тствующий гоголевскому.
Основной сюжет бессмертного произведения Н. В. Гоголя «Ревизор» был подсказан автору А. С. Пушкиным. Эти великие классики были друзьями. Однажды Александр Сергеевич рассказал Николаю Васильевичу интересный факт из собственной биографии и жизни города Устюжна Новгородской губернии. Именно этот случай и лег в основу произведения Николая Гоголя. Пока писалась пьеса, Гоголь часто писал Пушкину о своей работе, рассказывал, как продвигается работа, а также неоднократно сообщал о том, что хочет ее бросить. Однако Пушкин запрещал ему это делать, потому «Ревизор» все же был дописан. Кстати говоря, Пушкин, присутствующий на первом прочтении пьесы, остался от нее в полном восторге.
Антоний Погорельский сочинил волшебную сказку «Черная курица, или Подземные жители» для своего племянника будущего писателя и драматурга Алексея Константиновича Толстого, воспитанию которого он уделял много внимания.
Образ Деда Мороза в литературу ввел писатель В. Ф. Одоевский. В 1840 году вышел его сборник «Сказки дедушки Иринея». Среди прочих произведений, в книгу была включена сказка «Мороз Иванович». Считается, что именно в ней впервые давалась литературная трактовка образа фольклорного и языческого Мороза.
Первую рукопись «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» Роберта Стивенсона сожгла его жена.
У биографов есть две версии, почему она это сделала: одни говорят, что она посчитала такой сюжет недостойным писателя, другие, что была недовольна неполным раскрытием темы раздвоения личности.
Тем не менее больной туберкулезом Стивенсон за три дня заново написал эту новеллу, которая стала одним из самых коммерчески успешных его произведений и позволила его семье вылезти из долгов.
Лев Толстой планировал написать «Анну Каренину» всего за 2 недели, но в итоге потратил на нее около 3 лет. Работая, писатель в сердцах восклицал:
– Моя Анна надоела мне как горькая редька!
Культовый научно-фантастический роман Герберта Уэллса стал классической работой о путешествиях во времени. Но в 1895 году, в первом издании книги, из романа был удален фрагмент четырнадцатой главы. Первые читатели «Машины времени» не знали, что сбежавший в будущее Путешественник встречает странных животных, напоминающих кроликов. Убив одного из этих мелких зверьков, он видит, что это потомок человека.
Сказка «Мудрец из страны Оз» американского писателя Фрэнка Баума не издавалась на русском языке до 1991 года. В конце 30-х годов Александр Волков, который по образованию был математиком и преподавал эту науку в одном из московских институтов, стал изучать английский язык и для практики решил перевести эту книгу, чтобы пересказать ее своим детям. Тем очень понравилось, они стали требовать продолжения, и Волков помимо перевода начал придумывать что-то от себя. Так было положено начало его сказочному циклу «Волшебник изумрудного города», большая часть которого уже весьма опосредовано связана с произведением Баума.
Артур Конан Дойл устал от своего самого популярного персонажа, но так и не смог убить Шерлока Холмса из-за бурной реакции публики.
Таким увидел Шерлока Холмса первый иллюстратор книг о великом сыщике Сидни Педжер
Знаменитый британец не планировал воскрешать своего легендарного сыщика после того, как тот погиб в схватке с профессором Мориарти в рассказе «Последнее дело Холмса». Однако на писателя посыпались тысячи упреков – читатели требовали вернуть полюбившегося персонажа. Даже собственная мать заявила ему, что он не имеет право убивать своего героя. Дошло до того, что в дело вмешалась сама королева Виктория, потребовав воскресить Холмса. Тогда Конан Дойл сдался и стал продолжать цикл.
Ганс Христиан Андерсен всегда возмущался, что его сказки считают детскими. Он говорил, что писал их для взрослых. И действительно, в подлинниках сказок есть многое такое, о чем детям читать не стоит. Например, в сказке «Девочка, наступившая на хлеб» маленькая героиня расплачивается за свой поступок муками ада. В волшебной истории «Красные туфельки» провинившейся девочке справедливый топорик отрубает ноги.
В советской России зарубежных авторов часто выпускали в сокращенном и переработанном виде. Сказки Андерсена также публиковались в пересказе, и вместо толстых собраний его произведений и сказок печатались тонкие сборники. Произведения всемирно известного сказочника выходили в исполнении советских переводчиков, которые вынуждены были любое упоминание о Боге, цитаты из Библии, размышления на религиозные темы либо смягчать, либо убирать. Считается, что у Андерсена вообще нет нерелигиозных вещей, просто где-то это заметно невооруженным глазом, а в некоторых сказках религиозный подтекст скрыт. К примеру, в советском переводе одной его сказки есть фраза: «Все было в этом доме: и достаток, и чванливые господа, но не было в доме хозяина». Хотя в оригинале стоит: «но не было в доме Господа». А в «Снежной королеве», Герда, когда ей страшно, молится и читает псалмы, о чем, конечно, советский читатель и не подозревал.
Александр Куприн из-за загулов никак не мог дописать повесть «Поединок». Тогда жена отлучила его от дома, заставив снять квартиру. Навещать ее и дочь Лидочку он мог только в случае, если приносил новые главы повести. В мае 1905 года повесть издали, и это произведение принесло Куприну не только всероссийскую, но и мировую известность.
У всем известного хитрого Дуремара из сказки Алексея Толстого «Золотой ключик» существовал вполне себе реальный прототип. Как утверждает в своей работе «Персонажи настоящие и вымышленные» известный литературовед Марк Минковский, в 1895 году в Москве жил французский доктор Жак Булемард, страстный поклонник лечения пиявками. Все плюсы этого лечения он был готов немедленно демонстрировать на себе. Доктор был невероятно популярен главным образом потому, что над ним можно было весело посмеяться, наблюдая за его манипуляциями с пиявками, – собственно с этой целью его и звали в салоны. Русские дети же, наблюдая, как он ловит пиявок – на болотах, в длинном плаще от комаров, дразнили его Дуремаром, коверкая фамилию. Грех был не воспользоваться таким колоритным образом, что Толстой и сделал.
Когда Лев Николаевич Толстой в старости ушел из дома, большая часть репортеров помчалась за ним следом, и только один, самый догадливый приехал в Ясную Поляну – узнать, как дела у Софьи Андреевны.
Вскоре в редакцию поступила телеграмма: «Графиня изменившимся лицом бежит к пруду». Так репортер описал намерение Софьи Андреевны утопиться. Впоследствии фразу подхватили Илья Ильф и Евгений Петров, подарив ее своему блистательному герою Остапу Бендеру.
Николай Гумилев часто писал стихи на исторические темы. Он вообще очень любил и прекрасно знал историю, причем, не только европейскую. Поэтому стихи у него часто с историческим подтекстом, намеками и тайнами, разгадывать которые очень увлекательно.
Есть у него прекрасное стихотворение «Анна Комнина» о византийской царевне, старшей дочери императора Алексея I Комнина, авторе замечательного труда «Алексиада», посвященному правлению отца и его отношениям с участниками Первого Крестового похода.
Тревожный обломок старинных потемок,
Дитя позабытых народом царей,
С мерцанием взора на зыби Босфора
Следит беззаботный полет кораблей.
Прекрасны и грубы влекущие губы
И странно-красивый изогнутый нос,
Но взоры унылы, как холод могилы,
И страшен разбросанный сумрак волос.
У ног ее рыцарь надменный, как птица,
Как серый орел пиренейских снегов.
Он отдал сраженья за стон наслажденья,
За женский, доступный для многих альков.
Напрасно гремели о нем менестрели,
Его отличали в боях короли –
Он смотрит, безмолвный, как знойные волны,
Дрожа, увлекают его корабли.
И долго он будет ласкать эти груди
И взором ловить ускользающий взор,
А утром, спокойный, красивый и стройный,
Он голову склонит под меткий топор.
И снова в апреле заплачут свирели,
Среди облаков закричат журавли,
И в сад кипарисов от западных мысов
За сладким позором придут корабли.
И снова царица замрет, как блудница,
Дразнящее тело свое обнажив.
Лишь будет печальней, дрожа в своей спальне:
В душе ее мертвый останется жив.
Так сердце Комнены не знает измены,
Но знает безумную жажду игры
И темные муки томительной скуки,
Сковавшей забытые смертью миры.
Византию Гумилев очень любил, хорошо знал ее историю и культуру.
Ничего удивительного, что такая фигура, как Анна Комнина, его заинтересовала.
В комментарии к стихотворению Гумилев пишет:
«Несколько слов об Анне Комнене, о которой я написал стихотворение. Историки любят выставлять ее идеальной, но многие факты заставляют меня подозревать противное. Вспомните крестоносца Боемонта, помилованного разбойника etc. Думаю, я не исказил истины».
Вполне согласны с Николаем Степановичем, что идеальных людей нет.
Но вот о каких фактах он говорит – загадка. О Боэмунде Антиохийском, как и о других предводителях Первого Крестового похода, Анна Комнина пишет много. Но в большей степени достаточно жестко и предвзято. Никакого пиетета перед столь чуждыми во всем северными рыцарями у царевны нет. Тому же Боэмунду она не отказывает в уважении (хотя приводит факты (или домыслы), не делающие чести блестящему рыцарю), но представляет его честолюбивым гордецом, последовательным недоброжелателем Византии. В чем, кстати, не грешит против истины. Несмотря на принесенную многими вассальную клятву императору, отношения крестоносцев с Алексеем Комниным складывались весьма напряженно. О каком разбойнике идет речь, тоже не очень понятно. Об Анне Комниной ходило много слухов. Что из них правда – кто ведает. К тому же, мы не знаем, какие именно документы и труды изучал Гумилев в парижских архивах.