Деловито лопая мучнистые, уже изрядно приевшиеся ти, Антон хмуро посматривал на Льяти. В здешнем мире это была легендарная личность, известная в некоторых племенах как Бледнолицый или Лунная Моль - хотя вряд ли кто посмел бы бросить подобное прозвище в глаза. Лунной молью здесь звали лишенное мозга синекрылое ночное насекомое, летящее в огонь костра. Данным, не слишком-то уважительным прозвищем Льяти наградили Куницы.
Вспомнив, как Льяти извивался и вопил в мстительных руках их девчонок, Антон невольно усмехнулся. Он не отказался бы узнать, как им удалось отловить данного прекрасного юноша, избежав оцарапываний и покусов. Но, так или иначе, в тот раз Льяти получил по заслугам...
Теперь же, получив Ключ, он, как говорили в родной школе Антона, "зазвездился" - общаться предпочитал в основном с Файму (которая, правду говоря, бессовестно охмуряла его), а от землян откровенно воротил нос, а иногда и вовсе зыркал на них диким зверем, словно они его обидели. Мальчишек это злило, но тут они ничего, увы, не могли сделать - насильно мил не будешь. Серый мало что не плевался, глядя как Файму и Льяти гуляют по степи едва ли не под ручку. Антону тоже не слишком это нравилось, но против столь замечательной девы у них, по сути, не имелось шансов. Он сам не знал, как повел бы себя, начни Файму ему строить глазки. К сожалению, своего парня среди Маахисов у неё не было (Антона это ничуть не удивляло) и никто не мешал ей охмурять Льяти столько, сколько ей хотелось...
Наевшись, Файму уселась на траву. Они последовали её примеру. Идти куда-то никто пока не рвался, бешеная гонка вымотала даже выносливых как лоси Маахисов. Над головой неспешно плыли огромные низкие облака, золотящиеся по краям. На востоке кущи румутов иногда окутывались тучами пыли - там видно сильно дуло, а здесь, на гребне высокой гряды, Антон вообще не ощущал ветра и это было странно...
- Какие планы на сегодня? - спросил между тем Серый.
- Сегодня отдыхаем, - сообщила Файму не слишком-то радостным голосом. - Завтра пойдем туда, - она ткнула рукой на северо-восток. Очевидно, возвращаться в Ойкумену, когда цель уже так близка, ей совершенно не хотелось. - Если прохода через пустыню нет и там, пойдем на юг, до моря.
- А если и там нет? - нетерпеливо спросил Льяти.
- Проход есть. Туа-ти и Вороны там бывали же, да и Астеры, говорят, тоже. Будем искать, пока не найдем.
Антон вздохнул. Эта перспектива не слишком ему нравилась, но выбора, к сожалению, не имелось. Став обладателем величайших в Ойкумене сокровищ, Файму совершенно не хотела рисковать.
Льяти между тем поднялся и побрел вниз по склону гряды - как догадался Антон, в ту сторону, где находился Надир. Файму хмуро следила за ним, но вслед за ним не пошла - прекрасно понимала, что никуда он не денется...
- Ты на нем ещё не женилась? - неожиданно ядовито спросил Вэрка и Антон усмехнулся про себя - выходит, что и у Файму бывает порой бунт на корабле...
- Вот ещё! - она фыркнула. - У нас вообще возраст не тот!
- Вот и я так же думаю, - с той же ядовитой елейностью согласился Вэрка. - Тебе пятьсот лет, ему двести. Какой тут брак?
- Физически-то мне шестнадцать - а ему пятнадцать всего, - возразила Файму. - И брачный долг тут всё равно фиг, - добавила она неожиданно хмуро. - Нельзя в таком возрасте жениться.
- Ага, зато можно к парням приставать, - не унимался Вэрка.
- Я не пристаю, он просто мне нравится, - не слишком логично возразила Файму.
- Ага, если б тут можно было, ты б его давно невинности лишила.
Файму вдруг смутилась и отчетливо покраснела. Точно бы лишила, с усмешкой подумал Антон.
- Приставания от ровесников не считаются, - наконец сообщила она. - Это взрослым за такое клизму ставят.
- А от детей на год старше? - спросил Антон, не удержавшись.
- От детей - это проходит по статье "педагогическая запущенность", - уже обычным своим назидательным тоном ответила Файму. - То есть клизму не будут, а вот ухи и зад таки надерут и моск через трубгу тоже высосут, лекциями на тему, что нехорошо очень так. Вот совершеннолетним к несовершеннолетним приставать - очень не надо. Тут уже по всей строгости.
- А если в три дня разница? - спросил Андрей.
Файму задумалась, очевидно вспоминая.
- Если один товарищ совершеннолетний - то пофиг. Закон суров, но это закон. Неофициально могут, конечно, снисхождение сделать... но только в плане, что не будут скипидарные клизмы в попу, просто попопе ремнем. И 100500 часов чтения морали. Ну и вопросы будут, почему это у семи нянек дитя без глазу, в смысле, девственность утратило.
- А если утратило как раз не дитя, в смысле старше восемнадцати? - с искренним интересом спросил Антон. - Или про любую девственность речь?
Файму неожиданно смутилась.
- Ну, у нас не настолько суровое общество всё же. После восемнадцати лет это уже личное дело товарища. В смысле, если изнасилования не было, это уже мало кого волнует. Кроме товарищей родителей - их как раз волнует очень. Они почему-то в 99 % случаев решают, что эти дева/юнош -не пара, не пара, не пара...
- Вот-вот, - сообщил Вэрка. - Педагогическая запущенность. Ужасный случай. Хоть в учебник.
- Да, - неожиданно подтвердила Файму. - Льяти - ужасно запущенный случай. Педагогический случай. И я пытаюсь его подтянуть, а не что-то там.
- Ага, отсталый представитель империализма, - добавил Антон, вспомнив рассказы Льяти о его детстве - о его НАСТОЯЩЕМ детстве, которое прошло в мире под названием Пелипай, и который был уничтожен ядерной войной. Помнил он о нем немного, - но и то, что удалось сохранить его памяти, звучало для пионерского уха откровенно дико. Курс по "коммерциализации сетевого статуса" (проще говоря о том, как повыгодней продать свои фото и видео), курс по сохранению здоровья коммерчески ценных органов (что было ни фига не нужно их владельцу, но зато очень выгодно семье) и так далее... Не удивительно, что о возвращении домой Льяти даже и слышать не хотел - да и некуда ему было возвращаться...
- Верно, - с удовольствием подтвердила Файму. - Крайне отсталый, я бы сказала. Но ничего. У нас и не таких перевоспитывали. И не только таких вот отсталых личностей. Даже настоящих мьюристских шпионов, которых засылали к нам с подрывными целями.
- Помнится, в средние века подошвы посыпали солью и подводили козу, - задумчиво сказал Сергей. - Которая её слизывала. Подопытные верещали и быстро сознавались в службе дьяволу.
- Козы тут нет, и соли тоже, - с искренним сожалением сообщила Файму. - Но это и не нужно, такие ужасные методы, - её даже невольно передернуло. - Сама наша культура со временем оказывает целительное действие.
- Даже самые стойкие агенты, почитав классиков галактического коммунизма, во всем каются и пишут заявления о приеме их в Партию? - спросил Антон.
Файму усмехнулась.
- Не факт. Но вот когда приходят признаваться, что бывает, - их обычно выслушивают, а потом дают посмотреть кое-какие записи. Про них.
- Как они воруют продукты в бесплатных магазинах? - спросил Андрей.
Файму вновь усмехнулась.
- Там невозможно воровать.
- Потому что всё прикручено шурупами и откручивается тремя разными отвертками, после предъявления паспорта и справки о благонадежности? - спросил Антон.
Файму фыркнула.
- Нет. Потому, что воровать - это когда деньги в обмен на товар не дают. А если там их вообще не дают? И да - фокусы с иммигрантами иногда бывают. Которые тянут всё. Относятся обычно лояльно.
- В смысле, приезжают товарищи в белых халатах и ставят диагноз "клептомания"? - спросил Серый.
Файму удивленно взглянула на него.
- Нет, зачем? Если совсем уж - просто будут спрашивать, зачем и куда ставить. Ну и товарищ что - намеренно ресурсы переводит? Девать же некуда 33-й коммуникатор, и 34-й тоже.
- А если товарищ шпион, которому поручили таким вот образом подорвать экономическую базу коммунизма? - спросил Антон. - И заставляет себя есть черную икру, чтобы честным коммунарам не досталась? Или в самом деле клептоман?
Файму задумалась.
- Реально скорее нет. На уровне частных личностей обычно соцрейтинг учитывается и что можно запрашивать - как мера защиты от совсем уж растраты ресурсов.
- А можно соцрейтинг себе так накрутить, чтобы заказать звездолет? - сразу же спросил Сергей.
Файму пожала плечами.
- Нельзя. У нас вообще нет частных.
- А, ну, вертолет какой-то?
- Если надо - его и так выдают. Только на права попросят сдать.
- А если там дворец у моря?
Файму усмехнулась.
- Вот роботы. Камень можете вон там брать, чертежи, если интересно - в архивах где-то были. Через два лунокруга покажете, что вышло. Что? Другой проект хочется? Ну, тут была одна дева, которая дизайнила новый проект - можете с ней договориться и сделать совместный. Не умеете управлять роботами? А зачем пришли?
- Говорить: "ну, я же, типа, этого достоин!" видимо не стоит? - насмешливо предположил Антон.
Файму фыркнула.
- Нет. Это как раз самый лучший способ выставить себя на посмешище, - она задумалась, и её лицо вдруг стало очень хмурым. - Наверное, я вспомнила слишком много, - наконец сказала она. - Слишком много о том, чего лишилась здесь. Это... тяжело.
Антон усмехнулся.
- Лучше уж так, чем постепенно забыть всё и превратиться в лесную нечисть, в лешего...
- Раз уж я не превратилась за эти пятьсот лет, то, наверное, и не превращусь, - возразила Файму. - Тут другое. Там, в Багряном Лесу, я... пришла в равновесие. Там мне всё время было шестнадцать лет. Или даже пятнадцать. Это замечательный возраст. В нем мне было хорошо и весело до... потери памяти, а сейчас неуютно и страшновато, словно я вернулась в старый, позабытый дом, и никак не вспомню, где что стоит, так и спотыкаюсь обо что-нибудь - а оно оказывается важной вещью, о которой я и думать забыла!
- Помнить лучше, чем НЕ помнить, - серьёзно сказал Антон. Ему было страшно представить такое - ему вечно четырнадцать лет, и он не помнит, что прожил уже сотни...