тело, от макушки до пяток, стало почти мучительно чувствительным - но наверное больше от ирреальной обстановки, чем от чего-либо другого.
Он вновь покосился на Льяти. Беззвучно мелькающие босые ноги, на щиколотках - узкие браслеты из темно-красной, шершавой, грубой кожи. Ещё один - на икре под правым коленом, с него на шнурках свисают пять бусин Ключа, словно налитых изнутри сочным светом - две зеленых и три фиолетовых. Выше, на бедре - такая же узкая тугая перевязь, в которой торчали три тонких оперенных дротика для духовой трубки - её Льяти небрежно нес в руке. Низко лежащий на бедрах тяжелый плетеный шнур с фартучком. Ещё два шнура поверх него - черный и коричневый. С них на круглую задницу Льяти свисало ещё по дюжине куцых, разной длины шнурков, кончавшихся кисточками и овальными бусинами из тяжелого, густо-фиолетового стекла - по одной на коричневых шнурках и по две - одна в середине - на черных. Сбоку от них висел небольшой кинжал в коричневых кожаных ножнах, тоже украшенных шнурками с голубыми, красными и фиолетовыми бусами. Он казался игрушечным, но Димка уже знал, что лезвие у него всё же стальное и при этом - очень острое. У него самого было легкое копьё с небольшим, но тоже острым стальным наконечником. Всё это барахло и краску им предоставил Иаши из своих личных запасов.
Он ухмыльнулся и перевел взгляд выше. На правом плече и запястье Льяти были такие же узкие кожаные браслеты, на левом запястье - нитка густо-зеленых бус. Двойное ожерелье - верхнее с тремя тускло-желтыми бусинами, нижнее - раздвоенное, с тремя веретенами из гладкого коричневого камня и маленькими двойными подвесками из нефрита под ними. Но всего необычней выглядела его прическа. Часть прямых волос Льяти была поднята от висков к затылку и стянута ниткой мелких бус из черного стекла. Несколько прядей торчали вверх забавным хохолком, остальное плоским, широким пучком лежало поверх основной массы. Слева, перед ухом, на шнурке свисали ещё две крупных, светящихся желтым бусины Ключа, справа, на двух шнурках, две маленьких красных и две черных. Между них весело блестели длинные, ярко-зеленые глаза, на сей раз, совершенно природные. Нижняя часть короткого носа Льяти была покрашена в мягко-фиолетовый цвет, так что он казался чем-то вроде кошачьей пуговки. Смотрелось это всё смешно, но при том - совершенно естественно, и Димка невольно коснулся своего носа, покрашенного точно так же. Но в остальном он был украшен куда проще - волосы стянуты в хвост (правда, с самой этой стяжки свисали на шнурках две желтых и две сине-фиолетовых бусины), узкий браслет из темно-красной кожи на правой щиколотке и второй такой же - на левом запястье. С него свисало несколько прядей длинной темно-синей бахромы.
Вокруг, в пыльном полумраке, то и дело мелькали другие парни и девчонки, одетые примерно так же. Отличалась лишь окраска тел - темно-красная, темно-желтая, густо-зеленая, даже темно-фиолетовая. Попадались и такие же темно-синие, как и они. Почти все несли легкие копья или луки.
Димка вновь покосился на Льяти. Через плечо у того висела небольшая сумка из зернистой, темно-коричневой кожи - единственное, что выбивалось из общего фона, правда, не сильно. У многих на таких же ремнях висели кошельки или даже наборы маленьких карманов с какими-то небольшими, но явно тяжелыми предметами...
- Далеко ещё? - наконец тихо спросил он. Они шли уже минут двадцать, бессмысленно на его взгляд петляя по улицам, но ощущение неловкости ничуть не ослабло.
Льяти быстро повернулся к нему и слабо улыбнулся.
- Увидишь.
Димка вздохнул. Сейчас они были где-то в незнакомой ему части города - двух-трехэтажные здания с узорами кирпичной кладки, глухие высокие заборы, за которыми угрюмо темнели сады. Вдоль улицы на массивных столбах протянулись тросы подвесной дороги - по ней с тихим поскрипыванием проплыл небольшой, тускло освещенный изнутри вагончик с такими же разноцветными ребятами внутри...
Они прошли вдоль темной витрины - в ней в свете крохотных синих огоньков застыли манекены в черных платьях - и вышли к перекрестку. Димка осторожно выглянул из-за угла. Эта улица оказалась широкой, слева на ней он увидел ещё несколько кучек раскрашенных ребят - оттуда доносились голоса и смех. Справа улица уходила в полумрак и её перекрывал вал из спиралей колючей проволоки, поднимавшийся до окон вторых этажей. За ним висела тьма и Димка невольно поёжился. Там, у моря, уже были киноиды - а против них их игрушечный нож и копьё точно не помогли бы...
Горячие пальцы Льяти обвили его руку, увлекая за собой. Димка вздрогнул и быстро последовал за ним. Льяти шагал легко, мягко, бесшумно, быстро посматривая по сторонам. Блестки на его стройном, словно литом теле сверкали искрами на каждом шаге, волосы тоже блестели, словно мириады нитей черного стекла...
Димка мотнул головой, тоже быстро осматриваясь. Никто, похоже, не обращал на них внимания. Редкие освещенные окна все были зашторены. Тем не менее ему казалось, что за ними сейчас следят сотни глаз...
Бездумно обходя пятна фонарного света, они быстро миновали ещё несколько кварталов. Ветра почти не было, но иногда почти нагой кожи Димки касались странные токи прохладного воздуха и каждый раз он ёжился, невольно глядя вверх - не собирается ли дождь. Но в небе, казалось, неподвижно, висели высокие, похожие на неровные блины облака, отражая вниз рыжий свет фонарей. За краями этого огромного рыжего пятна сгущался непроглядный мрак и Димка вновь поёжился. Потом перевел взгляд вперед. Там поднимались фасады четырехэтажных зданий, желтых, с белыми карнизами - они наконец дошли до центра города. Фонари там почему-то не горели и он с облегчением нырнул в полумрак.
Они миновали два длинных фасада с темными окнами, потом Льяти свернул вправо, в сумрачный сквер. Пустой, к большому облегчению Димки. Громадная, до крыши, арка привела их в обширный темный двор. Здесь, слева, в проем между домами вливался яркий рыже-золотистый свет и в нем стояла группка едва одетых ребят - их крашеная кожа блестела, словно полированный металл.
Димка хмуро посмотрел на Льяти - его синяя фигура очень четко выделялась в почти горизонтальных лучах низких фонарей-тумб - потом с облегчением нырнул в темноту. Здесь во двор вдавался темный корпус дома. Справа поднимался плоский искусственный холм, окруженный поверху колоннадой - а между ними сгущалась темнота, отсеченная высокой чугунной решеткой.
Льяти быстро осмотрелся, крутанувшись на пятке, потом бросил духовую трубку через прутья и быстро полез вверх. Димка, невольно оглядываясь, просунул через решетку копьё и полез вслед за ним. Решетка была частой и массивной, но украшенной всевозможными завитками, за которые он очень удобно цеплялся пальцами рук и босых ног.
Перемахнув через острые пики, Димка быстро соскользнул вниз и подобрал оружие. Льяти насмешливо взглянул на него. Здесь, в полумраке, он был почти незаметен, выделялись лишь блестки и белки глаз.
Вновь осмотревшись, они нырнули в новый, почти темный двор. Слева и справа были темные фасады, впереди - глухая стена какого-то древнего склада. Свет фонарей с поперечной улицы поднимался за ней призрачным рыжим туманом и таял в смутных облаках огромных нависающих крон.
Миновав торец дома Льяти повернул налево, прижимаясь к стене. Ни одно окно тут не горело, но рисковать он не хотел и Димка отлично понимал его - именно здесь, в окружающих этот двор домах, и жили все здешние Хранители...
Морщась от лежавших на бетоне камешков, он достиг почти темного угла и повернул направо. Этот отрезок привел его в очередной угол между складом и темным фасадом дворца. Его задним фасадом. Здесь была широкая деревянная дверь - конечно же, запертая.
Льяти, ухмыльнувшись, - в темноте блеснули его белые зубы - расстегнул свою сумку, достав из неё огромную связку ключей, снятых Димкой с пояса покойного Истирры. Мальчишка нервно оглянулся, каждую секунду ожидая, что во двор кто-то войдет. Льяти между тем быстро перебирал снабженные бирками ключи, как-то ухитряясь различать их в почти полном мраке. Выбрав нужный, он сунул его в скважину. Димка напрягся... но замок лишь тихо скрипнул, отпираясь. Льяти вытащил ключ и дернул дверь на себя. Осев на петлях, она подалась с резким треском и Димка испуганно дернулся. Льяти схватил его за руку и буквально втянул в царивший за ней мрак. Потом быстро захлопнул и запер дверь.
Они замерли в кромешной темноте, отчаянно стараясь отдышаться. Сердце Димки прыгало где-то у горла, он навострил уши, но слышал лишь его бешеный стук.
Вдруг сумрак прорезал тусклый синий свет - достав из сумки маленький фонарик, Льяти вновь быстро перебирал ключи. Внутренняя дверь была такой же массивной, как наружная, но, к счастью, открылась бесшумно. За ней была короткая лестница, за ней - высокий, темный коридор, сквозь приоткрытые двери в конце которого пробивался яркий свет.
Миновав их, Димка ошалело замер, жмурясь. Когда-то тут был двор, со всех сторон окруженный фасадами. Теперь его замостили пёстрой плиткой и перекрыли плоским, в ступенчатых углублениях, потолком. Под ним сияли яркие, похожие на созвездия люстры, заливая светом весь зал, застроенный, к тому же, вполне настоящими зданиями. С их стен смотрели сотни темных окон - Димка словно угодил в кошмар...
Льяти между тем быстро и бесшумно пошел вперед, и ему оставалось лишь с бешено бьющимся сердцем следовать за ним. Каждую секунду он ожидал чего угодно - от окрика до выстрела в спину - и почти всерьёз верил, что всё это и впрямь происходит в каком-то бредовом, диком сне...
Слева, в конце зала, была огромная белая двустворчатая дверь, в этот раз к счастью распахнутая. Миновав её, они свернули в ярко освещенную, просторную галерею. Здесь, справа и слева, в огромных витринах стояли не менее огромные, невероятно вычурные вазы из хрусталя и фарфора. Шагая между них, Димка ошалело крутил головой, не в силах поверить, что их до сих пор не заметили. Но похоже после гибели сурового начальства вся организация Хранителей приказала долго жить и они дружно ломанулись на праздник...