многими красивыми девушками и моделями на наших видеосъемках, за кулисами, на вечеринках, и некоторые из них находятся не на своем месте, понимаешь? С некоторыми девушками так оно и есть. Эта красота – способ отпугнуть людей.
– Да. Дело в этом, – призналась я.
– И не только мужчин, – сказала она. – Всех.
Я попыталась это осознать.
Затем я вздохнула, сделала глоток вина и спросила:
– Я когда-нибудь рассказывала тебе о наркотиках?
Она приподняла бровь, глядя на меня.
– Наркотиках?
– Это началось до встречи с тобой, – сказала я, немного смутившись. – И я не приходила на занятия обдолбанной, так что, возможно, ты не в курсе.
Она посмотрела на меня с сочувствием и без капли осуждения.
– Джесса, ты никогда не говорила мне. Но это не значит, что я не знала.
Я уставилась на нее, слегка шокированная.
– Что?
– Я видела тебя на той вечеринке у Броуди… Помнишь? На той первой вечеринке, на которую ты меня привела, когда познакомила с Броуди и его группой. Ты пришла с тем парнем, и Броуди поймал его за торговлей дурью, из-за чего произошла небольшая потасовка. В итоге Джуд вышвырнул его вон. Ты была не слишком счастлива… Я не поняла, что там произошло, но позже ночью увидела, как ты спорила с Сетом на улице. Ты была расстроена.
Дерьмо. Мэгги это видела?
Как много она слышала?
– Я не подслушивала, ничего такого, – быстро добавила она. – Я вышла с ребятами на задний двор, чтобы покурить. Зейн бросил комментарий: что-то о Сете и тебе. Не знаю, тогда я не придала этому особого значения. Просто подумала, что вы, ребята, были под чем-то, а в то время в продаже было много запрещенки, но… Я думаю, может, Зейн знал больше?
Зейн знал?
О боже… Я была такой глупой. Такой наивной.
Если знал Зейн, то, может быть, знал и мой брат.
Может быть, все знали.
Мэгги вздохнула, увидев выражение моего лица.
– Не могла бы ты, пожалуйста, оказать мне одну любезность и перестать быть настолько строгой к себе?
Я прикусила губу, испытывая неприятную смесь облегчения и стыда.
Почему я решила, что должна прятаться от Мэгги? Конечно, я в курсе, что она в некотором роде честная и почти правильная девушка: немного выпивки, немного тусовок… Она обо всем этом знала и все видела, да и к тому же работала во вселенной Dirty. Ее отец тоже прожил такую жизнь, так что в каком-то смысле она родилась прямо в этом безумии. В свое время я слышала истории о вечеринках ее отца, но она знала больше. Возможно, даже была свидетельницей. Если кто-то и мог понять, через что мне пришлось пройти, так это Мэгги.
– Джесса, прошу, послушай меня, – тихо произнесла она, прежде чем я успела сказать что-нибудь еще. – Я знаю, ты потеряла своих родителей, когда была маленькой, и знаю, тебе было больно. Очень больно. Мы все это видели. Ты думаешь, что скрываешь свои чувства, и, признаю, у тебя это хорошо получается, дорогая. За твоим милым личиком трудно понять, что происходит на самом деле. Но поверь мне, я видела самое худшее, что только может быть, и это совсем не красиво. Мой отец был наркоманом, понимаешь? Но я никогда не считала его таковым, хотя он поставил свою тусовочную жизнь выше меня и моей мамы. Ему за шестьдесят, но он все еще что-то принимает каждый раз, когда я его вижу. Одному богу известно, как он продержался так долго с тем дерьмом, что течет в его венах. Но это и есть гламурная жизнь, понимаешь? Он богат, каждые два месяца у него появляется новая подружка, и ему нравятся наркотики. И мне смешно оттого, что все это дерьмо сходит ему с рук. Я видела, что на самом деле могут натворить наркотики. Ты знаешь, что я работаю волонтером в женском приюте? Уже много лет.
– Да. Я знаю.
– Ну, с теми, кто попал в беду. В итоге у них не получилось вести гламурную жизнь. Я встречала женщин, которые потеряли зубы из-за наркотиков и от мужских кулаков. Они потеряли все, и, что хуже всего, – самоуважение, способность бороться. Они потеряли себя. Поверь мне, я знавала потерянных женщин, и тебя я такой не вижу. Я вижу женщину, которая нашла способ вернуться к себе задолго до того, как стало слишком поздно.
– Спасибо, Мэгги, – выдавила я, разрываясь на части. – Но иногда мне кажется, что я недостаточно строга к себе.
– К черту все это, – сказала Мэгги. – Как твоя подруга, я здесь, чтобы сказать тебе, что это нормально – снять с себя ответственность за все, что случилось в прошлом. И я расскажу тебе кое-что еще, что может стать откровением для такого человека, как ты. Я знаю, что так бывает со многими женщинами, которые приходят в приют. – Она наклонилась ко мне и сказала: – Просить о помощи – это нормально.
– Ага, – сказала я, начиная по-настоящему понимать эту идею. Особенно когда я увидела силу и сострадание в красивых серых глазах Мэгги. – Я знаю, что мы ровесницы, но знаешь, я всегда как бы равнялась на тебя.
– Черт. Что ты, говоришь, употребляла? – Она усмехнулась и отхлебнула вина.
– Я этого не говорила. И я серьезно. Я всегда восхищалась тобой. Ты чертовски крутая, но всегда сохраняла свою доброту, понимаешь? Как будто ты входишь в комнату на своих высоких каблуках, ростом не больше пяти футов, и начинаешь надирать задницы и ставить всех на место. В твоих ухоженных руках парни просто начинают таять. Даже Зейн, и это о чем-то говорит, поверь мне. Ты, кажется, всегда все продумываешь. У тебя потрясающая, идеальная жизнь, которую ты построила для себя, в которой ты та, кто ты есть, и я завидую этому.
Мэгги просто уставилась на меня, ее брови поползли вверх… очень высоко.
– Идеальная жизнь?
– Да. Понимаешь. У тебя есть группа. Ты надираешь задницы на своей работе и трудишься в приюте. У тебя все получается. Ты помогаешь людям. Помогаешь мне. И, знаешь, ты всегда была для меня потрясающей подругой, делилась со мной всем, впускала меня в свою жизнь, а я даже не…
– Я вышла замуж за Зейна в Вегасе, – выпалила она.
Я застыла, ошеломленная.
– Ты… что?
– О, ради всего святого, – выпалила она, – так чертовски приятно просто сказать это кому-то вслух. Передашь мне вино?
Я передала ей бутылку и недоверчиво уставилась на нее, разинув рот, когда она сделала глоток.
– Ты… Как? Когда? Зачем? – пробормотала я.
– Вот именно, – вздохнула она. – Видишь ли, Джесса, мы все совершаем глупости, которыми не гордимся. Совершенство – это иллюзия. Даже красота – это своего рода иллюзия. И это то, кем ты являешься, когда становишься моделью. Иллюзией. Но вот в чем дело: ты реальный человек. Ты заслуживаешь настоящей жизни. Так что иди и живи ею уже сейчас. А еще перестань беспокоиться о том, что подумают другие. Тебе не нужно быть идеальной или даже красивой все время. Просто люби себя, а все остальное образуется.
Да, это потрясающий совет Мэгги, но я как бы зациклилась на том, что она сказала прежде…
– Ты… вышла замуж за Зейна?
– Да.
– За… Зейна.
Она закатила глаза и сделала еще один глоток вина.
– Ага.
– За Зейна.
– Да.
– А потом… вы развелись?
– Не-а.
– Нет?
– Нет.
– В смысле… вы женаты? Прямо сейчас?
– Формально… да.
– Что это значит?
– Понимаешь. Это сложно.
– О нет. Не бросай мне мои слова обратно, – сказала я. – Так просто ты не отделаешься.
Она слегка улыбнулась, как-то болезненно.
– Когда это случилось?
– В апреле прошлого года.
– В апреле! Это почти год назад!
– Я в курсе.
– И вы живете вместе? – У меня никак не укладывалось в голове. Зейн жил в Лос-Анджелесе, а она – здесь.
– Нет.
Оу.
– Значит, вы просто… женаты.
– Формально.
– Но на деле… не женаты?
– Примерно так.
– Потому что… Зейн… – Я запнулась, не зная, как это сформулировать. – На самом деле он не…
– Он не годится в мужья, – решительно заявила она. – Можешь так и говорить. Мы обе понимаем, что это правда. И все же я идиотка, которая вышла за него замуж в Вегасе по дурацкой прихоти.
– Так. А вы… втайне встречаетесь?
– Как сказать, каждый раз, когда я его вижу, он увивается за какой-нибудь случайной юбкой, так что нет.
– И все же… до сих пор женаты?
– Угу.
Я уставилась на нее, разинув рот. Я ничего не могла с собой поделать. Вот это новость.
– Кто-нибудь еще знает об этом?
– Никто. Точнее, мой отец и его последняя пассия. Они были там, на этой чертовой церемонии. Кроме них… нет. И мы заставили их пообещать никому не рассказывать. Но Джесси, очевидно, нас видел. Мы возвращались в отель посреди ночи – я с букетом и все такое. И он сложил два и два… Он спрашивал меня об этом примерно месяц спустя, но я все отрицала… А точнее, рассмеялась ему в лицо. Я сказала, что мы просто веселились, что я была пьяна, а Зейн присматривал за мной; что букет и кольцо – это просто подарки Зейну на мальчишнике, на который мы наткнулись, когда ходили по барам. Думаю, в его понимании идея выйти замуж за Зейна была настолько нелепой, что, когда я отшутилась, он купился… В конце концов он извинился передо мной за то, что вообще спросил. – Она покачала головой, ее плечи опустились. – Боже, я такая задница.
– Это не так. Это твое личное дело. Если ты не хочешь, чтобы кто-то знал, это твой выбор.
Мы посидели там несколько минут, потягивая вино – я из своей кружки, а Мэгги прямо из бутылки.
– Хотя это довольно нелепо, – осторожно заметила я. – Ты. И Зейн. В Вегасе. – Я бросила на нее косой взгляд. – Поженились.
– Ага.
– Миссис Зейн Трейнор, – задумчиво произнесла я.
Наши взгляды встретились. Я слегка фыркнула, стараясь не рассмеяться… отчего Мэгги расхохоталась. Очевидно, нам обеим нужно было немного разрядить обстановку, потому что, как только мы начали смеяться, нас уже было не остановить.
– Эй, малыш, – сказала я, стараясь изобразить Зейна максимально похоже, –