Угрюмо молчащие воины со смешанным чувством ужаса и ненависти смотрели на нового неожиданного врага.
– Нам надо быть ещё более внимательными, – снова произнёс Гэл, по-прежнему негромко, но все воины хорошо его расслышали. – Впрочем, эти оранжевые твари легко различимы, и нам надо просто вовремя их обнаруживать и объезжать стороной…
– Уступать дорогу каждой твари! – с яростью воскликнул воин с покалеченной рукой. – Неужели их нельзя как-либо уничтожить?!
– Может, огнём попробовать? – не совсем уверенно проговорил кто-то из воинов и посмотрел в сторону Гаая, до сих пор лишь молча наблюдавшим за всем происходившим. Остальные воины тоже с надеждой посмотрели на предводителя, все, за исключением Гэла.
– Огнём? – нахмурившись, Гаай пожал плечами. – Можно попробовать. Впрочем… – он задумался на мгновение. – Бросьте-ка в неё камень.
Камней разной величины по обе стороны от дороги вполне хватало и один из воинов, выбрав среди них увесистый валун размером с три человечьи головы, поднял его над головой и, поднатужившись, с силой швырнул в сторону пятна. Описав в воздухе пологую дугу, камень тяжело грохнулся аккурат в самый центр оранжевой твари.
– Метко! – похвалил воина Гаай, по-прежнему внимательно наблюдая за возможными действиями врага. – Молодец!
Взгляды всех остальных воинов тоже были прикованы к камню, но проходило время, а камень, как и прежде, неподвижно возлежал в самом центре пятна, и ровным счётом ничего с ним не происходило.
– Что, не нравится?! – злорадно выкрикнул кто-то из воинов.
В ответ на это другой воин невесело и как-то принуждённо даже рассмеялся, словно желая вымученным этим смехом изгнать из себя тот ужас, который поневоле внушало всем зловещее это существо, раскинувшееся посреди дороги.
– Бросьте ей ещё камень! Забросать эту тварь камнями! – послышались возбуждённые голоса, но тут же смолкли, ибо оранжевая тварь вновь пришла в движение: многочисленные её стебельки, истончаясь, потянулись вдруг вверх, легко приподнимая над собой увесистый этот камень. По оранжевой поверхности словно прошла рябь… и потрясённый Стив увидел вдруг, как валун зашевелился, словно тоже оживая, потом камень легко сдвинулся с места и, сначала медленно, а потом, всё убыстряя и убыстряя своё движение, двинулся к противоположному от Стива краю оранжевого пятна. У самого края пятна камень набрал уже такую скорость, что, не просто соскочил на обочину дороги, а буквально вылетел за её пределы шагов на пять-шесть, не меньше. Сразу же вслед за этим оранжевые стебельки снова уплотнились, замерли и приняли прежний свой, обманчиво-безобидный вид.
– Вот же тварь! – чуть слышно пробормотал кто-то из воинов. – Может, и вправду огнём?
– Обойдёмся без огня! – воин, потерявший пальцы, вдруг выхватил из ножен меч и, высоко вскинув его над головой, бросился в сторону пятна. – А как тебе это, тварь?!
– Назад! – выкрикнул Гэл, но запоздал, ибо воин уже изо всей силы рубанул мечом по краю пятна.
Удар такой силы должен был, по мнению Стива, насквозь прорубить тонкое тело оранжевого монстра… да и сам воин, кажется, так полагал. Но меч, зазвенев, будто встретил вдруг на своём пути гранитную скалу, а никак не эти тонкие, лёгко уязвимые с виду оранжевые стебельки, отскочил назад. Не ожидавший этого, воин чуть наклонился вперёд, и в это самое время откуда-то из глубины пятна с огромной скоростью вылетело сразу несколько десятков тонких и длинных оранжевых нитей. Нити метнулись по направлению к воину, увидев это, воин выронил меч и попытался, было, отпрянуть назад, но явно запоздал. Оранжевые нити оказались куда проворнее человека – ещё мгновение… и воин, словно муха паутиной, оказался весь облеплен этими тонкими, но удивительно прочными путами.
– Помогите! – отчаянно выкрикнул несчастный, извиваясь всем телом и тщетно пытаясь высвободиться из ловушки, потом лицо воина вдруг побагровело, вместо крика из горло его вырвалось лишь слабое прерывистое хрипение. – Помо… гите…
Но никто из его, охваченных ужасом, товарищей даже не пошевелился. Впрочем, поспеши даже кто-либо из воинов на помощь – шансов успеть сделать это, у него не было бы никаких, ибо оранжевые нити вдруг разом напряглись и рванули, легко, без видимых усилий, поднимая в воздух свою полузадушенную жертву. Ещё мгновение и обмякшее тело несчастного упало в самую середину оранжевой этой твари.
– Силы небесные! – испуганно прохрипел толстяк, как-то незаметно оказавшийся совсем рядом со Стивом.
Торопливо поворотив коня, он тут же отъехал подальше от зловещей твари. Остальные воины, впрочем, тоже поспешили удалиться от неё на безопасное, с их точки зрения, расстояние. Не желая видеть того, что происходило на дороге, Стив отвернулся, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Когда же, наконец, он осмелился взглянуть в ту сторону, на поверхности пятна виднелся лишь золочёный шлем погибшего воина. Проклятая тварь «сожрала» не только одежду своей жертвы и её обувь, но и металлическую кольчугу, но шлем, почему-то, пришёлся ей явно не по вкусу. Подержав его ещё некоторое время на своей поверхности, оранжевая тварь выбросила шлем в сторону тем же самым способом, что и, немного ранее, камень.
– Поехали! – бешеным голосом заорал вдруг Гаай, заворачивая коня. – Всем строиться в прежнем порядке! Вперёд! Живее!
В голосе предводителя чуткое ухо Стива уловило нотки, не паники, нет… но всё же какого-то, непривычного для Гаая, смятения, и это поразило юношу едва ли не сильнее, чем эта страшная оранжевая тварь на дороге. Пропуская вперёд всадников, одного за другим, Стив дождался, наконец, когда все они проедут мимо его, и вновь занял своё замыкающее место в колонне, рядом с Гэлом. Впрочем, назвать небольшой их отряд колонной можно было разве что с большой натяжкой…
– Ну вот, нас стало меньше ещё на одного человека! – словно подслушав мрачные мысли юноши, негромко произнёс Гэл, обращаясь то ли к Стиву, то ли к себе самому. – Быстро же у нас это происходит, не правда ли?
Ничего не ответив, Стив только вздохнул и пришпорил лошадь. Впереди по-прежнему покачивалась в седле широкая фигура толстяка, слева, как и раньше, ехал Гэл, внимательно и настороженно следя за окрестностями дороги, по обе стороны которой теперь расстилалось, насколько хватало взгляда, безлесное и совершенно ровное пространство…
И теперь их было всего только семеро…
Семеро из шестисот…
Глава 7
Некоторое время небольшой отряд продвигался вперёд без особых происшествий. Зловещие оранжевые твари больше не встречались, видимость по обе стороны от дороги была великолепной и почти исключала возможность какого-либо внезапного нападения. Мысли Стива рассеянно блуждали, перебирая прошлое… о будущем он старался думать как можно меньше.
Почему-то, вспомнился вдруг ему старый Кром, и те его, самые последние слова. Был ли в них какой-то затаённый смысл, стоит ли рассказать обо всём этом Гэлу, или всё это, так, чепуха, не стоящая даже внимания. Потом новая, неожиданная мысль пришла вдруг в голову юноши.
– Скажи, – повернулся он к Стиву, – Кром, что, и вправду не попадёт в заоблачный мир, как считаешь?
Гэл пожал плечами и ничего не ответил, а Стив подумал внезапно о том, что и воин, погибший только что в ненасытной утробе страшной оранжевой твари, тоже не пал в бою, так же, как и все воины, сожранные нынешним утром бродячими деревьями. Интересно, куда попадут после смерти их души?
Но когда он обратился с этим вопросом к Гэлу, тот снова ничего не ответил юноше. Он лишь тихо и невесело рассмеялся.
– И что тут смешного?! – всерьёз обиделся Стив.
– Ничего! – Прервав смех, Гэл внимательно и серьёзно посмотрел на Стива. – Просто ты обратился не по адресу. Спроси-ка лучше об этом нашего великого знатока всех святых таинств… не знаю только, почему он не пошёл в жрецы, а стал воином! Эй, Люк! – негромко окликнул Гэл ехавшего впереди толстяка. – Как думаешь, куда попадёт после смерти душа Дольмена?
Обернувшись, толстяк злобно уставился в невозмутимое лицо Гэла.
– Святотатец! – прошипел он, брызгая слюной. – Ты что, никак не можешь угомониться!
– Вот видишь! – с притворной кротостью вздохнул Гэл и, взглянув на Стива, незаметно подмигнул юноше правым глазом. – Даже сам преподобный Люк не ведает ответа на непростой сей вопрос!
– Да когда же ты, наконец, перестанешь гневить Высокое Небо, святотатец! – что есть силы возопил Люк, страдальчески закатывая глаза и картинно возводя над головой толстые короткие руки. – Гнев святых мудрецов непременно обрушится на твою нечестивую голову, ежели ты…
– Ежели ты не заткнёшься сейчас же – мой кулак обрушится на твою болтливую пасть! – прорычал воин, ехавший впереди толстяка. – Я, кажется, предупреждал тебя!
Поперхнувшись на полуслове, толстяк замолчал и с надеждой посмотрел в сторону предводителя. Но Гаай, казалось, совершенно не расслышал отчаянного его вопля, во всяком случае, он даже не повернул головы в их сторону. С недоумением и даже какой-то обидой, Люк вздохнул, а Гэл вдруг, ни с того, ни с сего, весело рассмеялся, и, как бы вторя ему, угрюмый воин, ехавший впереди толстяка, тоже расхохотался во всё горло.
– Все наши беды из-за таких, как ты! – с ненавистью прошипел Люк, вновь поворачиваясь к Гэлу. – И эта оранжевая напасть, и деревья утром! Святые мудрецы нарочно насылают на нас всяческие напасти из-за твоего неверия!
– Нарочно, говоришь? – Гэл сокрушённо вздохнул. – Зря я тогда тащил тебя утром обессиленного и беспомощного прочь с поляны! И Святых мудрецов обидел, и бедное голодное дерево лишил такого лакомого кусочка!
– Да ты… ты… – от негодования у Люка даже лицо побагровело, впрочем, оно и так не отличалось особой бледностью. – Да тебя надобно…
– Всем молчать! – крикнул, не оборачиваясь, Гаай. – И удвоить осторожность!
Замолчав и бросив напоследок на Гэла буквально испепеляющий взгляд, Люк отвернулся, бормоча себе под нос какие-то бессвязные угрозы. А Стив, как раз в это же самое время, уловил вдруг краем глаза некое еле различимое движение справа от себя. Он