н бы сам добровольно отказался. Ведь маг ничем не мог помочь младенцу, если это и есть Хозяин. Уносить его отсюда бесполезно, привести сюда женщину, чтобы ухаживала за колдуном — потеряет рассудок, не выдержав.
Посомневавшись, маг все-таки зашел внутрь и уставился на орущего младенца: тот мгновенно прекратил трели и необычно мудрыми глазами уставился на гостя: Кошчи поежился. Рассмотрев мага, ребенок стал орать еще громче. Не зная, что предпринять, мужчина подошел к малышу и попытался успокоить.
Ребенок был абсолютно голым, возможно он замерз на утреннем сквозняке: Кошчи скинул плащ и укрыл младенца. Тот замолчал, внимательно посмотрел на импровизированное одеяло, ловким движением, казалось, еще непослушных пальцев, сбросил его с себя и закричал снова.
— Ну, тогда не знаю, что тебе нужно, — раздраженно отозвался Кошчи. — Еды у меня нет, да и еду тебе еще нельзя…
Ребенок потихоньку затихал. Вскоре Кошчи обратил внимание, что тот уже значительно подрос. Хозяин уже сидел на голом полу и активно сосал кулачок, пристально наблюдая за гостем.
Кошчи вздохнул и опустился рядом: оставалось лишь ждать. Ребенок опустил руки и, удерживаясь на них, выпрямил свои слабые дрожащие ножки. Когда Хозяин пошел, Кошчи заметил на нем штанишки и несказанно удивился: откуда они появились.
Ребенок мельтешил вокруг мужчины, занимаясь какими-то своими, детскими делами. Кошчи задремал, устал наблюдать за ростом ребенка. Когда он проснулся, солнце уже стояло в зените. Перед ним, в белых штанах и просторной рубахе, сидел молодой человек и пристально смотрел в лицо магу.
— О, привет, — обрадовался Кошчи, что Хозяин уже в более осмысленном возрасте. — Помнишь меня?
— Тебя забудешь, — хитро усмехнулся парень. — Что, за продолжением пришел? Ну, как тебе мой распорядок дня?
— Шумно, — вздохнул Кошчи, вспоминая свою жалость, испытанную к беззащитному младенцу. — А ты осознаешь, что с тобой происходит?
— Каждый миг, — серьезно кивнул парень. — И давно научился ценить нетривиальный подарок голосов. Хотя, первые столетия я каждый день проклинал их. И страшно завидовал охранникам мертвой воды — они лишь на короткий миг были причастны к истине. И в одном возрасте…
— А умирать не больно? — полюбопытствовал Кошчи.
— А вот это лучше у тебя спросить, — неожиданно усмехнулся Хозяин. — Я умираю каждый день, но не по-настоящему. Ты умер один раз, зато реально. Немного неприятно голым лежать, когда еще не можешь толком ни рукой пошевелить, ни ногой, ни перевернуться. А потом уже легче…
— И поэтому орешь? — понимающе усмехнулся Кошчи, заставив себя пропустить мимо ушей замечание Хозяина о смерти. — Ругаешься по-своему.
— Так больше все равно делать нечего, — кивнул Хозяин. — Но меня очень позабавила твоя реакция, как и неуклюжие попытки ухода за младенцем, — расхохотался парень.
К своему удивлению, Кошчи присоединился к веселью собеседника. Смеяться с Хозяином живой воды было так же приятно и интересно, как и разговаривать. Кошчи вдруг ощутил странную привязанность к парню, он мог бы назвать его братом. Жизнерадостность, бьющая в Хозяине через край, подкупала своей непосредственностью. Но как бы ни было приятно болтать с парнем, надо было выяснить вопросы, затронутые еще вчера: мужчина уже оброс шикарной бородой, пока Кошчи выяснял ощущения самого Хозяина в постоянно меняющемся теле.
— Скажи, почему голоса внесли в мир сразу два источника? — серьезно спросил он у Хозяина. — Почему мертвой воды было недостаточно?
— Все просто, — фыркнул бородач. — Мертвая вода приносит в мир обитателей: растения, животных, прочих живых существ, но лишь живая вода может ее одухотворить создания, вдохнуть в них реальную жизнь, наделить чувствами, страстью. А то, ходили бы по земле такие вот, как ты, — подмигнув, рассмеялся мужчина, — скучные, могущественные, без тени страха и прочих эмоций. Одного и так предостаточно…
— Но сейчас я не такой, — удивленно протянул Кошчи. — Я живой: чувствую ветер, воду, голод, страх… любовь. Что со мной?
— Живая вода с тобой, — помрачнел Хозяин. — Она тут везде витает. Под плато, которое смешно прозвали Кудыкиной горой, спрятан источник, который я сторожу. Но эта воды живая, она не будет сидеть в кувшинах. Как твоя подопечная. Увы, ей нужно движение, иначе она просто сама погибнет. Голоса ограничили движение воды в пространстве, но она все равно течет, просачивается, испаряется, проливается дождем. И, конечно, вступив на плато, ты подвергся ее воздействию.
— Я подвергся воздействию, — протестующее поднял руку Кошчи, — еще на побережье… точнее, испытал там первые эмоции. Но не обратил внимания — мало ли какие побочные эффекты у игнорирования силы, ведь я не использовал ее довольно долгое время.
— На побережье? — уточнил Хозяин и нахмурился. — Значит, дело и в самом деле худо. Ты нарушил равновесие. Голоса распределили источники не просто так: определенные места силы держали мир в равновесии. Но ты разбил равновесие.
— Тем, что остался жив, приняв каплю мертвой воды? — удивленно поднял брови Кошчи.
— Сколько раз говорить, что ты умер? — расхохотался Хозяин, но потом махнул рукой: — Ты, конечно, изрядно поразил силы, наполняющие мир, но не это пошатнуло его равновесие. Ты бездумно пользовался силой, вмешивался в людские дела и проблемы… но все было нормально. До тех пор, пока ты не решил охватить своей неуемной заботой весь мир. Ты часто нарушал законы жизни, вмешиваясь в дела смерти, возвращая из-за порога давно канувших существ. К тому же, не желая исполнять свои непосредственные обязанности, ты путешествовал по миру, часто нарушая негласные границы — разделение живого и мертвого источника. Голоса же не просто так поместили их в разные концы света, источники не должны перемешиваться, иначе может произойти нечто ужасное. Возможно, даже мир полностью прекратит свое существование, жизнь закончится.
— Я же здесь, — Кошчи растерянно огляделся. — И мир пока стоит на месте: всеет не погас, неприкаянные души не атакуют Кудыкину гору, все идет своим чередом…
— К гибели, — Закончил за мага заметно поседевший Хозяин. — Пока ты шел сюда, ведомый любопытством, равновесие все больше сдвигалось в сторону мертвой воды. Люди ожесточились, по земле прокатилась война. Это все не просто так: люди инстинктивно пытаются сохранить равновесие мира, даже ценой собственных жизней.
— Я хотел узнать, что за странная магия сочится из Насада, — попытался оправдаться Кошчи, понимая, что все равно бесполезно — Хозяин его ни в чем и не обвинял. Он просто объяснял свои слова, почему при приближении Кошчи «дрожала земля от шагов». — Раньше я ни с чем подобным не встречался…
— Просто не обращал внимания, — спокойно улыбнулся Хозяин. — Но в последнее время магов стало на самом деле больше. Это объяснимо: ты так активно начал вмешиваться в жизнь, что живая вода, дабы сохранить равновесие, подпускала к себе больше жаждущих чудес странников, наделяя их живительной магией.
— Значит, войну я спровоцировал? — мрачно подытожил Кошчи и тяжело вздохнул: — А я, дурак, хотел объединить все государства под одним, чтобы войн вообще больше не было. А сам своими действиями подтолкнул разрозненные княжества к еще большей вражде. А почему наступление начал именно Насад? Они всегда были самые мирные…
— Равновесие, — вновь повторил Хозяин, пожав плечами. — Ну сам подумай — информационная часть мира разрастается, распространяемая тобой с упорством маньяка. Насадчане, с рождения пропитавшиеся парами живой воды, стремятся нести в массы чувства… даже если это — жестокость, жажда власти, и прочие низменные чувства. И, соответственно, они, стремясь уравновесить мир, нападают на страны, пропитавшиеся парами мертвой воды.
— Не представляю, что теперь делать, — буркнул Кошчи. — Как вернуть миру равновесие?
— Просто не нарушать его, — спокойно ответил Хозяин источника. — Постарайся не вмешиваться в мир, просто существуй и выполняй свои обязанности. А мир сам уравновесит себя, совершенно самостоятельно, и даже если тебе не будут нравиться методы, ты не должен вмешиваться. Это лишь будет еще больше раскачивать маятник.
— А если я больше не хочу выполнять свои обязанности? — с вызовом спросил Кошчи. Допустим, у меня другие планы. Я хочу жить, как нормальный человек. Ведь живая вода может вдохнуть жизнь, значит, сможет сделать это и в моем случае. Я вновь стану живым, стану владеть своими чувствами. Стану испытывать желания и потребности. Буду любить…
— Конечно, будешь, — с грустью ответил Хозяин. — Вот только любить ты будешь воспоминания. Я уже предупреждал тебя, что встреча живой и мертвой воды может обернуть тебя в пар. Ты насквозь пропитан информацией. Ты пользовался ей всегда, от тебя просто веет неизвестностью. Для меня, для других, ибо это непостижимо для чувств.
— Что-то здесь не сходится, — покачал головой Кошчи. — Источники действовали вместе, подарив жизнь миру. Почему, вновь сойдясь, допустим — во мне, они принесут мне смерть… если я уже давно умер?
— Я не сказал — это убьет тебя, — хитро сощурился уже пожилой человечек. — Возможно даже, что ты создашь новый мир, или наполнишь этот новой жизнью… Я-то в любом случае останусь, как твой антипод. Но другие просто исчезнут, станут пылью — пух! — и он махнул рукой, смахивая со стены слой пыли, которую тут же подхватил озорной ветерок.
София! Сердце Кошчи болезненно сжалось: либо он станет живым, и вновь будет ощущать прохладу летних вечеров и солнечную щекотку, но девушка канет в небытие. Либо он останется таким, какой есть и, вернувшись в замок, снова будет безучастно смотреть на жизнь других, разруливая досадливые конфликты от скуки. Но уже не сможет любить ее, такую чистую, отважную, открытую…
— Есть над чем задуматься? — уточнил Хозяин, медленно старея. — Это хорошо: пока человек думает, он существует. А твои думы часто воплощаются в мир и начинают существовать сами по себе. Это интересно, хоть и хлопотно… Лично я очень рад такому антиподу, как ты. Кстати. Если надумаешь поболтать, совсем не обязательно снова переться сюда — просто позови меня.