Единственный «незаконный» сын, которого признавал сам Толстой, родился за два года до его венчания с Софьей Андреевной у крестьянки Аксиньи Базыкиной. А на 25-ю годовщину свадьбы в доверительной беседе со своим другом Павлом Бирюковым Лев Николаевич сказал: «приятно сознавать, что ни с его стороны, ни со стороны супруги не было ни малейшей неверности, и они прожили честную и чистую семейную жизнь».
На протяжении всей семейной жизни Толстой отдавал много сил воспитанию детей. Он вносил в их жизнь массу юмора и жизнерадостного веселья, умел оживить всех и переломить сумрачные настроения. Одним из средств для этого являлся часто применявшийся «бег нумидийской конницы».
Бывало, сидят все в зале после отъезда скучных гостей, ссоры, детских слез, недоразумения. Все притихли. И вдруг Лев Николаевич срывается со стула, поднимает одну руку кверху и, помахивая кистью ее над головой, стремглав бежит галопом вприпрыжку вокруг стола. Все летят за ним, в точности повторяя его движения. Обежав вокруг комнаты несколько раз и запыхавшись, все садятся на свои места – уже совсем в другом настроении. Все оживлены и веселы, ссоры, скука и слезы забыты…
По представлению детей, мама была первым человеком в доме, от нее зависело все. Она заказывала повару обед, отпускала ребят гулять, шила детское платье и белье; она всегда кормила грудью какого-нибудь маленького и целый день торопливыми шагами бегала по дому. С ней можно было капризничать, хотя иногда она бывала сердита и наказывала.
С папой капризничать не полагалось. Когда он смотрел в глаза, то знал все, и потому лгать ему было невозможно. И ему никто никогда не лгал. Папа никогда никого не наказывал и почти никогда не заставлял детей что-нибудь делать, а выходило всегда так, что все, как будто по своему собственному желанию и почину, делали все так, как он этого хотел.
«Мама часто бранила нас и наказывала, – рассказывает Илья Львович, – а он, когда ему нужно было заставить нас что-нибудь сделать, только пристально взглядывал в глаза, и его взгляд был понятен и действовал сильнее всякого приказания.
Вот разница между воспитанием отца и матери: бывало, понадобится на что-нибудь двугривенный. Если идти к мама, она начнет подробно расспрашивать, на что нужны деньги, наговорит кучу упреков и иногда откажет. Если пойти к папа, он ничего не спросит, – только посмотрит в глаза и скажет: “Возьми на столе”. И, как бы ни был нужен этот двугривенный, я никогда не ходил за ним к отцу, а всегда предпочитал выпрашивать его у матери. Громадная сила отца, как воспитателя, заключалась в том, что от него, как от своей совести, прятаться было нельзя».
Лев Толстой вместо нательного крестика носил портрет французского просветителя Ж. Ж. Руссо.
А почерк великого писателя был малопонятным, с путаницей условных знаков и добавлений. Разобрать его могла только его жена, которой и приходилось бессчетное количество раз переписывать «Войну и мир».
Психиатр Чезаре Ломброзо, посмотрев на почерк Толстого, пришел к выводу, что он принадлежит женщине легкого поведения с психопатическими наклонностями.
Самыми успешными книгами Марка Твена стали отнюдь не описания приключений Тома Сойера и Гекльберри Финна, а автобиографические заметки о путешествиях. В них писатель не только рассказывал своих впечатлениях и жизни людей в других странах, но и высмеивал соотечественников за снобизм и непробиваемое убеждение в том, что все лучшее непременно американское. С его легкой руки появилось выражение «американский вандал».
Артур Конан Дойл был оккультистом и верил в существование фей. Он написал книгу «Пришествие фей», в которой опубликовал фотографии крылатых созданий и экспертизы, доказывающие подлинность снимков. Писатель потратил больше миллиона долларов на эти исследования.
Артур Конан Дойл в рассказах о Шерлоке Холмсе описал многие методы криминалистики, которые были еще неизвестны полиции. Среди них сбор окурков и сигаретного пепла, идентификация пишущих машинок, разглядывание в лупу следов на месте происшествия. Впоследствии полицейские стали широко использовать эти и другие методы Холмса.
У Артура Конан Дойла были крайне натянутые отношения с Бернардом Шоу, который однажды отозвался о Шерлоке Холмсе как о «наркомане, не имеющем ни единого приятного качества».
На надгробной плите сэра Артура Конан Дойла, по просьбе вдовы выгравирован рыцарский девиз: «Steel True, Blade Straight» («Верен как сталь, прям как клинок»).
В личных дневниках Льюис Кэрролл постоянно каялся в некоем грехе. Впрочем, страницы эти были уничтожены семьей писателя, чтобы не порочить его образ. Кое-кто из исследователей всерьез считает, что именно Кэрролл был Джеком-Потрошителем, которого, как известно, так и не нашли.
Летом 1867 года Льюис Кэрролл совершил большое путешествие по Европе. Проехав через Бельгию и Германию, он оказался в России, где с ним произошло немало интересных историй.
Например, преодолев около 20 километров по ужасным дорогам из Москвы в Новый Иерусалим, Льюис Кэрролл из-за отсутствия лошадей застрял на ночь в деревне, где никто не говорил по-английски. Ситуацию омрачало назойливое внимание владельца гостиницы, в которой пришлось остановиться: тот пытался поддерживать беседу с путешественником и лез обниматься. В результате поспать литератору удалось от силы часа три.
В Кронштадте забавная история произошла с приятелем Кэрролла: он жестами попросил горничную подать ему пальто, а та принялась чистить его пиджак. Дальше текст самого Кэрролла: «В ответ Лиддон попытался применить более наглядную демонстрацию – он снял пиджак и положил его к ее ногам, показал пальцем вниз (давая понять, что предмет его желаний находится в более низких сферах). И еще раз проблеск разума осветил простые, но выразительные черты молодой особы: на сей раз она отсутствовала намного дольше, после чего принесла, к нашему ужасу, большую подушку и принялась готовить диван для легкого сна, которого, как она теперь ясно поняла, так не хватало этому глупому господину».
Пантомима закончилась после того, как Кэрролл догадался нарисовать пальто на клочке бумаги.
Кульминацией путешествия стал поход в петербургский ресторан «Дюссо», откуда Кэрролла выгнали из-за пожара. Он, недолго думая, перебрался в заведение напротив и оттуда из окна наблюдал за пожарными экипажами, переделанными из старых водовозных телег. «На входе толпились официанты, созерцавшие несчастье своих конкурентов с большим интересом, но, боюсь, без особо глубокого сочувствия», – отметил писатель в своем дневнике.
Путешествуя по России, Кэрролл записал чудное русское слово «защищающихся» («those who protect themselves», как он пометил в дневнике). Английскими буквами. Вид этого слова вызывает ужас… «zashtsheeshtshayoushtsheekhsya». Ни один англичанин или американец это слово произнести не в состоянии.
Герберт Уэллс выпустил целую книгу «Маленькие войны» о том, как играть в солдатики.
Поэт Адам Мицкевич был еще и писателем-фантастом. В романе «История будущего» он писал об акустических приборах, с помощью которых, сидя у камина, можно слушать концерты из города, а также о механизмах, позволяющих обитателям Земли поддерживать связь с существами, населяющими другие планеты.
Первая книга, написанная Лайменом Фрэнком Баумом – «Краткое руководство по разведению, воспитанию и содержанию гамбургских кур». В Америке в конце XIX века было модным разводить домашних птиц. И молодой Баум поддался моде. В марте 1880 года будущий известный сказочник начинает издавать журнал по птицеводству, а в 1886 году вышло его «Руководство».
Американский писатель О. Генри начал писательскую карьеру в тюрьме, куда попал за растрату. И так удачно у него пошло дело, что о его «темном прошлом» все скоро забыли.
«Недотыкомка».
Карикатура журнала «Сатирикон» на Федора Сологуба. 1910-е годы
Интересный факт в биографии Марка Твена – странная связь его судьбы с кометой Галлея. За две недели до рождения писателя в 1835 году комета пролетала рядом с Землей. В 1909 году Твен написал о том, что он «пришел в этот мир вместе с кометой, и вместе с ней уйдет». Он умер в 1910 году, на следующий день после появления кометы Галлея вблизи Земли.
«Недотыкомка». Карикатура журнала «Сатирикон» на Федора Сологуба. 1910-е годы
Французский писатель и юморист Альфонс Алле за четверть века до Казимира Малевича написал черный квадрат – картину под названием «Битва негров в пещере глубокой ночью». Также он почти на семьдесят лет предвосхитил минималистическую музыкальную пьесу из одной тишины «4’33»» Джона Кейджа своим аналогичным произведением «Траурный марш для похорон великого глухого».
На Ганса Христиана Андерсена работала целая команда корректоров. Все дело в том, что он совершенно не владел орфографическими и пунктуационными знаниями. Так как он хотел, чтобы его работы выходили в свет в хорошем виде, приходилось нанимать людей, которые правили его ошибки.
В Дании существует легенда о королевском происхождении Андерсена. Связано это с тем, что в ранней автобиографии сам автор писал о том, как в детстве играл с принцем Фритцем, впоследствии – королем Фредериком VII, и у него не было друзей среди уличных мальчишек. Только принц. Дружба Андерсена с Фритцем, согласно фантазии сказочника, продолжалась и во взрослом возрасте, до самой смерти последнего, и, со слов самого писателя, он был единственным, за исключением родственников, кто был допущен к гробу покойного.