- Ну так я и использую... стараюсь, по крайней мере, - Димка поднялся и потянулся изо всех сил, глядя на уже совсем низко стоящее солнце. - Ладно, айда в лагерь, а то точно ужин пропустим...
Утром Димка решил, прежде всего, обстоятельно поговорить с немцами. Но оказалось, что они уже собираются в дорогу, точнее - пакуют натащенную благодарным народом жратву в кожаные мешки. По многу пакуют - наверное, по столько, сколько можно унести без натуги. Никаких особых разносолов там не было - в лагере их и не водилось - но Димка, тем не менее, заметил копченую рыбу и тщательно отмытые от клейкого сока семена ксорны, похожие по вкусу на скатанный в комок хлебный мякиш. Не бог весть что - но лучшей жратвы в лагере всё равно не было, от уведенной из Безвозвратного Города живности Хорунов остались буквально рожки да ножки...
Эта картина, поначалу, вызвала у него раздражение - опять эти фашисты недобитые народ обирают! - но тут же Димка мысленно махнул рукой. Валят - вот и славно, скатертью дорога. Для такого дела ничего не жалко...
Он отыскал взглядом Генриха - и тот довольно бодро подошел. Похоже, что отдых и усиленное питание пошли ему на пользу...
- Уходите? - спросил Димка, стараясь придать голосу подобающее случаю огорчение.
- Уходим, - Генрих смерил его взглядом и вдруг усмехнулся. - Доволен?
- Э... - Димка понял, что краснеет. Он и в самом деле был доволен, проницательность немца была неприятна...
- Ясно, - Генрих покачался с пятки на носок, сунув руки в карманы. - Хочешь знать, как всё было?
- Хочу, - упрямо сказал Димка.
Немец вновь смерил его взглядом, словно измеряя.
- Мы ушли из долины Тегернзее, когда запел Червь - больше не могли там оставаться. Уже понятно было, что Безвозвратный Город пал и Червь не получил... подношений, - Генрих усмехнулся, неприятно... - Я решил, что Хоруны, кто уцелел, пойдут к нему, чтобы стать жертвой... и не ошибся.
- Как это пошли? - недоуменно спросил Димка. - Они, что, рехнулись совсем?
- Не по своей воле, Червь овладел ими, - мрачно пояснил Генрих. - Они и раньше не были людьми, а теперь превратились просто в зомби. Когда мы преградили им путь, они дрались с таким осатанением, что едва не одержали верх, -его всего передернуло, невольно...
Димку тоже передернуло - от фразы немца.
- Люди - это только те, кто в вашем племени, остальных можно убивать и жечь? - зло спросил он. - Или как у Куниц - обзываешься, получи каменным топором по башке, ибо грех страшный злых духов призывать...
- А ты Хорунов людьми считаешь? - спросил Генрих. Димка не нашелся, что ответить. - Ну вот. Если бы Червь их сожрал, то наверняка освободился бы.
- То есть, вы предотвратили конец света, - иронично сказал Димка.
- Отсрочили - да, - спокойно сказал немец. - Предотвратили ли... не знаю. Не забывай, что на самом-то деле Хоруны не умерли - просто разбросаны теперь по всем концам мира. Пойдут ли они теперь к Червю и когда доберутся - того я не знаю... - он как-то странно посмотрел на Димку. - Поторопи своих людей. В западном лесу всё бурлит и движется. Я не знаю, куда - к Червю или от него - но скоро здесь может стать горячо...
- А вы куда пойдете? - спросил Димка, невольно поёжившись - новость точно была не из приятных...
Генрих усмехнулся.
- Искать своих, Вальфрида, что ещё?
- А потом?
Немец пожал плечами.
- Погуляем по миру. Пощупаем за вымя тех, к кем у нас есть счеты - Куниц, Маахисов, Буревестников...
- И всё? - удивленно спросил Димка.
Немец вновь как-то странно взглянул на него.
- А что ещё? Домой нам пути нет. Даже если бы и был, что нам ТАМ теперь делать? Повергать Хозяев? Спасибо, занимайтесь этим сами, мы уже пробовали... А вот надрать зад паре-тройке шаек наглых мерзавцев - это будет весело!
- А скольким вы уже надрали? - спросил Димка с интересом. Искренним таким...
Генрих вновь смерил его взглядом. Покачался с носка на пятку, с пятки на носок. Усмехнулся.
- Многим.
- То-то вам потом пришлось в западных горах ото всех прятаться, - не удержался всё же Димка. - Неужели это вас не... утомляет?
Генрих усмехнулся.
- Чужая ненависть? Ха! Ненависть - это борьба, борьба же - жизнь!
Димка ошалело помотал головой - с таким вот подходом он пока что не встречался. В его голове немедленно родился примерно миллион возражений на данную точку зрения. Но потом он вспомнил, что говорил Асэт о необходимости найти способ жить здесь - жить, не теряя в себе всё человеческое. И потому промолчал.
На проводы немцев собрался весь лагерь. Народ ещё долго вопил и махал руками вслед короткой цепочке фигурок, неспешно поднимавшейся по склону прибрежного холма. Глядя на неё, Димка вздохнул. Впереди у него осталась лишь тяжелая работа - и он был полон решимости закончить её как можно быстрее...
Глава Третья:Призраки будущего
Кому знаменосцем не хочется стать,
Горячее знамя, как факел, поднять?
Нет права почётней у наших ребят -
Вести за собой пионерский отряд!
Полыхает, на подвиг зовя,
Пионерское знамя.
Это юности нашей заря
Разгорается ярко над нами.
Это юности нашей восходит заря,
Разгорается ярко над нами!
Кому знаменосцем не хочется стать?
До дальней планеты рукою достать?
Кому не охота пройтись по Луне?
Не знаю, как вам, но не терпится мне!
Кому знаменосцем не хочется стать?
Для этого надо не только мечтать.
Учись и работай, участвуй в борьбе -
И красное знамя доверят тебе!
В. Семернин.
Антона, как обычно уже, разбудил свет взошедшего солнца. Он изо всех сил потянулся, потом встал и с любопытством осмотрелся. В этот раз Файму вновь решила разбить лагерь на вершине гряды и под ним лежала необозримая равнина, окруженная далекими холмами. Над ней плыли окрашенные багрянцем восхода облака. Они плыли на юг целыми мирами, массивами, пугающе огромные, рельефные. Между них сияло зеленоватое небо. Солнце замерло над горизонтом, не спеша подниматься. Почти всё - как неделю назад и мальчишку на миг охватило странное ощущение - словно он вдруг провалился на неделю в прошлое или напротив улетел на неделю в будущее, и он недовольно мотнул головой...
Файму, разумеется, уже тоже проснулась - как всегда, восход солнца разбудил сразу всех. Вставая и потягиваясь, она вела себя непривычно кротко, не рассыпая направо и налево приказы и Антон с облегчением вздохнул: идти по восемнадцать часов в день было, мягко говоря, утомительно. Даже и сейчас, после долгого сна, у него гудели ноги, так что объявленный на сегодня привал был как нельзя кстати...
Не просто так, правда, объявленный. Прикрыв ладонью восходящее солнце, мальчишка посмотрел на восток. Залитая светом равнина тянулась до горизонта, совершенно однообразная, гладкая, бледно-желтая. Вдалеке высились стройные, замеченные ими ещё вчера силуэты - как сказала Файму, деревья румут, сейчас уже лишенные своих летающих шаров. Небо, над головой голубое, как на Земле, у горизонта приобретало отчетливо зеленоватый оттенок. Где-то на севере начиналась возвышенность, поднимавшаяся плавными горбами. Вот, собственно, и всё. Трава, покрывающая склон холма, вытягивалась в пустыню длинными языками, постепенно сходившими на нет. Вчера они дошли до края обитаемого мира и дороги дальше просто не было...
За подъемом, как обычно, последовал завтрак, состоявший из запеченных в костре плодов ти - маленьких местных "ананасов", похожих на картошку в скорлупе. По пути они собирали их в растущих между холмами рощах - но на лежавшей впереди глинистой равнине рощ как-то видно не было. Льяти, правда, говорил, что там водятся змеи и вараны, вполне съедобные - но Антона подобная диета как-то не прельщала. Тем более, что дальше к востоку пустыня, по словам того же Льяти, становилась уже совершенно обычной, песчаной, а затем песок сменялся щебнем и вот там-то не было ни пищи, ни воды...