Николай Гоголь очень любил миниатюрные книги – например, он законспектировал энциклопедию по математике при всей нелюбви к этой науке, так как размер книжицы составлял около 10 сантиметров в длину и 7 в ширину.
Гоголь любил подавать своим гостям напиток, в шутку прозванным им самим «гоголем-моголем» – в его состав входили козье молоко и ром.
Могильный камень, первоначально лежавший на могиле Гоголя, позднее был заменен на памятник с изображением фигуры писателя. История глыбы мрамора на этом не закончилась – в подсобных помещениях Новодевичьего кладбища ее отыскала вдова Михаила Булгакова, которая искала могильную плиту для своего мужа. Она выкупила надгробье, после чего оно было установлено на месте упокоения автора «Мастера и Маргариты».
Автор трех романов на «О» («Обломов», «Обрыв», «Обыкновенная история») Иван Гончаров – единственный классик русской литературы, совершивший кругосветное путешествие.
Василий Жуковский впервые женился в 58 лет, будучи девственником. А еще Жуковский сочинил слова гимна «Боже, Царя храни!» и придумал имя Светлана.
Все началось с того, что в 1844 году одного французского графа выслали из России за дуэль. После истории с Дантесом к иностранцам-дуэлянтам у нас стали относиться очень настороженно. Тем более, боль от потери Пушкина для русского общества была еще вполне свежа.
В общем, графу Анри Салиас-де-Турнемиру указали на дверь, и он отбыл в Париж. Причем отбыл с явным облегчением, поскольку в России снискал славу хлыща и неудачника.
Жену с тремя детьми оскандалившийся граф оставил в Москве – живи как хочешь. Впрочем Елизавета Салиас-де-Турнемир и сама не горела желанием покидать родину, отправляясь фактически в изгнание вслед за мужем, к которому не испытывала ничего, кроме презрения.
Ей было 29 лет. Отличный возраст для того, чтобы… открыть литературный салон!
В ее дом зачастили отечественные писатели и философы, вели утонченные беседы, обсуждали новые книги, читали рукописи, спорили друг с другом.
Хозяйка была прекрасно образована, поскольку в свое время ее учителями были профессора Московского университета, включая знаменитого историка Михаила Погодина. А русский ученый и философ, основатель журнала «Телескоп» Николай Надежин вообще был в свое время ее женихом.
В общем, салон блистал.
А спустя несколько лет Елизавета Салиас-де-Турнемир решила и сама стать писательницей. Не только ради славы, но и для того, чтобы элементарно заработать денег. Жить было особо не на что, практически единственным финансовым источником была помощь сестры.
Она под псевдонимом Евгения Тур отправила в «Современник» повесть «Ошибка», журнал ее напечатал. И… посыпались благосклонные отзывы критиков.
Александр Островский, на тот момент начинающий драматург, писал, что повесть эту обсуждала тогда вся читающая Москва. Свою заметку в журнале «Москвитянин», посвященную дебюту писательницы, он закончил следующим пассажем:
«В заключение поздравим публику с новым самобытным талантом и пожелаем г-же Тур всевозможных успехов на широком поле русской литературы, на которое она выступает с таким прочным дарованием и с таким прекрасным направлением».
Высокого мнения о новом имени в отечественной словесности поначалу был и Иван Тургенев.
Через полтора года публика познакомилась с новым творением Евгении Тур – романом «Племянница», после которого за писательницей закрепилась слава «русской Жорж Санд». Еще ее сравнивали с Шарлоттой Бронте, но про Жорж Санд все-таки говорили чаще.
«Племянница» тоже собрала немало комплиментов, но на горизонте уже начали показываться первые тучки. Тот же Тургенев после череды весьма лестных фраз жестко прошелся по недостаткам романа. В частности, упрекнул писательницу за длинноты и избыточность.
Третья книга Евгении Тур была разгромлена в пух и прах. Называлась она «Три поры жизни». И критики оказались к ней беспощадны. Особенно едким и суровым оказался Николай Чернышевский, но в отрицательном ключе высказались и другие – Некрасов, Добролюбов.
Писать Евгения Тур не бросила. Периодически в свет и дальше выходили ее новые повести, но особого внимания они к себе не привлекали. Она попыталась основать свой литературный журнал «Русская речь» либеральной направленности, но просуществовал он только 13 месяцев.
В 1861 году писательница была вынуждена покинуть Россию и перебраться во Францию из-за своих пропольских взглядов, а также участия сына в студенческих волнениях. В эмиграции она провела порядка десяти лет.
В семидесятые Евгения Тур возвращается домой и вновь начинает писать – теперь уже книги для юношества. И, кстати, эти ее произведения оказались вполне востребованы. Особенной популярностью пользовались романы «Катакомбы» (про первых христиан»), «Последние дни Помпеи», «Сергей Бор-Раменский», сказка «Жемчужное ожерелье». Но новой Жорж Санд ее уже не называли.
Скончалась писательница в Варшаве в 1892 году в возрасте 76 лет.
Александр Сергеевич Пушкин помнил себя с 4 лет. Несколько раз он рассказывал своим друзьям о том, что однажды на прогулке увидел, как колышется земля, а также, как сильно задрожали колонны, а многие помнят, что в те времена землетрясении для Москвы были делом не частым, и последнее из них было зафиксировано в 1803 году.
Кстати, приблизительно в это же время произошла первая встреча маленького русского поэта с императором. Сашулька едва не попал под копыта коня Александра I, который в это время прогуливался верхом. Хорошо, что никто не пострадал, так как император был прекрасным наездником.
Интересно, что в знаменитый лицей Пушкин поступил не просто так, а по блату. Лицей был основан министром Сперанским, а набор был совсем невелик – всего 30 человек. Но, у Александра Сергеевича был весьма известный и талантливый дядя – Василий Львович Пушкин, лично знакомый со Сперанским. Неизвестно, как себя чувствовал дядя во время выпуска племянника, ведь в списке успеваемости Пушкин был вторым, но с конца.
Возможностями русского языка Александр Сергеевич Пушкин пользовался с такой широтой, какую мало кто из его предшественников даже мог себе представить. Он совсем не зря зовется «нашим всем» и даже создателем русского литературного языка (хотя это очень большое преувеличение).
Но была одна буква, которой он совершенно не пользовался. Ее не встретишь ни в рукописях Пушкина, ни в печатных изданиях. Причем он никак не обосновывает отказ от ее применения, вообще не касается этой темы. Хотя, в общем-то, причины и так понятны…
Если вы думаете, что сейчас речь пойдет о букве «Ф», то ошибаетесь. Да, наш великий поэт старался ее изгонять из цикла поэтических сказок, написанных в тридцатые годы. Он даже гордился, что в «Сказке о царе Салтане» употребил ее лишь трижды. И то – лишь в иностранном по происхождению слове «флот».
Но если брать не сказки, а остальное творчество Александра Сергеевича, то там с буквой «Ф» все в полном порядке – никаких гонений на нее не прослеживается.
Зато буквы «Ё» вы не встретите! Нигде и никогда. Для Пушкина она словно бы не существовала.
А теперь кратко скажем о причинах.
Буква «Ё» была введена в русский язык княгиней Екатериной Дашковой в 1783 году. А главным ее поклонником стал Николай Карамзин, активно использовавших новую букву в своих текстах. Но очень быстро появилась новая мода – заменять ее при письме буквой «Е». Так было удобнее – не нужно тратить лишнее движение пера на точки. В печатном виде ее тоже избегали – ведь это же надо использовать дополнительную литеру! А зачем, если можно поставить «Е» и все нормально прочитают текст?
Весь XIX век эта буква имела, скажем так, неформальный статус. Официально ее даже в азбуке не было.
Знаете, кто впервые полноправно ввел эту букву в состав русского алфавита? Большевики в 1918 году! Они выкинули ряд устаревших букв, зато наконец придали букве «Ё» официальный статус.
Но Александр Сергеевич предвидеть этого, разумеется, не мог, а потому спокойно «неформалку» игнорировал.
А знаете ли вы, что Пушкин получил в качестве приданого за Н. Н. Гончаровой бронзовую статую? Не самое удобное приданое! А ведь еще в середине XVIII века Афанасий Абрамович Гончаров был одним из богатейших людей России. Выпускаемое на его Полотняном заводе парусное полотно закупали для британского флота, а бумага считалась лучшей в России. В Полотняный завод на пиры, охоты, спектакли съезжалось лучшее общество, а в 1775 году здесь побывала сама Екатерина.
В память об этом событии Гончаровы купили бронзовую статую императрицы, отлитую в Берлине. Заказ привезли уже при Павле, когда опасно было чествовать Екатерину. А потом уже не хватило денег на установку памятника – Афанасий Николаевич Гончаров, дед Наталии Николаевны, получивший в наследство огромное состояние, оставил внукам долги и расстроенное хозяйство. Он и придумал подарить внучке статую в приданое.
Мытарства поэта с этой статуей отражены в его письмах. Пушкин называет ее «медной бабушкой» и пытается продать Государственному монетному двору на переплавку (лом цветных металлов!). В конце концов статуя была продана на литейный завод Франца Барда, видимо, уже после смерти поэта.
Бард продал многострадальную статую Екатеринославскому дворянству, которое поставило памятник основательнице своего города на Соборной площади Екатеринослава (ныне Днепропетровск). Но и попав, наконец, в город своего имени, «медная бабушка» продолжала путешествовать, сменив 3 постамента, а после фашистской оккупации и вовсе исчезла.
Обрела ли «бабушка» покой, или продолжает свои перемещения по миру?
Портрет Николая Васильевича Гоголя, рисованный с натуры актером П. А. Каратыгиным в 1835 году