по густой, высокой траве. И тут он заметил золотую искру, мерцавшую между текучими волнами травяного моря и небом...
Антон невольно прищурился и поднес руку к глазам - но их остроты не хватило её разглядеть, расстояние было слишком большое. Он ещё раз вздохнул и осмотрелся. Солнце скрылось за западной грядой, но пока не зашло - ну да, та крохотная золотая искра ещё не в тени, потому он и смог заметить её...
Искра вдруг на миг сверкнула рубином - словно закатное солнце блеснуло на полированном металле - и Антон вдруг понял, что видит Файму с её копьём. Она стояла на отроге восточной гряды и очевидно осматривалась. Это очень не понравилось мальчишке. Он-то надеялся, что они оторвались от Маахисов - а сейчас их разделяло не больше пары километров. Похоже, что они проспали свою фору - в самом прямом и грубом смысле...
Опомнившись, Антон нырнул в развалины и потряс за плечо Серого. Тот рывком сел, ошалело глядя на него.
- На северном отроге Файму, - не тратя времени сказал Антон. - Всего в паре километров где-то.
- Что за... - опомнившись, Серый тут же вскочил и, уперевшись пальцами босой ноги в выступ древней кладки, энергично подтянулся, выглянув из-за стены. Замер на несколько секунд. Потом спрыгнул вниз. - Вот же сука!.. - он выругался, потом энергично потер ладонями лицо. Проснувшиеся Бродяги испуганно смотрели на него. - Так. Собираем барахло и валим отсюда. Немедленно. Ступаем между кочками, траву не топчем. Всё!
Торопливо запихивая в рюкзак одеяло, Антон яростно ругал себя - уж об этом-то они могли подумать раньше!..
Уже через минуту они зашагали вдоль склона, прячась за развалинами. Обернувшись, Антон заметил на севере, ещё очень далеко, рой мерцающих золотых точек в травяном море - опоздавшую погоню. Он так и не узнал, заметили ли Маахисы их и что подумали, когда вдруг оборвался след.
Глава Шестая:Битва пяти армий
Кончены сборы,
Жаркие споры,
Вещи уложены -
Всё, как положено,
Стройся, отряд!
Подняты флаги,
Едем мы в лагерь
Рощами, сёлами,
Песни весёлые
Ввысь полетят.
Вьётся дорога,
Радости много,
Ветер к нам ластится,
Лёгкие платьица
Он теребит.
Солнечный лучик,
Славный попутчик,
Нам улыбается,
Следом за нами спешит.
Здавствуй, опять, пионерское лето,
В гости скорей принимай!
Вновь расцветает, улыбкой согретый,
Край наш любимый, солнечный край!
Ждёт нас немало -
Отдых привала,
Дом парусиновый,
Даль неба синего,
Светлый простор!
Вспыхнет зарница,
И растворится
В сумраке вечера,
Песнями встреченный,
Наш пионерский костёр.
Пусть они льются,
Им отзовутся
Нивы широкие,
Горы высокие,
Реки, леса.
Пусть над родною
Нашей страною,
Ветром подхвачены,
Снова звенят голоса!
Константин Ибряев
Всю эту ночь Димка проспал, как убитый, измотанный переживаниями и пережитыми потрясениями. Ему грезились какие-то дикие, бредовые сны и он нырял из одного в другой, думая, что просыпается - и тут же проваливался в очередной кошмар. Когда он действительно проснулся, всё ещё отчасти ошалевший, то какое-то время удивленно глядел в низкий потолок хижины, не в силах понять, где это он и что с ним. Он лежал на смятой травяной постели, на спине, его заброшенные за голову руки упирались в шершавую циновку. Голова нудно ныла, но чувства его уже пришли в норму, словно пожар Столицы случился много лет назад...
Димка потянулся, заставив задрожать каждый мускул, зевнул, потом начал осматриваться. Вайми спал рядом, на соседней постели, смешно приоткрыв рот. Димка покосился на него, невольно думая, как бы веселее разбудить этого паразита... но низ его живота свела острая резь, и он, выругавшись про себя, торопливо полез наружу...
Когда Димка выбрался на палубу, на ней никого не оказалось, хотя уже занимался рассвет. Спали сейчас все и это пришлось очень кстати - не пришлось, как обычно, лезть в воду, делая вид, что ему просто захотелось освежиться...
Разобравшись со своим делом, Димка перебрался на нос "Смелого". Вокруг простерлась зыбкая равнина моря, зеленоватая заря бросала на неё призрачный отблеск - ещё темно, но уже не ночь. Сзади волнами налетал холодный, до одурения манящий в смутный простор ветер рассвета, властно обтекавший его почти нагое тело - и под этими прикосновениями всю кожу мальчишки покрывал озноб, а твердые и гибкие мускулы под ней натягивались как струны и начинали невольно вибрировать. Ему вдруг страшно захотелось полететь вслед за этим ветром, к заре - или просто прыгнуть за борт, и он не знал, что с ним сталось бы, не подойти сзади проснувшаяся вслед за ним Машка.
Димка вздрогнул от неожиданности - босая девчонка подошла совершенно беззвучно - потом покосился на неё. Машка была в одних трусиках и мысли вновь лихорадочно запрыгали - Машка в купальнике, плещущая ему водой в лицо... Машка в женском наряде Виксенов... Машка, лезущая на дерево в куцем платье... но эти мысли были уже совсем не влекущими, словно обрывки очередного бредового сна и Димка мотнул головой, очнувшись от воспоминаний. Сейчас он смотрел лишь вперед, не в силах перевести взгляд...
Высоко над морем висела пара здешних лун, расплываясь в тонких облаках, словно в мутном стекле. Эти луны казались ему сейчас очень странными, словно он видел их в каком-то провале из этой вот реальности в сон. Он помнил, что там, во сне, с ними было связано нечто бесконечно важное... но оно никак не хотело вспоминаться. А лицо Машки, одновременно освещенное и лучами рассвета, и призрачным отблеском лун, тоже казалось таинственным и чужим...
Машка, казалось, сейчас не замечала его, глядя на встающий над морем рассвет, внимательная, стройная и гибкая. Сам же Димка смущенно покосился на неё. Длинные и прямые темно-русые волосы девчонки тяжелой растрепанной гривой падали ей на спину. Светлое лицо, удивительно чистое и открытое, было едва тронуто загаром. Живые и печальные глаза были темно-карими, черты лица - очень правильные и красивые, но казались почему-то незнакомыми...
Он любил её - как можно любить только единственную на свете девчонку, спасенную им от опасности. Он знал, что опасности ещё не миновали и впереди их ждет много приключений, но сейчас, когда они были одни, было очень хорошо стоять вот так, вместе. Их жизни отныне оказались связаны, но это вовсе не пугало мальчишку...
Димке хотелось, чтобы всё это длилось вечно - но неотвратимо разгоравшаяся заря быстро разрушила колдовское очарование рассвета. Посветлело, затем взошло солнце. Вслед за ним поднялся и экипаж "Смелого", и на плоту сразу стало тесно и шумно. Вайми выбрался на нос, покрутил головой, после чего приказал повернуть на юго-восток - чтобы срезать путь, как он сказал. Игорь набычился - ему очень не нравилось, что кто-то командует на его плоту - но возражать всё же не стал. В конце концов, Вайми единственный тут знал дорогу в Город Снов - по крайней мере, говорил так. Весело же будет, если он заведет нас в пустыню, а потом скажет, что просто пошутил и никакого Города Снов нет, подумал Димка. Опасение было, наверное, бредовое, но он никак не мог избавиться от него. Вот же зараза, подумал он. Всё время боюсь, что случится какая-то гадость, словно неврастеник какой-то. Но может ведь! Налети например вдруг гроза - и их героическое плавание закончится быстро и очень однозначно...
Димка недовольно помотал головой, выбрасывая из неё неприятные мысли. Небо было ясное, ничто не предвещало, что сегодня случится гроза. Западный ветер посвежел, несмотря на перемену курса плоты шли довольно быстро - по крайней мере, у носа "Смелого" отчетливо виднелся бурун. Димке нравилось чувствовать, что буквально каждый миг приближает их к цели - особенно потому, что им почти ничего не приходилось для этого делать...
Он напомнил себе, что это лишь первая часть их пути, причем, самая легкая. В степи им будет тяжелее, в горах - ещё тяжелее, а уж каково им придется в пустыне, не хотелось даже представлять...
Он вновь недовольно мотнул головой и пошел завтракать.
После завтрака мальчишки сели на приподнятую палубу плота, удобно уперевшись босыми ногами в бревна. По морю гуляли небольшие волны и их то и дело захлестывала прохладная вода, но это Димке нравилось. Плеск волн ласкал слух, глаз отдыхал на россыпях золотых бликов, играющих на глади озера. Курорт, да и только...
Он невольно повернул голову и посмотрел на Вайми. Сразу после завтрака тот забрался в "воронье гнездо" на вершине мачты - то ли всерьёз играя роль лоцмана, то ли просто чтобы побыть одному. Больше тут уединиться было негде, что создавало порой серьёзные трудности - особенно когда в экипаже есть девчонка. Не даром, ох, не даром моряки считали, что женщина на корабле - к несчастью, подумал Димка. Особенно когда на борту нет гальюна...
- Ты заметил, какие они все тут лохматые? - бездумно спросил Юрка, тоже посмотрев на Вайми. Черная грива Астера развевалась на ветру, словно пиратский флаг.
- Ну, даже у него грива всего-то до лопаток, а не до попы, - так же бездумно ответил Димка. - С допопы он бы замучился волосы мыть и чесать.
- А чтобы до попы не отрастали, он их стриг, что ли? - вдруг спросил Борька. - А чем?
- Не стриг, - заметил Игорь. - Длиннее тут они и не растут. У парней, по крайней мере.
- А почему? - немедленно спросил Димка.
Игорь лишь пожал плечами.