— Вон там живем мы, — Льяти протянул руку, указывая на какое-то место в лесу, которое, по мнению Димки, ничем не отличалось от прочих. — А вон там Куницы. А Волки — во-он там, — он показал вдаль, к едва заметным островам на озере.
— А Хозяева где? — спросил Сергей.
Льяти нахмурился.
— Они-то? Да вон там, — он указал на самый горизонт. Там смутно темнело что-то вроде другого берега — зубчатая, неровная полоска. И уже где-то за ней виднелась блестящая точка — до того маленькая и смутная, что порой Димка думал, что она ему просто кажется. Но, приложив к глазам бинокль, он смог рассмотреть что-то вроде верхушки металлической пирамиды, должно быть, колоссальных размеров. Наверняка, она больше знаменитой пирамиды Хеопса, подумал мальчишка. Ничего мрачного или зловещего в ней не было — скорее, она походила на пирамидальную крышу какого-то великанского дома…
— Вот это и есть Цитадель Хозяев, — пояснил Льяти. — Её только отсюда и видно.
— А отчего ты уверен, что Хозяев? — спросил Димка. — Они тебе что — докладывали?
Льяти обиженно фыркнул.
— Там ночами огни видно — плохо, как тусклые звездочки, но всё же… И они не красные, как огни костров, а синие. Таких огней не бывает, это колдовство…
— Это не колдовство, а ртутные лампы, — пояснил Сашка. — У нас такими улицы как раз освещают. Так… Выходит, что там есть электричество. Это и понятно, потому что роботы без электричества не работают. Эх, попасть бы туда…
— Это не получится, — вздохнул Льяти. — Там остров, а переплыть озеро невозможно, демоны не дадут…
— Это мы ещё посмотрим, — пообещал Сергей.
Димка вздохнул. До Цитадели наверняка было очень далеко — километров сто, не меньше. Они и видели-то её только потому, что пальма торчала на гребне высоченного склона. Если считать от уровня озера, они были на высоте метров в четыреста — почти как на самолете. Вот если бы он, Димка, мог летать…
Слезать вниз не очень-то хотелось, тем более что Льяти завладел биноклем, и отдавать его не собирался. На все упреки он только молча, но сильно отбрыкивался, и только донесшиеся снизу слабые крики девчонок заставили его оторваться от созерцания.
Уже на самом краю Димка оглянулся на огромный, неведомый мир, поймал взглядом тусклую искру Цитадели.
— Ждите, сволочи, — пообещал он. — Мы идем.
Граница Ойкумены была совершенно незаметной, но Димка сразу ощутил, что вокруг всё изменилось. Прежде всего, исчезла влажная, давящая жара, — в лицо ему ударил обычный теплый ветер лета. Удивительно, но здесь, на равнине, оказалось гораздо прохладней, чем в горах. Да и сам лес выглядел вполне обычно — не тайга, конечно, больше похоже на леса Крыма или Черноморского побережья, в которых он бывал, — но без бьющей по глазам, оглушающей пестроты. Льяти уже рассказал им, что твари из джунглей никогда не заходят сюда, и здесь обитают совсем другие животные, многих из которых приручили. Димка не понимал, как такое возможно. В душе шевельнулась какая-то смутная, неприятная мысль, — но он не додумал её. Идти тут было легко, ноги словно бы сами несли мальчишку вперед. Льяти тоже торопился, — он возвращался домой, так что привалов решили не делать. Наконец, путь им преградила самая обычная узкая тропа — первое, не считая самого Льяти, свидетельство, что здесь-таки живут люди…
Льяти глубоко вздохнул и упер тупье копья в землю.
— Вот. Идите за мной, — а я побежал.
— К-куда? — выдохнул Димка.
— Своих предупредить, — снисходительно пояснил Льяти. — Надо же гостей по всем правилам встретить, — это прозвучало уже несколько двусмысленно, но задать новый вопрос никто не успел: Льяти перешел на бег и исчез почти сразу, развив оч-чень приличную скорость, — Димка и не представлял, что можно так бегать.
— И что нам делать? — спросила Аглая. Она выглядела несколько ошарашенной, да и сам Димка был немного растерян. Он до такой степени привык к советам проводника, что без него ощутил себя беспомощным. Ощущение глупое, он сам понимал это, — но никак не мог избавиться.
— Что, что… — проворчал Борька. — Следом идти.
— Ага, придем, а там уже котлы для дорогих гостей приготовлены, — брякнул Юрка Головин, и Сергей тут же дал ему леща. Слегка.
Наступило глубокомысленное молчание. В самом деле, — об обитателях этого места они знали только со слов Льяти. Не то, чтобы Димка верил в людоедов, но идти всё же было страшновато…
— А, в самом деле… — начал Эдик. — Мы же даже не знаем, сколько их там… Вдруг этот Льяти брешет, и они человеческое мясо жрут?
— За свои окорока боишься? — съязвила Аглая.
Эдик заткнулся и покраснел, но вслед за Льяти так никто и не двинулся.
— А вдруг они мальчишек берут в рабство? — мечтательно предположила Ирка.
— И девчонок! — добавила Машка.
— Так, хватит, — сказал Сергей. — Пошли.
— Куда? — сразу же спросил Борька.
— Ну не назад же!
Никто так и не двинулся. Сергей сплюнул и зашагал по тропе. Димка глубоко вздохнул и последовал за ним, — бросить друга он никак не мог. За ним, вразнобой и неохотно, потянулись остальные…
Тропа оказалась довольно-таки длинной, и страхи ребят понемногу начали слабеть, — в самом деле, никто не бросался на них из кустов с дубиной, не запихивал в мешок, и не тащил к котлам в пещеру. Откуда у пещерных людей могут взяться котлы? — подумал вдруг Димка и хихикнул. Собственный страх показался ему вдруг очень глупым.
За очередным поворотом тропы ребята увидели, что лес впереди обрывается, точно обрезанный ножом, — но между ним и поляной стояла трехметровая стена странных сине-голубых растений, похожих на мохнатые, насаженные друг на друга цветки. Тропа снова поворачивала и ныряла в узкий проход между ними.
— Что за шутки… — пробормотал Сергей, сбавляя шаг.
— Они, наверное, ужасно ядовитые, — тут же оптимистично предположил Юрка.
— И плюют ядом прямо в глаза. С двадцати метров, — тут же подхватил Борька.
— Фигня это, — ответил Антон. — Льяти-то тут прошел, а он почти что голый.
Про себя Димка подумал, что как раз Льяти мог тут и не проходить, — с чего они взяли, что он шел по тропе? — но Сергей уже скрылся за поворотом, и думать стало не над чем.
— Мать моя женщина… — выдохнул Борька, останавливаясь, и Димка молча согласился с ним.
Перед ними лежала обширная поляна… нет, поле! — на котором зеленела пшеница. Самая обычная земная пшеница, а не какой-то инопланетный злак, который логично было бы тут встретить. Точно посреди поля стояли самые натуральные индейские вигвамы — конические шатры из тщательно выделанных и раскрашенных шкур, над которыми торчали верхушки опорных жердей. Этих «фигвамов» тут оказалось штук пятнадцать. Вокруг них, в загородках, толкалась какая-то живность, похожая на коз. Между самих шатров виднелось несколько фигурок, и гостей сразу же заметили.
В селении поднялась суматоха, — и всего через минуту наружу высыпало, наверное, человек двадцать парней, очень похожих на Льяти — рослые, светлокожие и черноволосые, точно так же одетые, — если, конечно, набедренные повязки можно назвать одеждой. В руках у всех копья, — а у нескольких такие же, как у Льяти, длинные луки.
Димке стало неуютно. Если не считать девчонок, туземцы превосходили их числом раза в три — и это не считая того, что у них настоящее, пусть и самое простое оружие. Видно было, что обращаться с ним тут умели, и что драка хозяев вряд ли удивит. Тем не менее, на орду людоедов это всё же походило мало, — во взглядах хозяев не было ни свирепости, ни голодного вожделения, они блестели самым обычным любопытством. Никто не бросался на них с утробным воем, — местные просто стояли, и смотрели, что предпримут гости.
Среди других парней Димка заметил Льяти, — тот тоже узнал его, и активно замахал руками, призывая подойти поближе. Делать было нечего, — пришлось идти…
Димка был готов буквально ко всему, — но то, что случилось, застало его совершенно врасплох. Парни расступились в стороны — и навстречу гостям вышли девчонки. Одетые почти как парни, — то есть, можно сказать, почти не одетые. Что-то вроде цветных фартучков и какие-то ожерелья из листьев, прикрывающие грудь — вот, можно сказать, и всё. Это, конечно, если не считать украшений. Волосы у девчонок оказались черные, пышные и длиннющие — до… до…
Димка вздохнул и невольно замедлил шаг. Не то, чтобы он совсем не видел раздетых девчонок, — они с Машкой даже на пляже не один день валялись! — но всё было как-то… слишком неожиданно.
Подойдя к ним шагов на десять, мальчишка остановился, — ноги отказывались идти. Глаза, словно обезумев, не могли остановиться на чем-то одном, и сами бросались то туда, то сюда. Девчонок было, наверно, штук пятнадцать — все светлокожие, зеленоглазые, с короткими носами… красивые… красивые! Вот что было совершенно ужасно. Димка никак не мог выбрать какую-то одну, — хотя, зачем ему это надо, он и сам не смог бы сказать. Он старался смотреть только на ноги, но и это мало помогало.
Вроде бы, ноги у парней и девчонок одни и те же — но вот ноги Льяти не вызывали у него ровно никаких чувств, а тут… Димка не мог даже представить, что у каждой девчонки их так… много. То, что ноги были босые, добивало его окончательно — хотя он опять-таки не смог бы сказать, почему…
Он не сразу заметил, что стоящая в центре девчонка держит на руках хлеб — самый настоящий каравай, правда, без соли и не на рушнике, а на чем-то, вроде громадного листа, но всё равно…
В голове словно что-то щелкнуло — ощущение реальности отключилось, теперь Димке казалось, что он смотрит какой-то сумасшедший фильм. Девчонки шептались и хихикали, — гостей они не боялись ни фига, и это было почему-то обидно. Самая высокая — та, которая держала хлеб, — окинула взглядом неровную шеренгу гостей — и направилась прямо к мальчишке. Остановившись где-то в шаге, она протянула ему каравай.
— Это мне? — тупо спросил Димка, чувствуя, как по коже расползается пунцовый жар, — взгляд его был устремлен на её гладкий, подтянутый живот, потому что смотреть выше, — а тем более, смотреть в её смеющиеся зелен