А Рафаэль между тем старательно изображал внимательного ухажера перед всем Миланом: каждый день присылал Пии цветы, конфеты или другие подарки. Ей казалось, что он воспринимает это как неприятную, но необходимую работу. Но для Пии каждое его тщательно продуманное прикосновение было настоящей пыткой: ей хотелось большего и одновременно тянуло убежать прочь от этого мужчины.
Впрочем, виделись они нечасто, потому что Рафаэль был занят подготовкой крупной сделки «Вито аутомобилис» с японским автоконцерном, а свободное время предпочитал проводить с Алис-сой. Правда, по вечерам он почти всегда заходил проведать Джио, а заодно перекидывался несколькими фразами с Пией под зорким оком старика.
Иногда они втроем ужинали на террасе, любуясь заходящим солнцем. После ужина Пия брала кусок дерева и начинала вырезать из него какую-нибудь поделку, прислушиваясь к беседе мужчин на итальянском языке. Рафаэль низким, уверенным голосом, который она могла бы слушать бесконечно, рассказывал о деловых новостях. Из его мелодичной речи Пия понимала лишь отдельные фразы, но она чувствовала, что Рафаэль искренне любит Джио и обожает свою работу.
Пии приходилось притворяться перед людьми, что она имеет права на Рафаэля, а на самом деле каждый шепоток за ее спиной о том, что она его заарканила, сыпал соль ей на раны. Ведь Пия прекрасно понимала, что, не будь она внучкой Джованни Вито, Рафаэль даже не взглянул бы в ее сторону.
Она уговорила его взять на одну из их встреч Алиссу. Эта малышка покорила ее сердце. В тот день Рафаэль вернулся из недельной командировки, и они провели втроем пару часов в кафе, расположенном в живописной деревушке на берегу озера Комо.
На обратном пути Пия держала в руках перемазавшуюся мороженым спящую Алиссу. Припарковавшись перед домом своей матери, Рафаэль собрался взять дочь на руки, но Пия покачала головой, не желая ее отдавать. Так приятно было прижимать ее к себе! Она уже полюбила эту девочку. Каждый раз, когда она проводила время с Рафаэлем и Алиссой, у нее возникало ощущение правильности происходящего, будто вставали на место пазлы головоломки. «Но ведь нелепо даже и думать о браке с Рафаэлем, — думала Пия, — даже если он вдруг захочет сделать мне предложение. Разве я уживусь с таким безжалостным, жестким человеком?»
Когда она отказалась передать Алиссу на руки Рафаэлю, тот кинул в ответ странный взгляд.
— Покажи мне, куда ее отнести, — предложила Пия.
Только войдя в дом и шагая по коридору, она поняла, что, кроме них, тут никого нет, а дочка Рафаэля, чье присутствие помогало Пии сдерживать свое влечение к этому мужчине, в данный момент тихонько посапывает во сне.
— Я переодену Алиссу в пижаму, — заявила Пия, и Рафаэль снова странно на нее посмотрел. — Ты можешь мне доверять, — торопливо добавила она.
— Моя мать должна была быть дома. Я предупредил ее, что у меня вечером важная встреча, и попросил посидеть с внучкой.
— Ты не хочешь, чтобы Алисса привязывалась ко мне, — заметила Пия, доставая из комода чистую пижаму и пытаясь убедить себя, что ее не задевает такое отношение Рафаэля.
Но к чему себе лгать? На самом деле ей хотелось, чтобы их отношения стали более близкими, чтобы он делился с ней личным, доверял то, что не рассказывал никому. Хотелось, чтобы их роман был настоящим, а не притворным. Хотелось, чтобы ради нее Рафаэль забыл обо всех остальных женщинах и о своих правилах.
— Я справлюсь, поверь. Алисса крепко уснула. Я уложу ее, а ты пока позвони маме.
Коротко кивнув, Рафаэль вышел из комнаты. К тому времени, когда Пия закончила умывать и переодевать малышку, солнце уже начало клониться к закату. Она вошла в гостиную, и Рафаэль поднялся навстречу с дивана, не сводя глаз с влажной футболки, облепившей грудь Пии.
— Надо было позвать меня, когда Алисса проснулась.
— Она не просыпалась. А я умудрилась облиться водой, сражаясь с кранами в ванной.
Впервые с памятного поцелуя на вилле сестры Рафаэля Пия оказалась с ним наедине. Она вытерла мокрые руки о джинсы, чувствуя, как начинает нервничать.
— А разве тебе не пора уезжать на какую-то важную встречу? Я могу побыть с Алиссой до возвращения твоей мамы.
— С минуты на минуту тут будет Тереза. Затем я отвезу тебя домой, а после отправлюсь на встречу.
— С кем? — Пия тщетно попыталась произнести это равнодушно — в ее голосе все-таки прозвучали ревнивые нотки.
— Со старинной подругой. Мы всегда встречаемся, когда она приезжает в Италию.
— С подругой? Так это женщина?
— Да.
— Незамужняя?
— Да.
— Значит, у вас будет что-то вроде свидания? Его молчание в ответ показалось Пии красноречивее любых слов.
«Уходи отсюда! — вскричал ее внутренний голос. — Бросай все это!»
Но она заставила себя сказать:
— Если у вас свидание, не проболтается ли она о нем кому-нибудь? Ты ведь понимаешь, что это известие может дойти до Джио… Погоди… А эта женщина знает, что ты… что ты якобы помолвлен?
— Уверен, эти слухи до нее уже дошли.
— И она все-таки предложила тебе встретиться? Промолчав в ответ, Рафаэль резко провел рукой по волосам, набрал номер своего шофера и попросил его отвезти Пию домой.
Затем он сказал:
— Уже темнеет. Тебе пора.
— Ничего не понимаю. Почему она согласна отправиться с тобой на свидание, если знает, что у тебя есть другая?
— Это не то свидание, о котором ты думаешь. Мы с Эвой знакомы еще с университета. Мы друзья и…
— Любовники? — Пия чуть не подавилась этим словом.
Они продолжали смотреть друг на друга, не отводя взглядов, а вокруг теснились сотни не произнесенных вслух слов. Наконец Рафаэль кивнул, и все встало на свои места.
— То есть вы собираетесь просто… — Пия отчаянно покраснела и выдавила: — Ты займешься с ней сексом?
— Мы с Эвой уже давно… И я… Мне сегодня нужно отдохнуть от роли твоего ухажера.
При мысли о том, что он отправляется к другой женщине, Пия разозлилась.
— Неужели ты такой бессердечный?
— Бессердечный? — Лицо Рафаэля окаменело, и он снова стал похож на того высокомерного незнакомца, каким предстал перед Пией на балу. — Ты начинаешь верить в собственную ложь, дорогуша. Не помню, чтобы обещал тебе что-нибудь, тем более оставаться верным. Ты для меня ничего не значишь. Не забывай, что наши пути никогда бы не пересеклись, не будь ты внучкой Джио, его «драгоценной принцессой». И цена любого прикосновения к тебе для меня слишком высока.
Каждое из этих взвешенных слов вонзалось в сердце Пии отравленной стрелой. Как Рафаэль может быть с ней таким безжалостным? Почему она ему это позволяет? Хватит гадать, взглянет ли он когда-нибудь на нее с любовью, а не с холодной вежливостью!
— Как всегда, ты искренен до жестокости. По крайней мере, в этом на тебя можно положиться. Но знаешь что? Я так больше не могу. Я…
— Не можешь что?
— Не могу притворяться, что между нами роман. Фрэнк был прав: я недостаточно хороша, чтобы кто-то меня полюбил… Найди возможность прекратить этот фарс и каким-то другим способом защитить свою компанию от вмешательства Джованни, а с меня хватит!
Она отвернулась и сердито стерла со щек предательские слезы. Не хватало еще плакать перед Рафаэлем! Его жалость ее убьет!
— А ведь мне ненадолго показалось, что я начинаю тебя понимать. Я решила, что ты вовсе не безжалостный, амбициозный делец, как тебя называют. Но то, что ты думаешь обо мне, это… ужасно.
По-прежнему стоя к Рафаэлю спиной, Пия ощущала аромат его одеколона и даже тепло его тела. Один шаг — и она окажется в его объятиях. Как ей хотелось сделать этот шаг! Но она продолжала со слезами в голосе:
— Ты и это наше притворство сводит меня с ума, разве ты не понимаешь? Я уже не могу спать, не могу работать. Да, я знаю, что вмешиваюсь в твою жизнь. А ты не задумывался над тем, каково мне? Я повсюду слышу за спиной шепотки, грязные намеки на то, что ты со мной лишь из-за наследства Джио, которое компенсирует тебе то, чем обделила меня природа. Мне кажется, я заново переживаю то, что было у меня с Фрэнком, только на этот раз я уже заранее знаю всю правду.
— Проклятье! Если я когда-нибудь встречу этого ублюдка, выбью ему все зубы!
— Скажи мне лишь одно. Был ли ты со мной честен в доме твоей сестры? Может, ты потерял над собой контроль лишь из-за того, что давно не спал с женщиной? Скажи, что тебе в тот момент было все равно, с кем ты, и я наконец-то сниму розовые очки.
Рафаэль молчал. Он не мог признаться Пии, что сама мысль о том, чтобы прикоснуться к Эве, кажется ему теперь предательством себя самого. В старинной подружке, с которой он общался столько лет, Рафаэль видел лишь уязвимость после двух ее разводов и фальшивое тепло ее улыбки. Он чувствовал, что они страшно далеки друг от друга. А теперь, из-за этой надоедливой Пии и ее старомодных представлений о любви, привязанности и уважении, все его прежние связи кажутся такими дешевыми! Она перевернула его жизнь с ног на голову. Надо, чтобы Пия увидела его настоящим, осознала, что он не герой. И уж точно — он не герой ее романа.
Но слова застыли на губах. Рафаэль видел перед собой огромные глаза Пии, ее чувственные губы. Ее грудь поднималась и опадала. На лице открыто отражались испытываемые чувства. Воспоминание о поцелуе с ней, словно зов сирены, вызвало непреодолимое желание, и Рафаэль внезапно впился в рот Пии жадным поцелуем. Он ласкал ее губы, пока она не застонала и не выгнулась в его объятиях.
— Ты этого хочешь? — спросил он, задирая ее юбку, сжимая, тиская тело Пии.
— Да, — выдохнула она ему в губы.
Рафаэлю неистово хотелось взять ее здесь и сейчас, чтобы избавиться от охватившего его безумия. Как эта женщина сумела его настолько околдовать? Он сжал одной рукой ее ягодицу, другой — провел по нежной, чувствительной коже внутренней стороны бедра. Их языки сплелись. Его пальцы скользнули ей в трусики. Тихо ахнув в губы Рафаэля, Пия прижалась спиной к двери. Кровь Рафаэля вскипела, он начал целовать Пию еще неистовее, не давая ей опомниться, искусно лаская ее между ног и все больше ускоряя эти движения. Она стонала все громче и наконец тихо вскрикнула. Пальцы Рафаэля ощутили ее спазмы, отчего вся кровь в его теле, казалось, устремилась в низ живота.