Я сняла лифчик, бросила его в сумочку и осталась в одном топе. Прикосновение скользкой ткани к моей обнаженной груди было похоже на обещание секса.
Поразмыслив, я также сняла трусики, а затем снова надела джинсы.
Затем я пригладила волосы, перевела дух и пошла на поиски Броуди, чтобы соблазнить его и заставить подчиниться.
Глава 22. Джесса
Когда я вошла в почти пустой бар, то обнаружила, что большие ворота над входом закрыты, а из динамиков льется кавер-версия песни «Easy» группы Commodores в исполнении Faith No More. Но я нашла Джуда за высоким столиком в углу с Пайпером и еще парой парней в кожанках Королей. Они были единственными, кто остался в баре.
Я нигде не увидела Броуди, поэтому остановилась как вкопанная.
Неужели он действительно ушел? Уже? Это так на него непохоже – уйти с организованного им мероприятия раньше группы, но, может быть, он действительно так злится на меня?
Как, черт возьми, я заставлю его подчиниться, если его даже здесь нет?
Я направилась к Джуду через всю комнату, но тут он возник словно из ниоткуда. Прямо у меня перед носом… взяв меня за руку, он повел меня обратно в дамскую комнату, а Джуд встретился со мной взглядом и вроде как хихикнул.
Как только мы оказались внутри, он закрыл дверь и придвинул к ней мусорное ведро.
– Ты здесь, – сказала я.
– Да, – невозмутимо ответил Броуди. – Как и ты.
– Эм… ладно. Может, мы могли бы поговорить?
Он свирепо посмотрел на меня.
– О чем тут говорить? Если ты думаешь, что я буду рассиживаться с членом в руке и наблюдать, как ты мутишь с кем-то другим, то ты ошибаешься. Плавали, знаем. Не интересно. Так что если ты рыщешь в поисках члена, то можешь делать это где-нибудь в другом месте.
– Рыщешь в?..
– Просто сделай мне одолжение, – отрезал он ледяным тоном, – проворачивай это где-нибудь еще, а не на глазах у меня и моих друзей.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Джимми, – сказал он. – Или Змей? Или любой другой парень, с которым ты флиртовала весь вечер, или кто угодно, кого ты хочешь. Выбирай.
– Змей? – Я недоверчиво покачала головой. Неужели он думал, что я снова пытаюсь подцепить кого угодно, чтобы заставить его ревновать? Какой же супершлюхой он меня считал? – Ты такой придурок, знаешь?
– Да пошла ты, Джесса.
Я отступила на шаг.
Я думала, что он уйдет после этого милого завершающего аккорда, но он просто стоял и смотрел на меня сверху вниз.
– Не мог бы ты, пожалуйста, перестать меня отчитывать?
Он скрестил руки на груди, выпятив мускулистые бицепсы и предплечья. На нем была тонкая, искусственно состаренная футболка, и я могла видеть сквозь нее все. Его твердые соски, рельефные грудные мышцы, тонкую талию.
Возможно, я была не единственной, кто понял, как использовать свои достоинства.
– Перестань говорить мне, что собираешься уйти, – сказал он.
– Я этого не делала.
– Это подразумевалось.
О боже. Есть ли на всем белом свете более несносный тип, чем этот?
И как мне не слететь с катушек при таком раскладе?
– Ты что, совсем в меня не веришь? Совсем?
– Зависит от того, собираешься ты уходить или нет, – сказал он.
– Ты ясно дал понять, что хочешь, чтобы я ушла.
Его взгляд из холодного превратился в ледяной.
– Разве?
– Ты сказал, что со мной покончено, и, честно? – Я подняла руки, капитулируя. – Я не могу тебя за это винить. – Вот тебе и секс с его подчинением. Возможно, в этом случае мне просто придется признать свое поражение.
– Группа сделала тебе предложение, – сказал он. – Ты собираешься его принять?
Я посмотрела на него, удивленная тем, что он переключился в деловой режим.
– Нет, – сказала я. – Не собираюсь.
– Из-за меня?
– Из-за того, что это не подходит ни мне, ни группе. И ты как никто другой должен это понимать.
Он сделал несколько шагов ко мне, сокращая расстояние между нами.
– Если мы с тобой разберемся во всем, ты изменишь свое мнение на этот счет?
– Насчет того, чтобы быть ритм-гитаристом Dirty?
– Да.
– Нет.
– Почему?
– Потому что это безумие. Ты ведь понимаешь это, так?
– Что в этом безумного? Ты нужна группе.
– И ты не против? Если я стану участницей Dirty? – Я просто не представляла, как это может сработать. Даже если бы я захотела присоединиться к группе… Я недостаточно хороша. Даже если бы мы с Броуди смогли «разобраться во всем». – Ты же знаешь, что я недостаточно сильна, – добавила я. – Я имею в виду, в игре на гитаре. Я не настолько хороша. Ты сказал им об этом, верно?
– Ты хороша. И, между прочим, ты единственная, кто этого не признает. Приложив немного усилий и преданности, ты могла бы стать великой.
– Я не думаю…
– Если бы ты только могла видеть то, что видим мы, когда ты стоишь на сцене с группой… Ты можешь научиться играть на гитаре лучше, Джесса. Но эта химия? Эта атмосфера? Ты не можешь научиться этому или создать ее. Ты так долго убегала от этого, что уже даже не осознаешь, что она буквально горит в тебе, как и в Джесси, понимаешь? Почему бы не принять это, вместо того чтобы прятаться? Просто живи так, как это делает твой брат.
– Я в замешательстве. Ты посылаешь меня или предлагаешь присоединиться к группе?
– Я говорю тебе, что ты будешь сиять с Dirty, если возьмешь на себя обязательство, если отнесешься к этому серьезно и покажешь, что мы можем тебе довериться.
Я покачала головой, потому что все это какая-то нелепость.
Я никогда не думала о том, чтобы стать членом Dirty: играть с ними в туре и все такое. Я хотела быть просто частью общей картины… автором песен. Автором текстов. Я никогда не хотела становиться рок-звездой. Это был бы совершенно другой зверь, и это определенно не моя история.
– Я имею в виду… не то чтобы я не ценила ваше предложение, но…
– Ты принадлежишь нашей группе, Джесса. Так было всегда. – Он покачал головой, изучая меня. – Я думаю, это просто гребаный позор, что ты никогда этого не хотела.
– Я действительно хотела этого, – осторожно призналась я. – Я всегда хотела быть частью этого. Я имею в виду, музыка… музыка – это все. Я всегда это знала. И я знаю, что какая-то часть меня любит играть с ними. Это потрясающе, когда мы собираемся вместе. Но выступать? Я не могу выйти на сцену и делать то, что делают они. Сегодняшнее шоу – это одно дело. Одна акустическая песня. Просто небольшой бар с публикой, которая ничего от меня не ожидает. Но выступления в туре Dirty, на аренах и стадионах, заполненных десятками тысяч людей… это не в моем стиле, Броуди. Я не рок-звезда.
Он рассмеялся мне в лицо.
– Не рок-звезда? Ты – ходячее воплощение рок-звезды, Джесса. Чертовски талантливая. Чертовски сексуальная. Загадочная. Великолепная. Харизматичная… – Его взгляд скользнул по мне. – Я упоминал, что ты чертовски сексуальна?
– Пару раз.
– Хорошо. Если это не стоит повторения, значит, ты не гребаная рок-звезда. И, милая, это того стоит.
Я сглотнула, но не сдвинулась с места, когда он подошел ближе.
– Фанаты полюбят тебя, – сказал он, и я не была уверена, знал ли он это или нет, но он смотрел мне прямо в лицо; я подавила желание сделать еще один шаг назад. – Прекрасная сестра Джесси… одаренная, неуловимая автор песен, которая бросает карьеру модели, чтобы следовать своей истинной страсти… что же тут не любить?
И тогда я сделала шаг назад.
– Так вот в чем дело? Ты ищешь возможность по-новому взглянуть на юбилейный тур группы?
Он встал ко мне вплотную, и воздух между нами словно разрядился; я почувствовала этот электрический разряд, это ошеломляющее, неистовое чувство, от которого у меня в животе запорхали бабочки. Вблизи это было похоже на магнитное притяжение. Я буквально хотела слиться с ним воедино.
– Милая, только не говори мне, что ты не умеешь держаться на сцене. Я видел, как ты покоряла подиум своими длинными ногами. Я видел, как ты растворялась в музыке. – Его взгляд опустился на мой рот, и он провел языком по нижней губе. – Это внутри тебя, Джесса. От тебя исходит пар, когда ты играешь. Ты этого хочешь.
Да… Я определенно начинала дымиться. Близость Броуди буквально заставляла мир вокруг нас испаряться.
– Мне некомфортно, Броуди, – выдавила я из себя. Я упиралась спиной в стену дамской комнаты. Когда это произошло? Он загнал меня в угол, а не наоборот. – Стоять на сцене с гитарой, – сказала я, – пока Зейн поет мой текст… тогда я чувствую себя… обнаженной.
По какой-то причине это его разозлило. Сильно. Он взволнованно втянул воздух.
– Ты позировала практически обнаженной, – выпалил он. – Какая, на хрен, разница?
– Разница в том, что это было мое тело, – сказала я. – Ты же просишь меня обнажить душу.
Он сверлил меня взглядом, наверное, целую минуту.
– Да. Боже упаси, если я попрошу тебя о чем-нибудь. – Он отстранился, ослабляя разряд между нами, оставляя лишь холод.
– Знаешь, ты не прав.
– В чем это? – спросил он так, словно ему на самом деле было наплевать.
Я набрала в грудь воздуха и выдавила из себя:
– Я никогда не выбирала Сета.
Броуди покачал головой и отвернулся.
– Счастливо оставаться на своем пьедестале, принцесса. – Он пнул мусорное ведро, которое с грохотом пролетело через всю комнату, и направился к двери.
– Лишь тебя! – крикнула я ему вслед. – Тебя, Броуди, прошу, просто остановись… Не смей, черт возьми, бросать меня!
Он остановился как вкопанный и повернулся ко мне. Мы оба остановились как вкопанные, когда услышали мой голос, который почти выкрикивал эти слова в его адрес. Я ничего не могла с собой поделать. Я просто сорвалась.
Как он посмел бросить меня, когда все, что он делал, это наказывал меня за то, что я уходила, снова и снова?
– Я всегда хотела только тебя, – сказала я ему. – Тебе не кажется, что если бы я была способна вернуть тот первый раз, когда ты поцеловал меня на вечеринке, то я все изменила бы? Но я не могу! Я не могу изменить прошлое, Броуди. Ты никогда не узнаешь, как бы мне хотелось, но я не в силах этого сделать. Все, что я могу, – это стоять сейчас здесь, перед тобой и просить тебя увидеть меня,