- Пойдем же, принесем наших курочек! Чего вы ждете?
Обняв косматую голову Бойнаха, Асо тайком проливал слезы. Собака уже не в силах была двинуться с места. А на Шушик пастушок и смотреть не мог, такой у нее был ужасный вид.
Взяв из костра головню, мальчики вышли из пещеры, и пока они взбирались на гору, солнце поднялось уже довольно высоко.
- Попались! - радостно вскрикнул Гагик, увидев разбросанные вокруг силков перья, но, встретив мрачный взгляд Ашота, осекся.
- Чего ты в телячий восторг пришел? Не видишь разве, что тут лиса была? Унесла она нашу добычу.
У ребят руки опустились. Это был настоящий удар.
- Ничего, пойдем по ее следу и поймаем в ее же логове, - подал надежду Гагик.
- Как ты ее поймаешь? - с насмешкой отозвался Ашот.
Точно клещами было сжато его сердце: добыча ушла из рук!
- Напустим дыма. Задохнется.
- Ну, задохнется. А как ты ее вытащишь?» Впрочем, ладно, допустим, что и не вытащим. Но удушить ее все же надо, чтобы и дальше не таскала. Найдите след.
У ребят снова ожила надежда. В самом деле, если убрать с дороги, эту воровку, куропатки достанутся им! Эх, можно как-нибудь еще денек протянуть - набрать, ягод, птичек поискать. Но уж завтра-то утром они наверняка смогут ощипать куропаток. Главное, что простой и легкий способ охоты на них найден.
И, оживившись, они пустились на поиски еще одного своего противника.
- Стойте! А разве днем куропатки не пасутся? - мелькнула у Гагика новая мысль, - Давайте сейчас же поставим силки, но где-нибудь в другом месте. Зачем нам ждать завтрашнего утра? А потом пойдем за лисой.
Мысль показалась дельной, и ребята занялись установкой силков на другой террасе. Но что же примешать к траве? Ведь крошек-то нет!
- Быть может, травяные семена? - предложил Гагик.
Но никто не знал, семена каких трав предпочитают куропатки. Пришлось нарвать сухой травы и растереть ее в мелкую соломку. Куропатки любят рыться в соломе и тогда, когда в ней нет и семечка.
В ложбинах, в тени больших камней, мальчики раскапывали мокрую от впитывавшегося в нее талого снега землю, мяли, месили ее, собирали камни для постройки западней. Они тяжело дышали и едва не падали, от слабости кружилась голова. Однако труд внушал им надежду, а надежда поддерживала силы.
- Ладно, хватит. Пойдем теперь за лисой, - взяв свое копье, сказал Ашот.
Они спустились на террасу, осыпанную перьями куропаток, и начали искать следы лисы.
- Нашел! Ну и большая же была лиса! - воскликнул Гагик, указывая на след, отпечатавшийся на мокрой земле.
Ашот взглянул и вздрогнул.
- Это был барс, - прошептал он. - А ну, раздуйте сильнее головни! Кидайте камни! Кричите!
Его тревога не была напрасной. Действительно, совсем недавно, на заре, зверь завтракал здесь куропатками.
Ребята скатили с горы несколько больших камней, пошумели, и, когда немного приободрились, Гагик сказал:
- А не ошибся ли ты, Ашот? Погляди лучше.
- Что тут смотреть? Разве не ясно? Видишь, какая лапища…
- А может быть, это был волк или твой манул и мы зря боимся?
- Нет, это не волк, - взглянув на след, заключил «специалист по волкам» Асо. - След волка меньше и длиннее.
- У волка и когти двух пальцев на передних лапах длиннее, - добавил Ашот с таким видом, точно хотел сказать Асо: «Хоть твоя жизнь и проходит с волками, но и мы кое-что понимаем!»
- Да, у волка два «пальца вытянуты вперед и когти открыты, а тут их не видно, - сказал Асо и сам испугался своих слов. Он, кажется, только сейчас сообразил, какой ужасный зверь живет вблизи их пещеры.
- А где же у барса когти? - простодушно спросил Гагик. - Что-то их вовсе не видать.
- Сложил, как перочинные ножи, чтобы не повредить лезвия. А может быть, и рысь, кто знает. Если рысь - пустяки, она не причинит нам вреда. Идем, - сказал Ашот, сам не зная, куда же, собственно, идти.
И долго еще мальчики не решались покинуть террасу - не только потому, что боялись встречи со зверем, а потому, что им тяжела была сейчас встреча с Шушик. Они знали, что жизнь голодной, больной девочки постепенно угасала, словно фитилек в плошке, где выгорают последние капли масла.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
О том, как смерть медленно, но верно приближалась к жилищу ребят
Шушик они нашли в полубессознательном состоянии.
- Все время жаловалась, что мерзнет, - печально сообщил Саркис.
Ноги у девочки были холодные. Огонь в костре угасал, а топливо кончилось. Идти за ним не было ни сил, ни отваги. Кто знает, ведь, может, именно сейчас в Дубняке их подстерегает барс. И почему именно в Дубняке? Он может прятаться и в кустах, как раз напротив пещеры.
В течение трех недель барс, как видно, следил за этими двуногими существами и уже успел убедиться, что у них нет оружия. Так, по крайней мере, судил Ашот. Ясно, что, съев куропаток, зверь должен будет прийти, чтобы сожрать собаку или человека, - ведь в этом ущелье для него нет другой поживы!
Вот какие тяжелые мысли томили Ашота, когда он услышал глубокий вздох Шушик.
- Воды, - вопросила девочка.
Но и воды не было. Каменная «чаша», в которой ребята держали снег, давно опустела, и наполнить ее было нечем - поблизости не оставалось снега. Конечно, его можно было бы найти, но прежде всего нужно топливо: без жаркого огня воды не получишь.
Ребята молча вышли из пещеры. В костре не оставалось даже горящего полена, которое они могли бы взять с собой.
- Саркис, ты последи, чтобы огонь не погас, мы скоро вернемся, - сказал Ашот.
Но в голосе его на этот раз никто не слышал прежней уверенности.
С копьями в руках мальчики сошли в Дубняк. Каменный топор они оставили дома - не было сил тащить. А веток, которые можно было сломать руками, в Дубняке не оставалось. Поневоле пришлось нарезать ножом тоненькие прутики и сложить их в снопики. Но ребята не столько работали, сколько отдыхали, то и дело ложась на кучи теплых палых листьев. Ах, если бы можно было, забыв обо всем на свете, уснуть, остаться здесь!
В одной из только что освободившихся от снега ложбинок Ашот нашел кусты с уцелевшими на них сухими ягодами малины, а Гагику попались в листве два желудя. Один он съел, другой сберег для Шушик. Асо обыскал куст смородины, свесившийся со скалы, но на нем оставались всего лишь четыре сморщенные ягодки.
С этой скудной добычей, прихватив немного снегу, они и вернулись в пещеру и долго возились, пока им удалось наконец приготовить чай, в котором плавали четыре смородинки да горстка собранной Ашотом малины.
Горячая вода немного оживила больную.
- А где же куропатки? Как тропинка? Не работали? Отчего вы такие хмурые? - спрашивала Шушик, и казалось, что она пришла в себя после тяжелого сна.
Никто не отвечал ей.
- Не пойти ли взглянуть, что стало с силками? - предложил Гагик.
- Стоит ли?… Должно быть, опять сожрал, - безнадежно махнул рукой Ашот. - Да и темно…
- Кто сожрал? Что за секреты там у вас? - взволновалась Шушик. - Мерзну я что-то, Ашот.
Но нельзя же было сказать ей о звере! И ребята снова уклонились от ответа. Да Шушик и не ждала. Она опять впала в забытье и лишь беззвучно шевелила губами.
Ребята сидели вокруг нещадно дымившего костра и терли кулаками слезившиеся глаза. Все молчали и с тревогой думали о больной девочке. «Умрет, если мы не добудем еды, умрет».
Наконец Ашот поднялся с места:
- Ну, пойдем посмотрим на капканы. Может, и привалило нам счастье.
И, взяв по пылающей головешке, мальчики вышли из пещеры. Собрав последние силы, поплелся за своим хозяином Бойнах.
- Останься дома, Бойнах-джан, куда ты? - ласково сказал Асо.
Но пес не послушался.
В нескольких шагах от пещеры Бойнах вдруг поднял уши, задрожал мелкой дрожью и глухо зарычал. Асо стал успокаивать его, уговаривать уйти, но тут вдруг в кустах что-то зашуршало. Гибкое тело скользнуло в листве, сверкнули фосфором глаза. Сделав высокий прыжок, какой-то страшный зверь кинулся на пастушка. Однако в то мгновение, когда он был еще в воздухе, Бойнах рванулся, вцепился в него зубами, и они оба клубком скатились со склона вниз.
- Бейте, бейте! Эй, эй, эй! - в страхе закричал Ашот и кинулся вперед.
Ребята зашумели, бросили вниз пылающие поленья, скатили несколько больших камней.
Оставив собаку, зверь убежал и скрылся в темноте.
Все это произошло с такой быстротой, что Асо не успел опомниться.
- Ой, Бойнах, ой, братик мой милый! - плакал он, со всех сторон осматривая искусанного зверем пса. Вся шея у него была в крови.
Товарищи помогли Асо поднять Бойнаха и перенести в пещеру. Его уложили на мягкие листья.
Шушик дремала в полузабытьи и ничего не слышала. Саркис же в панике вскочил со своей постели.
- Что, что случилось? - спрашивал он дрожа. - Кто это был? Барс?
- Так и не разобрали, - хмуро ответил Ашот. - Кажется, рысь.
Товарищи поглядели на него недоверчиво. Ведь все в Айгедзоре знали, что рысь хотя из того же кошачьего рода, что и барс, и даже немного похожа на него, но ни силой, ни смелостью, ни наглостью не может сравниться с барсом.
С ноющим сердцем склонился Асо над своим другом. Оторвав от подола рубашки лоскут, он сжег его и горячим пеплом присыпал рану на шее у собаки. Кровь унялась, но Бойнах дышал тяжело, прерывисто.
Подошел к собаке и Гагик, ласково погладил ее по голове и с грустью подумал, что не может ничем угостить это самоотверженное животное.
Да, подлинно самоотверженное! От прежних своих ран Бойнах, быть может, понемногу и оправился бы, но от этой… нет, надежды не было. Собака отдала свою жизнь за хозяина.
- Бойнах! - мягко позвал пастушок.
Пес открыл глаза. Как выразителен был его взгляд, какое грустное спокойствие было в нем! Казалось, Бойнах был доволен, что умирает.
Снова иссякло все топливо.
- Мерзну, - слышался порой жалобный голос Шушик.
Но у кого бы теперь хватило смелости выйти из пещеры? Мальчикам казалось, что страшный зверь прячется где-то совсем близко.