…Вокруг было нежарко. Пахло ароматными травами и дорожной пылью. Где-то далеко приглушённо звучали голоса. София постепенно приходила в себя. Она не отдавала отчёта, сколь долго пробыла без чувств, но, на удачу, хозяйка палатки отлучилась, и, похоже, надолго. Во всяком случае — никто не поинтересовался, что делает здесь незваная гостья, на каком основании она сидит на хозяйском коврике и прячет голову под чужой накидкой. Девушка и сама не ответила бы — что подтолкнуло её представить себя хозяйкой, но именно в этот самый момент полог отогнулся внутрь крадучись вошёл невысокий толстенький человечек. Разумеется, София не знала его, да и кого она могла знать вдалеке от родного дома. Однако, что-то ей подсказало, что человечек не тот, за кого пытается себя выдать, что образ простого горожанина ему чужд, и не от хорошей жизни вынужден он обратиться к гадалке.
— Я пришёл, ведьма, как договаривались… — буркнул тот, старательно пряча лицо за воротником плаща и широкими полями шляпы.
Делать было нечего, пришлось изображать из себя «ведьму»… Девушка прижала ко рту край накидки и глухо пробормотала:
— Договаривались?..
— Ну да, — заёрзал на месте толстячок, — Я согласен на твои условия…
— Согласен?.. — похоже, София выбрала верный путь в разговоре.
— Вот… — из плаща высунулась пухлая ручонка, сжимающая туго набитый кошель, — Пятьдесят золотых.
— Так…
— Ровно пятьдесят! И ни гроша не возьму обратно, если не пойму трёх твоих ответов!
— Трёх?..
— Ну хорошо, хорошо — двух! Я всё помню — моё дело слушать тебя, и догадываться, потому что больше ни одна гадалка в Адахаре не возьмётся пророчить о Хозяине…
Сердце Софии ёкнуло и провалилось в пятки. Если бы толстячок не был так явно напуган, он мог бы заметить, как затрясло гадалку при этом имени, однако он был занят только своими проблемами и не обращал внимания ни на что вокруг.
— Спрашивай… — дрожащими губами прошептала София.
— Говорят, Хозяин прячет свою смерть в яйце. Это правда?
— Правда… — опешив от странного вопроса, пролепетала девушка. Ведь каждый ребенок знает, что Хозяин бессмертен!
— А где он его прячет? — собеседник жадно подался вперед.
— В утке, — первое, что пришло в голову, выпалила София и тут поняла, что вопросы кончились, и надо побыстрее выпроводить незнакомца. Помощь пришла неожиданно. Куча тряпья в углу палатки зашевелилась, и из-под неё вылез здоровенный чёрный кот. Кот зевнул, широко разинув огненно-красную пасть, и недобро глянул на толстячка. Тот замер, проглотив следующий, уже неоплаченный вопрос. А кот, чувствовавший себя полновластным хозяином, хрипло мявкнул, словно давая понять посетителю, что его присутствие здесь лишнее. Толстяк засуетился и сопровождаемый яростным шипением, боком выскочил из палатки. Огонь в кошачьих глазах погас, зверь обернулся к гостье, обнюхал её и милостиво разрешил себя погладить. Отвлёкшись на кота, София прозевала тот момент, когда качнулся полог, и в палатку проникла настоящая хозяйка.
— Так, Черныш, ты уже не только посетителей принимаешь, а ещё и вещи мои раздариваешь?
Молодая, не старше самой Софии, цыганка, уселась у входа в палатку и насмешливо уставилась на посетительницу. София смутилась, сорвала с себя накидку и протянула её девушке:
— Вот… Простите, сударыня, я вовсе не хотела брать ваших вещей, так получилось…
— Да я уж вижу, — фыркнула та, — Если бы захотела — так бы Черныш тебе и позволил…
— Он хороший, — слабо улыбнулась София, — Он меня выручил сейчас…
— От кого? — заинтересовалась цыганочка.
— Был тут сейчас какой-то важный господин… Я не знала, как от него избавиться, а Черныш выгнал его… Но деньги обратно не забрал… Он спрашивал… про Хозяина…
Цыганка присвистнула, мгновенно посерьёзнев.
— И что ты ему ответила?
— Не помню, какие-то глупости, первое, что пришло в голову…
Гадалка задумалась на мгновение…
— Так, подруга, не могу сказать, что ты мне здорово помогла, скорее наоборот… Но пользу принесла. Так что можешь бежать по своим делам, а я быстренько сворачиваюсь и убираюсь из этого городишка. Десять монет от этого толстого придурка можешь забрать себе. Эй, ты чего разревелась?
София долго не могла успокоиться. Минута общения с нормальным человеком сняла внутренний засов и всё напряжение последних часов хлынуло наружу. Цыганка засуетилась, немного испуганная, вокруг незваной гостьи, сунула ей в руку глиняную кружку с терпким вином, принялась гладить по голове. Черныш, не теряя достоинства, перебрался к Софии на колени и замурчал, как заправский домашний кот. Только минут через десять девушка нашла в себе силы рассказать хозяйке свою историю, и про похищение, и про заведение Гобо, и про спасение в лице капитана и про финал всей истории. Только про Хозяина не рискнула упомянуть. Цыганка, выслушав её, задумалась, выглянула наружу, зорко огляделась, задержала взгляд на голове Чёрного Питера и, вернувшись, решительно сказала:
— Ладно, подруга, из города я тебя вывезу. А дальше, как пожелаешь, хочешь — со мной, хочешь — сама.
Дальше события разворачивались быстро и решительно. Марита, как звали гадалку, во мгновение ока собрала вещи, разбросанные по палатке, пронзительно свистнула, отодвинув полог. Угрюмый пожилой цыган помог ей свернуть полотнище и погрузить вещи невесть откуда взявшуюся таратайку, запряжённую меланхоличным конём. Девушки сели рядом, голову Софии скрывала уже привычная для неё накидка, а на плече, к удивлению гадалки, устроился Черныш. Базарный день клонился к закату, с рыночной площади уже разъезжались повозки и, влившись в общий поток, город удалось покинуть без особых трудностей.
Как всегда, стражники на выезде пытались поживиться за счёт выезжающих, но здесь неоценимую помощь оказали грозно шипящий кот и стайка галдящих цыганят, как бы случайно оказавшаяся в толпе. У кого-то пропал кошель, у кого-то — развязался тюк на повозке, в общем — повозка с двумя цыганками выехала за ворота без малейшей задержки.
Циоан задумчиво мерил шагами небольшую комнатку. От деревянного грубовытесанного стола до тяжелого темного от времени сундука четыре широких шага. От невзрачного оконца до покосившейся дверцы пять… В яйцах. Теперь-то понятно, почему чудовище похищает девиц! Юноша ухмыльнулся: у кого-то сила в яйцах, А Хозяин видимо по этой части слаб. Так, если подобраться к нему и ударить его по слабому месту, размышлял он, то он либо ослабеет, либо сразу откинет копыта. Или что он там откинет, но это не важно. Хотя, странно все это, почему раньше его не били… Может, трудно подобраться к нему близко? А если применить хитрость? Может, переодеться девицей?.. А если не успею ударить, чтож, повторить судьбы несчастных моряков, что плыли на остров Ашиг за бесценными черепахами, да разбились Ра рифах и попали к любвеобильным туземцах с близлежащих островков? Говорят, им без разницы: мужчина, женщина… Принца передернуло: подобная перспектива его не привлекала.
— Крабс! — пискнуло существо в углу комнатки.
Циоан вздрогнул: он совсем забыл о «могущественном маге», навязанным его королем. Он уже тысячу раз пожалел, что вообще завел разговор о выделении ему помощников. С тех пор, как Всериила вытащили и отняли у него драгоценные камни, в которые он вцепился мертвой хваткой, советник погрустнел и выражался односложными словами, абсолютно незнакомыми Циоану. Но он хотя бы не строил ему глазки! А если?..
— Всериил, — мягко обратился юноша к тощему мужчине, окидывая его оценивающих взглядом. — А ты можешь на время превратиться в женщину? Ну или хотя бы некоторое время выглядеть привлекательной девушкой?
— Тарабах! — очень грустно промолвил сжавшийся советник.
— Ну ладно, — вздохнул принц. — Придется тебя приодеть и подкрасить… Может, все-таки понравишься Хозяину… Ему при мужском бессилии наверное все равно, какую девушку мучить: красивую, аль не очень…
Советника ощутимо затрясло. При всем своем приобретенном безумии, он не хотел становиться еще и жертвой насилия. Но принцу эта идея нравилась все больше: много времени ему и не надо, стоит только Хозяину отвлечься на новенькую жертву…
Стук в дверь прервал мечты Циоана о призе в виде прекрасной девы, пленницы Хозяина.
— Кто там?! — грозно рыкнул он.
То есть он думал, что это прозвучало грозно, но его высокий почти девичий голосок был неспособен кого бы то ни было напугать. Но окружающие старательно делали вид, что его высочество страшен в гневе, как бы при этом им не хотелось расхохотаться. Деньги, которые он им платил, стоили небольших неудобств.
В комнату вкатился толстячок, которого Циоану рекомендовал хозяин гостиницы. Он клялся, что это единственный человек, который может достать и купить любую тайну. Принц отсчитал толстяку требуемую сумму в пятьсот золотых и дал день сроку. И весь этот день Циоан ходил по комнате из угла в угол, размахивая руками и строя один немыслимый план победы над Хозяином за другим. И вот наконец, гонец прибыл…
— Ну, что ты узнал? — жадно подался к нему Циоан.
— Король сказал правду! — торжественно выдал толстяк. — Смерть Хозяина в яйце!
Циоан облегченно вздохнул: он ждал от Руйса только подлости и лжи и информация о яйцах казалась ему несколько… выдуманной. Но тот не солгал. Значит, у енго все-таки есть шанс совершить подвиг раньше своих братьев.
— Так где это яйцо? — жарко выдохнул принц в лицо вестнику.
Тот жадно втянул ноздрями воздух: от юнца веяло лучшим адахарским вином. Не то, чтобы он не мог его себе позволить, но жадность никогда не позволяла толстяку потратить на вино больше, чем ползолотого за пинту. Сглотнув слюну, он важно продолжил:
— В утке!
— В какой утке, — опешил Циоан. Он имел совсем другое представление о том, где у Хозяина должны находиться яйца. А теперь перед его разбушевавшимся воображением встала совсем уж невероятная и отвратительная картинка.
У толстяка забегали глазки: он заплатил гадалке пятьдесят золотых за ответы, справедливо полагая, что остальное — его маржа в этом деле. Но не ответить на вопрос принца он не мог: уж больно грозным был вид двух воинов на выходе из маленькой комнатушки.