— Виктор, — кричит папа. — Не делай глупостей!
Я машу ему рукой, прежде чем сесть в машину, затем еду в один из самых опасных районов Лос-Анджелеса, чтобы затеять драку с бандой, известной как Z-Boys.
Обычно мне плевать на уличные банды, но мне нужно выпустить пар, иначе я просто взорвусь.
В моей груди пустая боль, как будто у меня вырвали сердце.
Так и есть, и оно летит в Нью-гребаный Йорк.
Подъезжая к центру территории банды, я выхожу и кричу:
— Давайте, ублюдки. Это ваш единственный шанс нанести удар по главе Братвы.
Тени начинают двигаться, и группа за группой они выползают на улицу. Рейзор, один из старших, подходит ко мне.
— Почему ты здесь, брат?
На моем лице расплывается безжалостная ухмылка.
— Я надеялся, что ты настроен на драку.
Он усмехается, затем качает головой.
— Не, чувак. Мне не нужно, чтобы Братва взрывала мой район.
— Извини, чувак, — передразниваю я его, подходя ближе. — Я не спрашивал. — Я замахиваюсь и бью его прямо в челюсть, чтобы разозлить.
Рейзор отшатывается и старается устоять на ногах, и, смеясь, сплевывает кровь на дорогу. Он указывает на группу своих людей.
— Дайте этому человеку ту взбучку, которую он хочет.
Наконец-то, блять.
Когда первый парень оказывается на расстоянии вытянутой руки, я двигаюсь вперед. Без каких-либо усилий я блокирую его удар и, схватив его за руку, перебрасываю его через плечо, затем ударяю ногой по его локтю. Удовлетворяющий звук ломающейся пополам кости достигает моих ушей.
Не могу поверить, что она ушла. После последних двух дней, когда я наконец-то полюбил ее, я думал, что она передумает и останется.
То, что она трахнула тебя, не означает, что она любит тебя.
Поворачиваясь, я бросаюсь на следующего парня и, схватив его за плечи, использую его тело, чтобы подтянуться, и наношу двойной удар коленом в челюсть, отправляя его в нокаут.
Розали любит меня! Я, блять, знаю это.
Мрачный смешок вырывается у меня, когда годы тренировок берут свое, и я перехожу к следующему мужчине. Внутренняя сторона моей ноги соприкасается с коленом, и мужчина вскрикивает, падая на землю.
Я видел это в ее глазах, когда наполнял ее своим членом. Она, блять, любит меня, и все же она ушла.
Я бросаюсь вперед, выбиваю ноги члена банды из-под него и бью по голове.
Христос. Боль в моей груди растет, пока не становится невыносимой.
Постепенно группа редеет, и другие мужчины отступают к тротуару, боясь вступить со мной в бой.
— Ну же, — кричу я. — Вы кучка слабаков.
— Виктор! — Я слышу крик Луки и, оглядываясь через плечо, вижу, как он бежит ко мне с целой армией охранников.
Я наклоняю голову к Рейзору.
— Серьезно? Ты позвонил Луке?
— Ты не в себе, чувак. Я не могу допустить, чтобы ты избивал моих людей. Тебе нужно разобраться со своим дерьмом в другом месте.
— Блять, мразь, — рычу я, когда бегу к нему.
Рейзор начинает пятиться, а затем переходит на спринтерский бег, чтобы оторваться от меня.
— Виктор! — Лука снова кричит.
Иисус, ну неужели больше нельзя устроить хорошую драку?
— Какого хрена ты делаешь? — Лука огрызается, когда добегает до меня.
Я широко раскидываю руки и оглядываю окрестности.
— Разве это не очевидно? Я учу кучу пиздюков драться.
Мой друг смотрит на меня с тревогой на лице.
— Она того стоит?
Без колебаний я отвечаю:
— Да. Она стоит каждой капли крови на этой гребаной планете. — Сильная душевная боль проносится сквозь меня, как лесной пожар, разрушая мой рассудок. Я качаю головой и, пошатываясь, делаю шаг назад. — Она стоит всего. — Я отчаянно вдыхаю, затем смотрю на Луку в поисках помощи. — Я не выживу без Розали. Господи, Лука, я люблю ее. Я не могу прожить и дня без нее.
Он обхватывает меня руками и крепко сжимает, пока я пытаюсь дышать.
— Мы справимся с этим.
Нет, я не справлюсь с этим.
Жизнь без Розали немыслима.
Кто бы мог подумать, что девушка с мягкими карими глазами станет моим концом?
Я вел войны и убивал сотни людей, и все, что потребовалось, – это женщина, которая поставила меня на колени.
Глава 19
РОЗАЛИ
Первые три дня в Нью-Йорке я жила в отеле, пока не нашла квартиру-студию над сицилийским рестораном. Она в старом районе, где я раньше жила со своей семьей, и это также не сильно ударит по деньгам, которые дал мне Виктор. Благодаря низкой арендной плате я смогу растянуть средства на восемь месяцев.
Не стану лгать. Я безумно напугана, что впервые в жизни осталась одна.
По крайней мере, тебя окружает сицилийская община. Тебе просто нужно время, чтобы приспособиться.
Я приехала в Нью-Йорк, потому что это последнее место, где я чувствовала себя как дома. Здесь я провела большую часть своей жизни до того, как умер мой отец, и мы начали переезжать из города в город.
Но я больше не чувствую себя здесь как дома, потому что у меня здесь нет семьи. Возвращение сюда только усилило горе, потому что я вижу знакомые места, куда ходила с семьей. Особенно Центральный парк, где по воскресеньям я гуляла с дедушкой. Он рассказывал мне истории из своей молодости, и мы легко проводили в парке по два часа.
Дом, в котором мы раньше жили, обветшал, и все цветы, которые я посадила, исчезли. Раньше во дворе перед домом росло большое дерево, на котором мой папа и дядя Рикко построили мне домик, но его тоже больше нет.
Я так много потеряла с тех пор, как уехала из Нью-Йорка. Глупо было думать, что после моего возвращения все волшебным образом наладится.
После бесполезных поисков работы в течение всего дня, я возвращаюсь в свою квартиру. Она была уже обставлена, когда я подписывала договор аренды. Это, по крайней мере, радует, и она меня вполне устраивает, пока я не смогу позволить себе что-то получше.
Я закрываю за собой входную дверь и запираю три засова, на установку которых у меня ушло несколько часов. Плюхнувшись на диван, я скидываю кроссовки и устало вздыхаю.
Я сижу всего несколько минут, прежде чем на меня обрушивается сильная душевная боль, и я разражаюсь слезами. Лежа на диване, я сворачиваюсь в комочек и пытаюсь справиться с нахлынувшей волной боли.
Я скучаю по играм с Луной и по тому, как она спит рядом со мной.
Я скучаю по тому, как Виктор приходит домой и уговаривает меня поужинать вместе с ним. Я скучаю по его запаху, по тому, как он ходит, по напряженному взгляду его глаз и по его сильным рукам.
Боже, я так по ним скучаю.
Шмыгая носом, я проглатываю слезы и достаю из кармана телефон, который дал мне Виктор. Я открываю приложение Messenger, и когда вижу, что Виктор все еще не прочитал сообщение, которое я отправила, чтобы сообщить о своем благополучном прибытии, мое сердце разрывается еще сильнее.
А чего ты ожидала, Розали? Ты сказала мужчине отпустить тебя, и он именно это и делает.
Однако я не думала, что это будет так сложно. Простое сообщение от него со словом ‘хорошо’ или даже эмодзи с поднятым большим пальцем заставили бы меня почувствовать себя лучше.
Боже, четыре дня, и ты уже распадаешься на части. Ты хотела этого, так смирись с этим и начни разбираться со своими эмоциями.
Встав, я готовлю себе чашку кофе, прежде чем сесть за кухонный стол. Я придвигаю блокнот поближе и просматриваю список плюсов и минусов, который я составила по поводу своих чувств к Виктору.
К минусам я отнесла участие Виктора в убийстве моей семьи, мое похищение, то, что он глава Братвы и убивает много людей.
Что касается плюсов, то их можно перечислять бесконечно. Он никогда не был жесток со мной. Он обеспечивал меня всем, в чем я нуждалась, и никогда ничего не ожидал взамен. Он не навязывал мне себя. Он был добрым и заботливым. Он подарил мне щенка.
Это глупо.
Как только я найду работу, я обращусь к психологу, чтобы он помог мне выяснить, реально ли то, что я чувствую к Виктору.
Это определенно кажется реальным.
Вздыхая, я бросаю взгляд на свой багаж, который мне все еще нужно распаковать. Я захватила только пару книг. Виктор пришлет остальное с Луной, как только я буду готова.
Найди работу, чтобы Луна могла присоединиться к тебе в Нью-Йорке. Благодаря ей все станет лучше.
Я снова достаю свой телефон, открываю Google и ищу вакансии. У меня нет никакого опыта, поэтому все очень сложно.
Может быть, тебе стоит изучить какой-нибудь короткий курс, который поможет тебе найти работу?
Я ищу курсы и вижу пару курсов по индустрии красоты, отчего у меня поднимается бровь.
Я могу этим заняться.
Я звоню в школу, которая предлагает курс, и когда леди говорит мне, что следующий курс начинается послезавтра, волнение захлестывает мою грудь.
Завершая разговор, на моих губах появляется улыбка. Курс – это начало правильного пути.
С чувством надежды я встаю и начинаю распаковывать свой багаж. Шкаф намного меньше, чем я привыкла, поэтому я выбираю самую практичную одежду, а остальное оставляю в сумках.
Стук во входную дверь заставляет меня вскинуть голову, а сердце бешено колотиться в груди.
Не надейся. Вероятно, это домовладелец.
Не желая открывать дверь кому попало, я спрашиваю:
— Кто там?
— Алисса.
Мои губы приоткрываются в судорожном вздохе, а глаза расширяются от удивления. Я быстро отпираю дверь и распахиваю ее.
— О. Мой. Бог.
— Сюрприз, — говорит она с милой улыбкой, которую я помню. — Миссис Карузо сказала мне, что ты вернулась и снимаешь квартиру над ее рестораном, поэтому я сразу примчалась.
— Как давно мы не виделись, — кричу я, бросаясь вперед, чтобы обнять девушку, которая была моим единственным другом. — Боже, я скучала по тебе.
Ее руки обвиваются вокруг меня.
— Я тоже скучала по тебе.
Мы долго обнимаем друг друга, прежде чем я отпускаю и приглашаю ее внутрь.