Она отхлебнула вина и задумалась.
– Трудно сказать. Броуди нанял меня уже после ухода Сета. Но Зейн все еще пил, понимаешь? Группа, вероятно, находилась на пике всего того безумия, которое сопровождало первый альбом, и все же они все еще в некотором роде собирались вместе, после твоего ухода, а затем и Сета… У меня было ощущение, что происходит эпический сейсмический сдвиг, и я как бы оказалась в его центре. Проблемы взросления? Но я правда не могу сказать, как уход Сета изменил их. Я знаю только то, что слышу.
– Что ты слышишь?
Она пожала плечами.
– Похоже, все с осторожным оптимизмом смотрят на его… появление. Однако я думаю, что им неловко снова доверять ему в чем бы то ни было. Это почти как если бы он был старым любовником, разбившим всем им сердца. Они хотели бы дать ему еще один шанс, но раз уж обжегся на молоке, будешь дуть и на воду, верно? – Ее красивые губы изогнулись в легкой улыбке. – Хотя в воздухе витает волнение от предвкушения. Ты тоже это чувствуешь. Этот потенциал, подобный тлеющим углям. Думаю, огонь в этих отношениях так и не погас по-настоящему.
– Верно. – Я беспокойно отхлебнула вина и немного пожалела о том, что спросила. Это не совсем то, что я хотела услышать. Но на самом деле это ничего не значило; это не означало, что они решат снова доверять Сету. Ведь вокруг много талантливых гитаристов, которые не разбивали им сердец.
Хотя я понимала, что имела в виду Мэгги. Между Сетом и остальными участниками группы всегда был огонь. Это касалось и меня.
Такой огонь трудно потушить, когда он разгорается.
– Хотя совершенно очевидно, что они жутко по тебе скучают, – добавила она.
Я улыбнулась ей, и на душе потеплело. Может быть, из-за вина, или Мэгги, или церкви и света свечей… Я сидела, окруженная вещами группы, как будто снова стала частью всего этого… и мне было хорошо.
– Спасибо за это, Мэгги.
– Не благодари меня. Они любят тебя. Мы все любим.
А потом пришло это – дискомфорт. Боже. Я перестану когда-нибудь испытывать вину за то, что слышу это?
– Послушай, – сказала я ей, – я чувствую, что должна перед тобой извиниться. Или, по крайней мере, объясниться. Почему я… избегала тебя.
Она приподняла бровь, глядя на меня.
– Я не знала об этом.
– Да. Ну, что ж… – Я поковыряла прореху на колене своих джинсов. – Я не очень-то старалась быть доступной. Но я хочу, чтобы ты знала, что причина, по которой я поддерживала больше контактов с Рони, чем с тобой, в том, что… ну, мои отношения с Рони просто… немного легкомысленные. Она не ожидает от меня многого и не предъявляет ко мне более высоких требований. В то время как ты никогда не позволишь мне легко выйти из того дерьма, которое я пытаюсь провернуть.
Мэгги отмахнулась от этого.
– Я просто думала, что ты пытаешься справиться со своими загонами. Это твое дело. Я рядом с тобой, что бы ни случилось, понимаешь?
– Знаю. – Я пристально посмотрела на свою старую подругу, чувствуя себя еще хуже из-за ее понимающего взгляда. Я так сильно по ней скучала, по простым разговорам, как раньше. Еще в колледже… до того, как я уехала. – Все рушится, Мэгги, – призналась я тихо в темноте церкви.
– Что случилось?
– Я и Броуди. – Я прошептала это в темноту, как будто у стен были уши, хотя, кроме нас с Мэгги, никто этого не слышал.
– А?
– До твоего здесь появления, знаешь, много лет назад… у нас было кое-что. Вроде. Это… сложно. Я имею в виду, у меня были к нему чувства.
Ее брови поползли вверх.
– И?
– И… Я думаю, он тоже всегда хотел меня. Ну, ты знаешь… издалека.
– Угу, – сказала она, обдумывая это. – Издалека.
– Да.
Она скептически посмотрела на меня.
– Ладно. Извини, если я что-то упускаю, но ты в последнее время смотрелась в зеркало?
– Эм… конечно.
– Так… ты хочешь сказать, что ему это нравится издалека? Что, черт возьми, плохого в том, чтобы смотреть вблизи? Что у него, отвращение к красоте или что-то в этом роде?
Я слегка улыбнулась.
– Нет. Эта часть в некотором роде на моей совести.
– У тебя неприятие красоты? Я знаю, что он мой босс и все такое, но Броуди горячий, Джесса. Я могу сказать это, потому что он не в моем вкусе, поэтому у меня никогда не возникало чувств к нему.
Я улыбнулась, охваченная любопытством.
– А кто в твоем вкусе?
– Ай, – сказала она, пренебрежительно махнув рукой в воздухе. – Ходячие катастрофы. Броуди держит себя в руках. Очевидно, он не для меня. – Она нахмурилась. – Но мы отклоняемся от темы, и я все еще в замешательстве. В чем проблема между тобой и Броуди?
– Возможно, проблема в том, что он держит себя в руках. – Я отхлебнула вина, чувствуя, как в горле появляется комок; я действительно не привыкла к такому уровню откровенности. Большую часть своей жизни я избегала этого. Но я сделала глубокий вдох и решилась. – Я всегда боялась, что, если подпущу его ближе, он решит, что я ему больше не нужна. Ты знаешь… когда он поймет, насколько у меня все выходит из-под контроля.
Мэгги нахмурилась, явно не впечатленная таким ходом мыслей. Не то чтобы я ожидала от нее чего-то другого.
– Послушай, ты знаешь, что я люблю тебя, дорогая, – сказала она, – но если ты собираешься сидеть здесь и дурить меня, то я не куплюсь.
Хорошо. Это последнее, что я ожидала от нее услышать.
– Что ты имеешь в виду?
– О, Джесса. – Она отпила вина. – Мы с тобой всегда понимали друг друга с полуслова, верно?
– Да, – согласилась я.
– Но ты никогда по-настоящему не посвящала меня в свои дела, и иногда это… надоедало.
– Конечно, посвящала, – запротестовала я.
– Нет, это не так. Ты держишь меня на расстоянии, как и всех остальных. Ты говоришь мне то, что хочешь, чтобы я знала, позволяешь мне видеть то, что ты хочешь, чтобы я видела, но это никогда не дает полной картины. Мы все имеем право на личную жизнь и свои секреты, но, Джесса, ты прикрываешься своими, как щитом, вот о чем я.
Я медленно покачала головой, переваривая услышанное.
– Я никогда не замечала, что так делаю: позволяю вам видеть только выборочно и использую это как стену. То есть я знаю, что иногда я так поступала с людьми в прошлом. Но я не осознавала, что делаю это сейчас. С тобой. – Я прикусила губу. – Прости меня за это.
– Ну, разве честность не освежает? – Она пожала плечами. – Я не любитель всякой чуши. Я достаточно наслушалась ее от Зейна.
– Мэгги. Ты говоришь только правду. Меньшего я и не ожидала, и я люблю тебя за это. Пожалуйста, не останавливайся, даже если я буду нести чушь.
– Ладно. Почему бы тебе не рассказать мне, чем ты занималась после свадьбы? До того, как поехала в Лос-Анджелес на съемки.
– Зависала у Рони. И, знаешь, у нас было несколько пижамных вечеринок.
– Ага.
– И, думаю, я буду чаще видеться со своим братом. И Кэти. Я сейчас живу у них.
– Я в курсе.
– И, как ты знаешь, немного занимаюсь музыкой. – Я сделала глоток вина, подбадривая себя и пытаясь понять, к чему все идет. – Я провожу немного времени с Броуди.
– Ага. И ты все это время умирала от желания вернуться к модельной деятельности, верно? Умирала от желания уйти?
– Ну… нет.
Она вскинула руки в направлении витража.
– Аллилуйя, Иисус.
Я расхохоталась.
– Что?
– Вовремя, вот и все. – Она протянула мне бутылку вина, чтобы на этот раз я могла сама наполнить свою кружку, что я и сделала. Щедро. – Послушай, Джесса. У меня нет претензий к твоей карьере. Ты это знаешь. Пока другие парни скулят и стонут, чтобы ты вернулась к нам, я думаю, ты могла бы стать звездой моделинга, пока можешь. Я имею в виду, что в какой-то момент тебе, очевидно, придется выбрать другой путь, потому что никто не захочет видеть модель в бикини с гусиными лапками и обвисшей грудью, и это печальная правда.
Я снова рассмеялась.
– Да, я отчасти понимаю, что так оно и есть. Может быть, я могла бы стать первой?
– Первой в чем?
– Моделью в бикини с обвисшей грудью и гусиными лапками. Установлю новый стандарт красоты.
– В этой жизни этого не случится, но удачи тебе в следующей, – сказала она. – Серьезно. Ты когда-нибудь задумывалась о том, почему тебя потянуло в модельный бизнес?
– А меня туда и не тянуло. Это была просто возможность, которая представилась мне в юности, и я воспользовалась ею. Мне повезло.
– Опять чушь собачья. – Она покачала головой. – Джесса, тебя тянуло в модельный бизнес. Только не говори мне, что любая девушка, достигшая таких высот, как у тебя, не хочет этого. Хочет, сильно. Тебе приходится соревноваться со всеми этими великолепными стервами за каждую полученную работу, и ты знаешь, что это нелегко. Выглядеть привлекательно на фото или на подиуме – это нелегкий труд. Как человек, который последние шесть лет разгребал дерьмо Dirty, я скажу, что даже это не такая уж тяжелая работа, как тебе хотелось бы думать. Претендовать на работу, где ты должна выглядеть привлекательно в бикини? Это тяжелая работа. Жить на диете, подходящей для очень маленького кролика, решать проблемы со всякими стервами, хочешь ты этого или нет, получать отказы снова и снова из-за того, что от тебя не зависит, – это тяжелая работа. И ты справилась. Ты не вступишь в эту борьбу и не выиграешь, если сама этого не захочешь. Так почему бы тебе не рассказать мне еще раз, и на этот раз без всякой ерунды, почему тебя потянуло в модельный бизнес?
Черт. Мэгги хороша.
– Я не знаю, – сказала я, искренне недоумевая. – Потому что я хотела путешествовать и зарабатывать деньги?
– Ты будешь путешествовать и зарабатывать деньги с группой. Если ты навалишь еще одну кучу дерьма, то уйдешь отсюда с опаленной задницей. Я серьезно.
– Черт.
– Я могу сказать тебе, почему ты стала моделью. Потому что ты хороша в этом. Ты всегда была красавицей, и когда ты показываешь это на фото или на подиуме, никто не может к тебе прикоснуться. Для тебя работа моделью – это откровенность. Я понимаю это. За эти годы я познакомилась со