- Да не хочу я такого! - возмутился Димка.
- Хочешь, - Ооль вновь ткнул в него пальцем. - Себе даже признаться боишься, но хочешь. Не для себя пусть, для общего блага, только разницы-то и нет тут.
Димка смутился. Лет так в десять-одиннадцать он страшно хотел овладеть гипнозом - посмотрел, мол, на жулика, и он в милицию пошел сдаваться. Потом-то он понял, что желание глупое... но часть его всё же осталась.
- Ага, а ты только об общем благе и мечтаешь, - буркнул он.
- Не мечтаю, - Ооль даже вздохнул. Казалось, что это искренне его огорчает. - Но тебе-то что с того? Власть-то у тебя будет.
- У меня?
- По большей части, - пояснил Ооль. - У меня, знаешь, даже желания нету твоей жизнью управлять. Так, направить иногда, чтобы нам двоим лучше было... Нет, жилец я, ясное дело, беспокойный, не буду скрывать. Но радость беспредельную я и тебе смогу устраивать. И совсем не духовную даже, - Ооль хихикнул. - Ты на седьмом небе будешь.
- Или НЕ радость? - хмуро спросил Димка.
- А это от тебя уж зависит, родной, - Ооль развел руками. - Будешь договор наш соблюдать - жить будешь, как в раю. Нет - ой, пожалеешь, что на свет родился.
- Нет уж, спасибо, - буркнул Димка. В демонологии он не разбирался, но уже понимал, что если Ооль проникнет в его душу - то останется в ней до самой его смерти, а скорее, значительно дольше...
- Ой ли? - Ооль вновь склонил к плечу голову. - Власти ты хочешь? Хочешь, иначе вождем бы и не стал. И я тоже хочу. Но без тела ничего, почитай, не могу - разве что по миру шляться, да дураков разных соблазнять. А ты без знаний по миру бредешь, как слепой над пропастью. Вот-вот споткнешься - и привет. Туда улетишь, куда лампы не светят. И всех своих с собой утащишь. А вместе мы станем тут силой, подстать Мастеру. Больше даже.
- Ты-то, может, и станешь, - буркнул Димка. - А вот я...
- А ты, родной, шансик свой сейчас теряешь, - недовольно уже сказал Ооль. - Всё кругами да кругами ходишь, а решиться не можешь, языком треплешь тут, задаешь дурацкие вопросы... хочешь даром, да побольше вытянуть. Так я тебе прямо скажу - даром только морду бьют. А за силу - платят не скупясь. И за знание тоже. Ещё больше даже.
- Да что ты знаешь-то такого? - возмутился Димка.
- Да уж побольше, чем ты думаешь, - Ооль хихикнул. - Ну что - хочешь знать, что о тебе твоя Машка ненаглядная думает на самом деле? Или чем Сашка, дружок твой, на досуге занимается? Или от чего ты в петлю прямо лезть будешь, когда тебе тридцатник стукнет? Или что с твоей Родиной ненаглядной случится всего-то через двадцать годочков, меньше даже? Или где Серый, дружбан твой вернейший, погибнет? И где ты сам ласты склеишь - никому не нужный, кстати? А я вот - знаю. И могу изменить даже. Если ты тут комедию ломать закончишь и ударишь по рукам.
- Да иди ты к черту! - разозлился Димка. Он уже привык к тому, что Ооль лжет и пугает - но ЭТО было уже чересчур.
- Извини, не могу, - Ооль хихикнул, словно Димка угостил его тонкой остротой. - Я же, в общем, и есть черт. И не могу идти сам к себе.
Димке захотелось послать его намного дальше... но он всё же сдержался. Ооль был, конечно, самый настоящий демон и злонравия своего даже не скрывал - ему явно доставляло наслаждение глумиться над ним, Димкой. Но он (как и полагалось демону) явно много чего знал и посылать его нафиг было опрометчиво. Незнание местных тайн и хитростей буквально душило мальчишку и он почти что готов был продать душу, чтобы разобраться во всём этом...
Почти - но не совсем. Как-то вдруг он вспомнил разговор с Асэтом - ещё там, в Безвозвратном Городе, вечером, на верху пирамиды. Как раз о том... существе, что сидело сейчас перед ним. И о... других, таких же. И об их... подарках. "Димка, подарки - они такие, - сказал ему тогда Асэт. - Демон может запросто сожрать тебя с костями, да вот только без ТВОЕГО прямого согласия вся его сила - пустота. И стоит ли на его подарки соглашаться - даже не вопрос. НЕТ. Демон может очень, очень, ОЧЕНЬ хотеть тебе что-то дать - вот только ВОЗЬМЁТ он потом куда больше. И КАК он потом использует твоё согласие - ты знать не захочешь. Если тебе предлагают даром знание, богатство и способ возвыситься, худшее, что можно сделать - это согласиться".
Ооль вдруг зашипел - совсем не по-человечески, как шипел, например, сам Димка, треснувшись большим пальцем ноги в сандалии о торчащий из земли стальной прут. Нет. Словно какая-то змея... или даже что-то, НАМНОГО более мерзкое. От этого шипения Димку немедленно пробрал озноб... но он неожиданно заметил, что Ооль как-то вдруг... выцвел. Стал почти прозрачным. Мальчишке даже показалось, что сквозь него теперь просвечивают заросли...
В голове у него тоже слегка прояснилось. Ему действительно очень, ОЧЕНЬ хотелось узнать всё, что только знал Ооль - и черт с ней, с его душой! - но сердцем он чувствовал, что Ооль ему лжет. Лжет бесстыдно, словно... словно черт, и он вспомнил вдруг слова отца: "Димка, разум, безусловно, полезен и могуч - но только не тогда, когда тебе рассказывают, как глупо "слепо" верить своим чувствам, хоть ты трижды их проверишь. А если чувств не будет - человек поверит тому, кто скажет то, во что он ХОЧЕТ верить. Даже если это будет смертельная ложь. Поэтому доверять ВСЕГДА нужно чувствам, а не разуму - их невозможно обмануть. В то время как разум - даже самый могучий! - обманывается на раз. Особенно байками про своё, якобы, "всесилие", с помощью которого он, якобы, всегда отличит правду от лжи. Не отличит. Ложь ВСЕГДА разумна и логична. Правда - нет. Поэтому поверять Правду логикой - смертельная ошибка. Если сердце говорит, что тебе лгут - надо верить ему, что бы там не орал и не вопил разум. Потому что сердце ВСЕГДА оказывается в итоге право, даже если то, что тебе говорят, СЕЙЧАС является правдой. Но эта правда - коварная приманка, скрывающая под собой ложь. Поверив в одно, ты НЕИЗБЕЖНО поверишь во второе. И мораль очень простая - если ты чувствуешь, что тебе лгут - скажи это в лоб лжецу, кем бы он ни был. И наслаждайся тем, как он психует, пытаясь убедить тебя в обратном. А потом просто пошли его нахер. И всё".
- Ну, что ты всякую дрянь думаешь? - вдруг кисло спросил Ооль. Вид у него сейчас был такой, словно его накормили протухшей кашей. - Верить мне или не верить, словно в Деда Мороза какого-то. Ты ж не мне, дурашка, не веришь, ты СЕБЕ не веришь, вот где самый смех-то! Не веришь, что хочешь власти, не веришь, что можешь её получить. А можешь же! Не даром, понятно, но и не слишком-то дорого, если хорошенько подумать. У нас, понимаешь ли, не банк, мы не только деньгами берем, - он хихикнул. - Тут даже не душа твоя важна, а твоя готовность отречься от сам знаешь кого.
- Я в бога не верю, - буркнул Димка. Ему вдруг стало неловко - словно он ни за что обидел человека... хотя человеком Ооль как раз не был. То ли давно, то ли вообще никогда...
- Ну вот, значит, тебе это и не будет стоить ничего, - Ооль вновь хихикнул. - Правда вот то, что не стоит ничего, ничего и не стоит.
- И что мне надо сделать? - хмуро спросил Димка, чувствуя, что его снова начинает затягивать... словно в какой-то топкий, илистый омут. Зеленые глаза Ооля отчетливо светились в полумраке и их страшноватый неподвижный взгляд словно проникал куда-то в его душу... а может, и совсем не "словно"...
Ооль задумчиво посмотрел на него.
- Раз уж ты не хочешь меня к себе в душу сейчас пускать, можешь и позже призвать, когда до Надира дотопаешь. И там я и без тебя разберусь. Но, гарантия, сам понимаешь, нужна. Связь. Печать, как у нас говорят. Получить её, правда, не так сложно - надо нарушить всего-то один безусловный запрет. Не обязательно, кстати, всякую жуть творить, девственниц на алтаре резать и всякое такое. Можно просто всей душой сам знаешь от кого отречься - но это, к сожалению, не к тебе. А можно - и от всякой чуши, которую в тебя набили, чтобы ты покорным был. Только не в душе уже. Надо в самом деле что-то сделать. Ради себя и своей власти. Или просто - ради себя. Не думая о всяких пакостных людишках, которые у тебя на шее ездят, ножки свесив. Они-то, уж поверь, о ТВОЁМ благе не думают. Только о том, как бы из тебя, дурачка, побольше всего выжать. А как ты их с шеи своей скинешь - они тебя сразу уважать начнут, вот увидишь.
Димка вдруг понял, что эти слова Ооля его совершенно не трогают. Ну вот ни чуточки. Зато ему вновь вспомнились слова отца: "Димка, в ЛЮБОМ споре о морали участвуют двое: один - дурак, другой - подлец. Один подвергает сомнению - причем умышленно, злонамеренно подвергает! - совершенно ясные и очевидные для любого идиота вещи, второй пытается как-то их защитить, не сознавая, что его "оппонент" сам понимает их разумность даже лучше его самого. И искажает их не по "незнанию", не ради нелепой попытки "перепонять понятное", а совершенно сознательно, ради создания той моральной серости, в которой так вольготно чувствуют себя черные душой и духом. И слушающий его не только глупо тратит своё время, но и сам, волосок за волоском, начинает сомневаться в том, в чем сомневаться НЕЛЬЗЯ. Вместо того, чтобы заткнуть поганую пасть хотя бы простым ударом кулака".
- Ну, что ты решил? - между тем, спросил Ооль. Вид у него был донельзя встревоженный. Верно, ход мыслей мальчишки совсем его не радовал. А вот надежды на него он возлагал большие.
- Что я решил... - Димка взвесил в руке меч и хмуро посмотрел на демона. - Иди-ка ты на...!
Димка понимал, что его ответ вовсе не обрадует демона - и на сей раз не ошибся. Ооль гневно зашипел, раздуваясь и становясь отчетливо больше. Казалось, он прямо вот сейчас лопнет от злости.
- Ах ты ж сука... - наконец процедил он. - Я к тебе со всей душой - а ты меня... а ты меня...
В один миг его фигура просто... исчезла, завихрившись, втягиваясь... куда-то, словно убегающая в дырку ванны вода. На какой-то миг всё замерло... потом из этой невидимой "дырки" вдруг выпрыгнуло...