Демонстранты, естественно, были безоружны... за исключением одного человека. У одного юноши оказался украденный им в бытность его смотрителем цейхгауза полицейский бластер. У него хватило глупости достать его, но так как, по-видимому, он не умел с ним обращаться, он просто водил им из стороны в сторону. Естественно, что охрана Совета открыла огонь, и демонстранты были уничтожены.
Было это в четверг, и эта новейшая, хитрейшая и скрытнейшая организация выбрала себе название «Черный Четверг». Они уже не носили плакатов. Ходили слухи, что члены организации поголовно вооружены и что несколько человек, до которых удалось добраться полиции, были снабжены ампулами с ядом, и что они проглотили их перед допросом.
«Это худший вид фанатиков,– подумал Джайлс,– Они заставляют мужчин и женщин – пусть даже и рабочих – выбирать смерть, нежели избавление от своего заблуждения». Как он ни стирался, он не мог поверить, что и Мара из их числа. Он вспомнил, как она улыбалась, говоря, что сбор ягод не так уж и утомителен. Человек, носящий с собой яд, не может так улыбаться. Нет, это невозможно...
Он отвлекся от своих мыслей.
– Извини,– сказал он Байсет,– я тут был занят с инженером... Так что ты там говорила?
– Я говорила, Ваша Честь, что вам не стоит лезть во все это самому. Это не подобает Адельману. Девушка она молодая, а вы – противоположного пола, да еще из высшего сословия. Все ведь считают, что Адельман...– ее голос дрогнул,– что Адельман должен считать себя привлекательным, хотя бы и для рабочих. Само собой, эти бандиты считают себя не хуже Адельманов. И, если вы не будете ее сдерживать, она начнет вести себя свободнее. Как только она скажет что-нибудь компрометирующее, передайте это мне, а я уж позабочусь об остальном.
– А ты уверена, что она будет вести себя... свободнее, как ты выражаешься?
– Я думаю, да. Ведь мужчина, извините меня, сэр, урожденный Адель, не знает их так же, как я. Они продадут душу, чтобы пробраться в высший класс.
Джайлс взглянул на нее. Может, она и права. Но в этой откровенности есть что-то грязное. Но долг есть долг, и вывести «Черный Четверг» из игры в интересах как Окэ-Фронта, так и полиции. Но кто бы мог подумать, что прелестная маленькая Мара...
Внезапно его осенила новая мысль. Он недоверчиво посмотрел на Байсет:
– Секунду, мы кое-что забыли. Ты говоришь, что ты из полиции, но все это только слова. Ты можешь быть сама из «Черного Четверга», а Мара-из полиции.
– Вы правы, сэр,– ответила она.
Ее пальцы скользнули к застежке-молнии комбинезона и, поколебавшись, схватили и оттянули ее не больше, чем на пару дюймов. Ворот комбинезона распахнулся и обнажил тонкую шею, покрытую тенью. Сквозь эту тень что-то маленькое вспыхнуло и засверкало зеленым светом.
Джайлс слышал о полицейских идентификаторах, но не видел ни одного. Перед ним, насколько он знал, был кристаллический пузырь, внутри которого жила спора водоросли, выращивание которой было одним из самых тщательно охраняемых секретов Совета и полиции. Пузырь был прикреплен к коже при помощи физиологического клея. Из него выходила невидимая трубочка, соединенная с ближайшим капилляром Байсет. Через нее спора питалась кровью и светилась особым, непохожим на другие индикаторы светом.
Если спору отсоединить от капилляра, спора погибнет, и пузырь перестанет светиться. Она погибнет также, если ее подсоединить к системе кровообращения другого человека. Она специально приспособлена к организму Байсет.
– Моя личная карточка,– сказала она.
Байсет держала маленькую белую карточку, тоже покрытую несколькими миллиметрами кристалла. Подделать такую карточку было невозможно. Она в точности походила на карточку обычного рабочего, только один угол ее был окрашен в зеленый цвет. Джайлс взял у нее карточку и поднес к идентификатору на груди. Краски вспыхнули.
– Да,– сказал он, вздохнув чуть глубже обычного.– Спасибо, я тебе верю.
Он вернул ей карточку, и она взяла ее, застегнув молнию.
– Могу я рассчитывать на вас, Ваша Честь?
– Да,– неохотно ответил он,– можете рассчитывать. Подожди...
Внезапная резкая перемена в его голосе заставила ее застыть на месте.
– Полиция служит Совету, а Совет представляет урожденных Адель. Здесь я единственный Адельман. Так что ты обязана делать то, что я прикажу – и я запрещаю тебе арестовывать или допрашивать кого-нибудь на шлюпке без моего разрешения. То есть, прежде, чем сделать что-нибудь подобное, ты должна доложить мне об этом. Понятно?
Ее лицо было непроницаемым. Она секунду поколебалась, но тут раздался голос капитана:
– Адельман! – сказала капитан.– Вы меня слышите? Пришел ваш черед. Возьмите инженера. Только осторожно... Вокруг тела... осторожно...
Джайлс лихорадочно манипулировал рычагами и кнопками. Альбенаретские манипуляторы совпадали с земными только в том смысле, что многократно усиливали мощь их хозяев. Джайлс изо всех сил старался обхватить инженера как можно аккуратнее за то, что он называл про себя талией.
Он был чересчур осторожен и потерял инженера. Фигура в скафандре отскочила и зависла над корпусом корабля. Джайлс снова попытался ухватить его, но инстинктивно использовал только два пальца вместо трех и опять упустил его.
Капитан надрывалась в динамике, но Джайлс был слишком занят работой, чтобы тратить свое внимание на нее. С третьей попытки ему удалось схватить тело инженера достаточно прочно.
Снаружи послышался скрежет, и на экране Джайлса двигатели стали удаляться по мере того, как капитан перемещала механизм манипуляторов с руками назад, к воздушному шлюзу.
– Внимание, Адельман!– он наконец расслышал ее голос. – Наступила труднейшая часть. Вы должны поместить его в шлюз и следить за тем, чтобы он не выплыл обратно, когда я стану закрывать внешний люк.
Джайлс хмыкнул. Очевидно, альбенаретцу капитан не стала бы растолковывать, что именно надо сделать. Но для неопытного землянина это было все равно, что забраться на голую отвесную стену. Ему придется намеренно упустить инженера, надеясь, что он не улетит, куда не нужно, а потом перехватить его по-другому, чтобы можно было придерживать его в переходной камере. Если он ошибется, инженер вылетит наружу и все придется начинать заново. А инженер – если он еще жив – с каждой минутой все ближе к смерти.
В какой-то мере это было даже смешно: он выбивается из сил, чтобы спасти существо, для которого смерть в космосе была величайшим благом! Однако это было несущественно – он человек, а не альбенаретец, а значит, ему свойственно сражаться со смертью самому или за любое живое существо, которое находится на его попечении, сколько ни малы бы были шансы на успех.
Джайлс осторожно разжал металлические пальцы. Он быстро перехватил рычаги, расположив манипуляторы под другим углом, пока тело инженера еще не вылетело, и приготовился к новому броску.
Инженер уже начал отплывать от шлюпки, когда Джайлсу удалось невозможное – он схватил его. С секунду он переводил дух, а потом принялся задвигать инженера в воздушный шлюз.
Все шло довольно гладко, однако большая часть шлангов осталась снаружи. Они помешают люку закрыться, если их не запихать внутрь.
Джайлс рискнул. Он прекрасно понимал, что не способен пользоваться руками раздельно, так как вообще не практиковался в этом. Но теперь, когда инженер уже был в шлюзе, Джайлс, придерживая тело одной рукой, другой потянулся к шлангам. На мгновение он ощутил себя человеком, который пытается одной рукой похлопать себя по голове, одновременно делая второй круговые движения по животу. И, тем не менее, ему удалось втащить шланги в люк.
Крышка люка стала захлопываться сразу же, как только они оказались внутри. Капитан, видимо, не хотела терять ни секунды. Когда она задвинулась настолько, что стало ясно, что ни шланги, ни сам инженер уже не выплывут из люка, Джайлс оторвал ноющие руки от рычагов, вынул их из отверстия и опустился на пол, тяжело дыша. Вся его одежда пропиталась потом и липла к телу.
Капитан была права. То, что он сделал, было недоступно для рабочего. Эта работа требовала не только здорового организма, но и стальных нервов, и тренированной психики, и умения управлять всеми этими способностями...
Джайлс внезапно ощутил, что он не один. Все рабочие, с Марой и Байсет впереди, собрались у входа в отсек, молча глядя на него.
Он открыл было рот, чтобы приказать им убраться, когда шипящий голос капитана опередил его:
– Назад, все назад! Адельман, помогите мне открыть люк и прикажите вашим людям убраться с дороги.
– Выполняйте приказ! – выдохнул Джайлс.– Уходите. Сядьте на койки, уйдите с дороги. Мы сейчас пройдем с инженером по коридору, и он должен быть пуст.
Они исчезли. Он пошел к капитану, но та отстранила его.
– Стойте,– приказала она.– Не касайтесь его, это опасно! «Она права»,– подумал Джайлс, увидев инженера в открывшейся внутренней двери люка. Скафандр его был покрыт инеем, как и вся внутренняя сторона люка. Капитан шагнула вперед, вытянув перед собой руки в защитных перчатках. Быстро и осторожно она отсоединила шланги от скафандра и вытянула тело инженера из люка.
– Идите вперед,– сказала она Джайлсу.– Путь должен быть свободен. Когда мы вернемся, его скафандр будет достаточно нагрет, чтобы вы могли прикоснуться к нему.
– Понимаю,– сказал Джайлс. Он поспешно двинулся впереди капитана. Она потащила тело инженера к койке, раньше принадлежащей Дай, и положила его на нее, отцепив прикрепленные к поясу скафандра инструменты.
– Теперь можно...
Она сняла пластиковые перчатки и голыми руками повернула шлем до щелчка. Послышалось шипение воздуха, и шлем оказался в руках капитана. Они увидели лицо инженера.
Джайлс мало что понимал в увиденном. Глаза инженера были закрыты, и темная кожа приобрела пепельный цвет. Человек не мог бы определить, дышит инженер или нет.
– Как он? – спросил Джайлс.
– Хорошо, Жизнь возвращается к нему. Адельман, сзади вас, на койке, лежат различные инструменты. Найдите там ножницы и разрежьте ленты. Не пытайтесь открывать замки, просто срезайте их. Понятно?