– Скот, – прошептал Антон своему отражению и полез в карман брюк за телефоном. – Алло, мам! Ты где?
Мать была у парикмахера. Подробно рассказала, что собирается сделать с прической, какой цвет ей советует мастер. Добилась его одобрения. Потом с тревогой спросила:
– Антоша, мальчик мой, все в порядке?
– В относительном, мам, – пробормотал он невнятно. – Все в порядке, если не считать того, что Алину до сих пор не нашли, а отца ее обвиняют бог знает в чем. Да, еще ее мачеха не пускает меня на порог, а следачка не желает посвящать в детали расследования.
– Почему? – И тут же мама шикнула на мастера, который попросил ее перестать разговаривать по телефону.
– Потому что, подозреваю, никакое расследование не ведется. Все давно ее похоронили. – Он на пару секунд отодвинул руку с телефоном в сторону, чтобы отдышаться, чтобы не заорать от боли прямо в трубку. – Даже Инка, подруга!.. Она не верит, что Алина жива, мам.
Поэтому и разделась перед ним догола двадцать минут назад. Поэтому даже не спросила ничего об Алинке. Как будто была уверена, что она никогда больше не вернется.
– Сынок! – повысила голос мама. – Сынок, не отчаивайся. Не смей! Я не смогу тебе помочь, ты знаешь, я слаба. Но…
– Но что, мам?
– Но есть люди, которые с радостью придут тебе на помощь. Да погодите вы! – непривычно грубо оборвала она парикмахершу. – Да, я о твоем деде и тетке. Они снова мне звонили. Они в курсе твоей беды, нашей беды, Антоша. И они предлагают помощь. Съезди к ним, сынок. Съезди, прошу.
– Ладно. Пока, мам.
Антон нажал на отбой. Задумался.
Мама уже в который раз посылает его к родственникам. Уверяет, что они способны ему помочь и даже будут рады. Что это было? Она хочет воспользоваться ситуацией, чтобы помирить их? Или они в самом деле помогут? Интересно, чем? Сочувственными кивками и умными разговорами?
Он снова полез за телефоном, но позвонил не деду и не тетке, а капитану Ильиной.
– У вас есть новости? – набросился он с ходу, даже поздороваться забыл. – Что-нибудь есть у вас? Хоть что-то?
– О, как все запущено, – протянула она, как ему показалось, с насмешкой. – Наш мальчик выдохся? Или все надоело?
Он промычал что-то нечленораздельное.
– Кричишь, спрашиваю, почему. Что не так?
Команда твоя распалась?
– Извините. – Антон поискал глазами пустую скамейку в парке, через который шел. Уселся. – Все имеют право на отчаяние, разве нет? Прошел почти месяц. Алину не нашли. Вы не верите, что она жива. Никто не верит. Что мне делать? Я есть не могу, спать. Мне дышать тяжело – болит все внутри. Что мне делать, товарищ капитан?
– Для начала успокоиться и перестать орать, – вполне человеческим голосом ответила Ильина. – Ты наверняка привлекаешь внимание.
Антон огляделся. Две молодые мамаши с колясками на самом деле поднялись с соседней лавочки и поспешили отойти подальше.
– Ответь мне, пожалуйста, Антон, какие отношения были у Алины с Инной Голубевой?
– Нормальные отношения, – буркнул он.
Про себя подумал, что нормы у этих двоих не сходились почти ни в чем.
– А с мачехой?
– Тоже нормальные. Алина никогда на нее не жаловалась и называла мамой.
Он хотел сказать, что эта мама-мачеха не пустила его на порог, когда он явился за помощью. Но передумал.
– Антон, подумай еще раз: можно было там в темноте перепутать Инну и Алину?
– Из-за одежды?
– Да.
– Не знаю. Они разные.
– Но ведь в темноте, Антон! – настаивала капитанша. – Одинаковые бейсболки, одинаковые костюмы.
– Алина выше Инки на полголовы.
– Но в темноте! – с нажимом повторила она.
– Не знаю.
Антон прикрыл глаза, попытался вспомнить, как все было. Суетно. Шумно. Натыкались друг на друга, смеялись. Ему кто-то отдавил ногу, он даже потом хромал. Может, поэтому и выпустил Алинкину руку. И помчался вперед. А потом оказалось, что за руку он держит Инку, а Алины нет. Он думал, она где-то сзади. Азарт, скорость, натиск, адреналин – вот как все было.
– Там хаос, запросто могли их перепутать. Сначала темнота кромешная. Потом сполохи света – тоже скорее слепят, чем освещают. Одежда одинаковая, разница в росте ничего не значит, когда несешься, как олень. Могли перепутать. Да, я еще одну вещь вспомнил.
– Что же?
– Перед самой игрой девчонки рассказали странную историю насчет голубевского бизнеса.
– Что за история? – Ее голос становился все тревожнее.
Антон слово в слово повторил то, что услышал тогда от Алинки. И Инка стояла рядом и кивала согласно.
О разговоре, который она подслушала у них на фирме. О наркотиках, которые их водители развозят по всей стране. Об отце, который пытается отследить наркотрафик по-тихому, но у него не выходит. Инка винила во всем старшего брата Вовку, который отвечал за опломбирование грузов.
– Она это ей прямо в тот день и рассказала.
– И ты все это время молчал? – возмутилась Ильина. – И даже после того, как убили старшего брата Инны? Того самого Владимира, которого она подозревала в сбыте крупных партий? Нет, ну ты даешь, парень. Какого черта ты мне все это время голову морочил? Списки свои глупые подсовывал?
И отключилась.
Он растерянно смотрел на потухший дисплей. Получается, Алину перепутали с Инкой? Она куда-то влезла, в какие-то дела брата. А она могла! Влезла, наследила, и ее решили устранить до того, как устранят брата? Только вместо нее попала Алина?
Нет, это просто какой-то фильм ужасов, с которого хочется как можно быстрее уйти. Что же получается – он все это время искал не там? Он изучал окружение Голикова, следил, искал подозрительных типов. Они все не спали ночами, менялись без конца, чтобы не попасться на глаза кому-то дважды. Выбились из сил, а выходит, что все напрасно? Искали не там и не тех?
Теперь, когда он растерял почти всю свою команду, настоящий след наконец-то обнаружился, так это нужно понимать? И с кем ему идти по этому следу? Ребята не поймут. К Инке за помощью он не пойдет точно. Та скиталась где-то до самой смерти брата, сама всего боится.
Он провел большим пальцем по дисплею. Экран ожил, с фотографии улыбнулась Алина. Сердце привычно отозвалось болью. Со вздохом он сдвинул изображение, залез в телефонную книгу. Номер телефона был самым последним в списке. Значился: «эти». Телефон был не мобильным, домашним. И он позвонил.
Глава 20
Маша рассматривала обычный граненый стакан, упакованный в пакет для вещдоков. Сейчас, вот в этот самый момент она вдруг почувствовала себя осликом, перед носом которого уже пять недель кто-то умелый потряхивает морковкой. Этот стакан стал очередной наживкой, на которую она снова попадется.
А как иначе? На этом стакане отпечатки пальцев того самого Агапова, который и не Агапов вовсе, а неизвестно кто. Человек, живущий по поддельному паспорту. Тот самый, на которого ее навел Антон Востриков. Наговорил здесь всякой ерунды. Она поверила и начала проверять. И нарвалась, что называется!
Самое интересное заключалось в том, что Антоновы фантазии не подтвердились. У Агапова обнаружилась девушка, которая тоже любила свежеиспеченный хлеб из той самой булочной. И тест на беременность он покупал для нее. Наружное наблюдение романтические отношения Агапова с девицей подтвердило, и Маша, разочаровавшись, решила передать объект с фальшивым паспортом сотрудникам паспортной службы. Их работа, пусть занимаются. Сегодня вот прямо и собиралась. И тут к ней является один из помощников, кладет этот самый пакет с граненым стаканом и, загадочно мерцая глазами, спрашивает:
– Знаете, что это, товарищ капитан?
– Знаю, Илюша. Стакан. – Маша оторвалась от компьютера – строчила отчет для полковника. Вечером он ждет ее с результатами.
– Это не просто стакан. Это стакан из кафешки на набережной, где наш объект пил сок. – Илья сделал странное движение рукой над пакетом, как будто собирался его погладить, но так и не решился. – И это уже не просто стакан, это, товарищ капитан, вещдок.
Маша молча ждала продолжения.
– И зачем только я его забрал, не понимаю. – Ее помощник Илья любил эти театральные представления, водился за ним такой безобидный грешок. – Просто подошел к их столу, когда они ушли, вытащил носовой платок, схватил стакан – и в карман, как воришка, честное слово. Даже боялся, что привлекут, представляете, товарищ капитан!
– Илюша, по башке хочешь? – Машино сердце замерло в предвкушении разгадки. – Чьи пальцы на стакане?
– Некто Симаков Сергей Иванович, уроженец города… – Илья назвал населенный пункт, не пункт даже – точку на Дальнем Востоке. – Сорока лет от роду. Дата рождения, к слову, совпадает.
– В розыске?
У нее сильно забилось сердце. Господи, неужели! Неужели в этом безнадежном деле наметился прорыв? Может ли быть, что лже-Агапов просто так живет по поддельному паспорту? Неужели он не банальный какой-нибудь многоженец или сбежавший от кредитных долгов мошенник. Он…
– Он не в розыске, товарищ капитан, – разочаровал ее Илюша, не дал домечтать до благополучного финала. – Но семь лет назад он проходил подозреваемым по заказному убийству в Северной нашей столице.
– Даже так. Он киллер?
– Установить не удалось. Доказать тоже. Его просто потаскали немного, потому что на месте, откуда был произведен выстрел, его видело сразу несколько человек. Да, входил в подъезд такой дядя. Да, была у него какая-то сумка.
– И что дальше? Не томи! – прикрикнула она.
– А ничего. На чердаке его следов обнаружить не удалось. Зато нашлась девушка, которая подтвердила, что, мол, приходил к ней такой человек, и они весело провели те несколько часов, когда произошло убийство. А в сумке у него были бутылка шампанского, торт, фрукты. Даже пустую бутылку продемонстрировала с его отпечатками. И простыню со следами его биоматериала. Одним словом, от него отстали, потому что доказать ничего не смогли. Но отпечатки сняли. И вот сегодня они вдруг обнаружились на стакане, из которого пил наш Агапов Вадим Андреевич. Как, товарищ капитан, я молодец?