– Назовите их.
– Не смею, государь. Вы не поверите мне, но поверите письменному доказательству.
– Тогда покажите его немедленно. Нам могут помешать.
– Государь, у меня только копия…
– Ах, вот как? – фыркнул Рудольф.
– Оригинал у моего кузена, который предъявит его по приказу вашего величества. Это копия письма ее величества…
– Королевы?
– Да, государь. Оно адресовано… – Ришенхайм замялся.
– Кому, граф?
– Мистеру Рудольфу Рассендиллу.
Рудольф отлично сыграл свою роль. Он не притворился равнодушным, а протянул руку и произнес хриплым шепотом:
– Дайте его мне!
Глаза Ришенхайма блеснули. Выстрел попал в цель – он завладел вниманием короля, который забыл о собачьей шерсти. Ему удалось возбудить подозрения и ревность.
– Мой кузен, – продолжал Ришенхайм, – считает своим долгом показать письмо вашему величеству. Оно попало к нему…
– Мне плевать, как оно к нему попало! Дайте его мне!
Ришенхайм расстегнул пиджак и жилет, продемонстрировав рукоятку револьвера за поясом. Подняв клапан кармана в подкладке жилета, он начал вытаскивать лист бумаги.
Как ни велико было самообладание Рудольфа, он был всего лишь человеком. При виде бумаги он склонился вперед, приподнявшись с кресла. В результате его лицо вышло из тени портьеры, оказавшись в утреннем свете. Вытащив письмо, Ришенхайм встретился взглядом с Рассендиллом и внезапно ощутил подозрение, так как на лице, каждая черта которого повторяла лицо короля, были написаны суровая решимость и энергия, королю отнюдь не свойственные. Истина или намек на нее мелькнули у него в голове. Издав нечленораздельный возглас, он одной рукой скомкал бумагу, а другой схватился за револьвер. Но было слишком поздно. Левая рука Рудольфа стиснула его руку с письмом, а правая приставила к виску револьвер. Из-за портьеры появилась еще одна рука с револьвером, и глухой голос произнес:
– Лучше не дергайтесь, граф.
Потом из-за портьеры вышел Запт.
Не находя слов, Ришенхайм молча уставился на Рудольфа Рассендилла. Запт, не тратя времени, выхватил у графа револьвер и спрятал в карман.
– Возьмите бумагу, – обратился он к Рудольфу, угрожая Ришенхайму своим револьвером, покуда Рудольф забирал драгоценный документ. – Посмотрите, то ли это письмо. Не читайте с начала до конца – только взгляните. Все в порядке? Отлично. Теперь приставьте револьвер к его голове, пока я его обыщу. Встаньте, граф.
Они заставили Ришенхайма подняться, и Запт подверг его обыску на случай сокрытия еще одной копии или другого документа. После этого ему позволили снова сесть.
– Думаю, вы видели меня раньше, – улыбнулся Рудольф. – Кажется, я помню вас мальчиком в Штрельзау, когда был там. Теперь скажите, граф, где вы оставили вашего кузена?
В их планы входило узнать, где находится Руперт, и начать его преследование, как только удастся избавиться от Ришенхайма.
Но в этот момент раздался резкий стук в дверь. Рудольф побежал открывать, а Запт со своим револьвером занял его место. На пороге стоял Берненштейн.
– Слуга короля только что прошел мимо. Он ищет полковника Запта. Король ходил по подъездной аллее и узнал от часового о прибытии Ришенхайма. Я сказал, что вы повели графа на прогулку вокруг замка и я не знаю, где вы. Он сообщил, что король придет с минуты на минуту.
Подумав несколько секунд, Запт обратился к пленнику:
– Мы поговорим позже. Сейчас вы пойдете завтракать с королем. Мы с Берненштейном будем присутствовать. Помните: ни слова о вашей миссии и об этом господине! Видит бог, при первом же намеке или жесте я всажу вам пулю в голову, и даже тысяча королей меня не остановит. Рудольф, спрячьтесь за портьерой. В случае тревоги прыгайте через окно в ров и плывите.
– Хорошо, – кивнул Рассендилл. – Я могу прочитать письмо там.
– Сожгите его, глупец!
– Если хотите, я съем его, но не раньше, чем прочитаю.
Берненштейн заглянул снова.
– Скорее! Слуга сейчас вернется! – прошептал он.
– Берненштейн, вы слышали, что я говорил графу?
– Да.
– В таком случае, вы знаете свою роль. А теперь, господа, к королю.
– Интересно, сколько мне еще придется ждать? – послышался снаружи сердитый голос.
Рудольф Рассендилл скользнул за портьеру. Запт спрятал револьвер в карман. Ришенхайм стоял в наполовину расстегнутом жилете, опустив руки. Молодой Берненштейн, стоя на пороге, низко поклонился, сообщив, что слуга короля только что ушел и они как раз ожидали его величество.
Король вошел в комнату, бледный и с абсолютно целой бородой.
– Рад вас видеть, граф, – сказал он. – Если бы они доложили о вашем прибытии, вам бы не пришлось ждать ни минуты. Здесь очень темно, Запт. Почему бы вам не раздвинуть занавеси? – И король двинулся к портьере, за которой прятался Рудольф.
– Позвольте мне, государь. – Запт скользнул мимо короля и положил руку на портьеру. – Честно говоря, мы были так заинтересованы тем, что граф рассказывал о своих собаках…
– Совсем забыл! – воскликнул король. – Да-да, собаки! Скажите, граф…
– Прошу прощения, государь, – вмешался молодой Берненштейн, – но завтрак ждет.
– Ну, тогда мы совместим завтрак с собаками. Пойдемте, граф. – Король взял Ришенхайма под руку и добавил: – Показывайте дорогу, лейтенант, а вы, полковник, сопровождайте нас.
Они вышли. Запт стал запирать дверь снаружи.
– Зачем вы запираете дверь, полковник? – спросил король.
– В ящике стола остались кое-какие бумаги, государь.
– Но почему не запереть ящик?
– По глупости я потерял ключ.
Граф Люцау-Ришенхайм не получал удовольствия от завтрака. Он сидел напротив короля. Полковник Запт встал позади королевского стула, и Ришенхайм видел револьверное дуло, покоящееся на спинке возле правого уха его величества. Берненштейн неподвижно стоял у двери. Ришенхайм, обернувшись, встретил его весьма красноречивый взгляд.
– Вы ничего не едите, граф, – заметил король. – Надеюсь, вы не больны?
– Я немного расстроен, государь, – достаточно правдиво ответил Ришенхайм.
– Ну, расскажите мне о собаках, пока я ем, так как я проголодался.
Ришенхайм начал открывать секрет гладкой шерсти, но его речи не хватало ясности. Король проявлял нетерпение.
– Не понимаю! – сердито сказал он, отодвинув стул так быстро, что Запт отскочил и спрятал револьвер за спину.
– Государь… – громко воскликнул Ришенхайм, привстав.
Кашель лейтенанта фон Берненштейна заставил его умолкнуть.
– Расскажите все снова, – потребовал король. Ришенхайм повиновался.
– Теперь я понимаю лучше. Вам все ясно, Запт? – И король обернулся к коменданту.
Едва успев снова спрятать револьвер, Запт склонился к королю. Лейтенант фон Берненштейн снова кашлянул, и граф откинулся на спинку стула.
– Абсолютно, государь, – ответил полковник. – Я понимаю все, что граф хочет сообщить вашему величеству.
– Ну, я понимаю только половину, – засмеялся король. – Но, может быть, этого будет достаточно.
– Думаю, государь, вполне достаточно, – с улыбкой отозвался Запт.
Покончив с собаками, король вспомнил, что граф просил об аудиенции по важному делу.
– Итак, что вы хотели мне сказать? – устало осведомился король.
Собаки были куда интереснее.
Ришенхайм посмотрел на Запта. Револьвер был на месте. Берненштейн кашлянул снова. Тем не менее граф увидел свой шанс.
– Прошу прощения, государь, – сказал он, – но мы не одни.
Король поднял брови.
– Дело настолько приватное?
– Я предпочел бы сообщить это вашему величеству наедине, – ответил граф.
Но Запт твердо решил не оставлять Ришенхайма наедине с королем, ибо, хотя граф, лишившись доказательства, уже не мог причинить особого вреда в том, что касалось письма, но он, несомненно, рассказал бы королю, что Рудольф Рассендилл в замке. Склонившись над плечом короля, полковник промолвил с усмешкой:
– Похоже, сообщения от Руперта Гентцау слишком важны для моих жалких ушей.
Король побагровел.
– Это и есть ваше дело, граф? – сурово спросил он.
– Ваше величество не знает, что мой кузен…
– Старая просьба? – прервал король. – Он хочет вернуться? Это все, или есть что-то еще?
Последовала пауза. Запт в упор смотрел на Ришенхайма, с улыбкой подняв правую руку и показав револьвер. Берненштейн кашлянул дважды. Ришенхайм закусил губу. Он понимал, что они любой ценой помешают ему сообщить о своей миссии или выдать Рассендилла.
– Ну, граф, это старая история, или у вас есть что-то новое? – нетерпеливо осведомился король.
Но Ришенхайм молчал.
– Вы онемели, граф? – сердито прикрикнул на него король.
– Это… это только то, что вы именуете старой историей, государь.
– В таком случае, вы поступили дурно, добившись от меня аудиенции с такой целью, – сказал король. – Вам и вашему кузену известно мое решение. – Он поднялся.
Револьвер Запта скользнул в карман, но лейтенант фон Берненштейн извлек из ножен саблю и отсалютовал ею, кашлянув в очередной раз.
– Мой дорогой Ришенхайм, – продолжал король более мягко, – я могу понять вашу естественную привязанность к кузену. Но поверьте, она завела вас не туда, куда надо. Окажите мне услугу не касаться этой темы в дальнейшем.
Униженный и сердитый Ришенхайм мог только поклониться в знак согласия.
– Полковник Запт, позаботьтесь, чтобы граф не испытывал недостатка в развлечениях. Моя лошадь должна быть у дверей. До свидания, граф. Берненштейн, дайте мне вашу руку.
Лейтенант быстро взглянул на коменданта. Запт ободряюще кивнул. Берненштейн спрятал саблю в ножны и выполнил просьбу короля. Они прошли через дверь, и лейтенант захлопнул ее. Но в этот момент охваченный яростью и отчаянием Ришенхайм, увидев, что в комнате остался только полковник, внезапно метнулся к двери и схватился за ручку. Но Запт оказался рядом, приставив револьвер к его уху.
Король остановился в коридоре.
– Что они там делают? – спросил он, услышав звуки в комнате.