Девушка в изнеможении опустилась на землю и от нечего делать стала наблюдать, как Эрол пытается разжечь костер. Юноша натаскал хвороста, бросил поверх несколько толстых сучьев и застучал кресалом по лезвию кинжала. Вспыхнув на миг, искры быстро гасли. Раздосадованный неудачей, паренек вытащил из сумки бутыль и плеснул из нее на сложенные шалашиком ветки.
– Не переусердствуй, Эрол, – подошел к юноше Лоуренс. – Тебе поручили разжечь костер, а не устраивать пожар. Ну-ка покажи, что ты там плещешь?
– Что надо, то и плещу, – с обидой в голосе ответил юноша. При этих словах огонь наконец-то вспыхнул, Эрол торопливо подкинул в костер охапку хвороста, и в небо повалил столб густого горького дыма. Юноша сделал неосторожный вдох, закашлялся и подал в сторону; глаза его слезились. Стараясь унять резь, он принялся тереть их костяшками пальцев.
– Ну и ну, – укоризненно покачал головой Лоуренс. – И чему тебя только в ополчении учили?!
Молодой стражник сделал несколько глубоких вдохов и, как только жжение в груди утихло, недовольно проговорил:
– Да уж точно не костры из сырого хвороста разводить.
Лоуренс по-доброму усмехнулся, и от морщин его лицо стало похожим на печеное яблоко.
Наконец огонь взял свое, и языки оранжевого пламени слились в причудливом танце. К костру стали подтягиваться люди. Кому не хватило мест возле огня, рассаживались неподалеку. Низенький приземистый человек с проплешиной на макушке выстругал две рогатины, воткнул их с противоположных сторон огненного круга и закрепил в развилках прочную ветку. Двое охотников, захватив котел, пошли к озеру.
Когда вода закипела, охотники покидали в нее мелко порезанные куски птичьего мяса, приправили кипяток неполной пригоршней крупной соли и сушеными ягодами гоблина.
– Ло, пока варится мясо, может, расскажешь что-нибудь? – обратился к статному широкоплечему человеку Дэмиен. – Кто как не ты у нас лучший рассказчик!
– Что же тебе рассказать?
– Среди твоих историй нет скучных.
– Ладно, так уж и быть, – согласился Лоуренс и тут же огорошил всех неожиданным вопросом: – А многие ли из вас знают, что несколько лет назад в Солине стоял не один бордель, а целых два?
– Что-то такое слышали, – подтвердили охотники.
– И что же вы там слышали?
– Про то, как какая-то девица отравила вельможу. Обокрала его до нитки и той же ночью сбежала.
– М-да, – протянул Лоуренс, – богат на вымысел человеческий разум, а длинный язык ему в помощь.
– А как было-то, как на самом деле? Расскажи, Ло, – зазвучало со всех сторон.
Лоуренс поднял с земли палку и поворошил угли. Потрескивая, костер отозвался снопом оранжевых искр. Тысячи крохотных огненных звездочек сплелись в дружном хороводе. Вокруг стояла мирная тишина, непринужденно пахло влажной землей. Сладко и безответно затянул песню шальной соловей, да напуганный рыком лоборога бросил на полпути.
– Так уж и быть, слушайте… – благосклонно уступил Лоуренс. – «Лес рубят – щепки летят» – слышали такую пословицу? – вопросом начал он свой рассказ.
Толпа одобрительно загудела.
– Тогда ни для кого не станет откровением, если я напомню, что в военное время страдает не только население враждующих держав. Немало достается и жителям небольших королевств, находящихся как раз между повздорившими соседями. Так случилось и в тот раз, когда правитель Артуана, отец нашего короля мудрый Гильдеберт затеял выяснение отношений с Сотсендом и Айланом. Ныне мало кто помнит крохотное пограничное государство Арктис и его короля Кронка. И уж конечно, кануло в небытие имя дочери королевского архивариуса – красавицы Эллии.
Трудно сказать, из-за чего возникла та, первая, война. Может быть, землю не поделили, а может, просто-напросто возгордились правители, да настолько, что не смогли стерпеть присутствия друг друга. Как пауки в банке, – для убедительности привел Лоуренс пример.
– А чего тут гадать? – встрял Эрол. – Сотсендцы первые начали. Мол, жарко у них, воды не хватает. Сто лет хватало, – едко произнес он, – а теперь, видите ли, вышла вся.
– Счастливый ты человек, Эрол, – сделал неожиданный вывод рассказчик.
– Это почему? – взвился юноша, чувствуя подвох.
– Все у тебя просто, все понятно. Вот скажи, – прищурился Лоуренс, – кто, по-твоему, неправ: волчица, задравшая ягненка, или ее волчата, которых она кормит ягнятиной? На чьей совести смерть беззащитной скотинки?
– Ну ты и спросил, – протянул юноша, – тут совсем другое дело. Даже не стоит сравнивать.
– Стоит, Эрол, стоит, – возразил Лоуренс. – Лучше признайся, что не знаешь.
– Почему не знаю – знаю. Виноват пастух, оставивший ягненка без присмотра.
Стражник с сомнением покачал головой, глубоко вздохнул и продолжил:
– Поначалу военные отряды обходили Арктис стороной, но вскоре озлобились короли и решили прибрать гордецов к рукам. Первым на территорию королевства вступил Хорт Бесстрашный – не знавший жалости и сострадания генерал Гильдеберта. Как, впрочем, и большинство военачальников, – походя подметил Лоуренс. – Жалость да сочувствие военной карьере только помеха.
– Это не тот ли Хорт, кто пленных на веревке позади лошади таскал, пока тела бедняг не превращались в кровавое месиво? – вспомнил Эрол один из рассказов, которыми щедро потчевали молодых бывалые вояки.
– Тот самый, – подтвердил Лоуренс. – Ужасные вещи вытворял с пленными Хорт Бесстрашный. Огнем пытал, водой мучил, живыми в землю закапывал. Стали королевские воины роптать, не хотели идти они в бой под началом жестокого генерала. Да и мирное население стонало в деревнях и селах, где доводилось Хорту останавливаться на ночлег.
А еще любил жестокий воин, чтобы на ночь приводили ему самую красивую девушку в селении. Немало поломалось судеб через ту порочную страсть.
Рассказчик достал кисет, набил яблочным табаком трубку и закурил. В небо поползли неровные кольца дыма.
– Не склонил головы гордый властитель Арктиса перед мощью Артуана. Погиб он, защищая родную страну, как и почти все его воины. Недели хватило Хорту, чтобы покорить свободолюбивый народ.
– Ну и глупо, – донесся до Заред чей-то возглас.
– Печальную участь правителя разделил королевский архивариус. Не пожелал он покинуть свою келью. Даже когда подожгли враги замок. Так и сгорел среди древних манускриптов. Много в те годы появилось людей, у которых война отняла все.
Рассказчик поежился и запахнул полы куртки, будто ему внезапно стало холодно.
– Но осталась жива дочь архивариуса синеглазая Эллия. – Лоуренс сделал паузу, словно предоставлял слушателям возможность прочувствовать горе девушки. – И поклялась она во что бы то ни стало отомстить за смерть отца.
– А как же мать? – оборвал рассказчика Эрол.
– Что «мать»? – не понял Лоуренс.
– Мать-то жива осталась или нет?
Лоуренс поморщил лоб и развел руками:
– Вот чего не знаю, того не знаю. Еще раз перебьешь – отправлю собирать хворост, – пригрозил он юноше.
– Да я что? Я ничего… просто любопытно, – извинился нетерпеливый стражник.
Лоуренс, взглянув на своего молодого друга, едва удержался, чтобы не рассмеяться при виде виновато сложенных домиком бровей. Он зычно крякнул, плюнул в огонь и продолжил:
– Разорение Арктиса стало последним «подвигом» не ведавшего сострадания генерала. Узнал Гильдеберт об излишне кровавом нраве военачальника, лишил должности и отправил на Кролл губернатором Солина. Может, и не поступил бы король так, да подвернулся ему под руку другой талантливый полководец. Кто отгадает, про кого речь? – обратился старый стражник к сидящим вокруг костра людям.
– Генерал Элайн Кирк? – нерешительно предположил чернявый крепыш.
– Верно, Дэмиен. Только в те годы он еще генералом не был.
– Так что там с Эллией произошло, смогла она отомстить за отца? – не вытерпел Эрол.
– Экий ты нетерпеливый, – укоризненно покачал головой Лоуренс. – Поспешность, знаешь, где нужна?
– Знаю-знаю, – поспешил подтвердить юноша.
Лоуренс сделал несколько глубоких затяжек, вопрошающе обвел взглядом притихших охотников и сокрушенно покачал головой:
– Но что может сделать слабая девушка могучему воину?!
– Кинжал в сердце! – крикнул кто-то из охотников.
– Сделать-то она много чего может, вот убить – вряд ли, – предположил Дэмиен.
– Неправильно мыслишь, – помотал головой Лоуренс. – Когда в сердце горит ненависть, человек становится во сто крат сильнее.
Однако, чтобы исполнить задуманное, сперва требовалось остаться с Хортом наедине, не вызывая у того подозрений. А где может себе такое позволить девушка, как не в борделе?
– В «Отдыхе воина»? – воскликнул Дэмиен, радуясь своей догадливости.
– Почти, – подтвердил Лоуренс. – Только другой это был бордель, с романтичным названием «Вечерняя звезда».
Доблестный военачальник сменил место службы, но вовсе не собирался изменять привычкам. Был Хорт сам не свой от молоденьких девочек: чтобы и женщина в них уже проснулась, и детства аромат еще не увял. Лет четырнадцать-пятнадцать получается. Эллия аккурат так и выглядела, хотя минуло со дня ее рождения ни много ни мало – семнадцать годочков, – многозначительно добавил Лоуренс. – То, о чем я вам расскажу дальше, выглядит полным безумием, однако это сущая правда. В жизни так случается: правда и ложь порой настолько похожи, что и не разберешь. Мой тебе совет, – отвлекся Лоуренс, обращаясь к Эролу, – крепко подумай, перед тем как поверить кому-нибудь на слово.
– А тебе? – подловил рассказчика молодой стражник.
– Что «мне»?
– Тебе верить можно?
– Экий ты языкастый, – Лоуренс дружески потрепал юношу по волосам. – В рот палец не клади.
Охотники рассмеялись; Заред тоже улыбнулась. Неожиданно она поймала взгляд Рогана. «Вот уставился, – подумала девушка, – того и гляди, дыру протрет».
– Эллия устроилась работать в один из двух борделей, процветающих в Солине, – вернулся Лоуренс к своей истории. – Быстро нашла общий язык с его владельцем, толстяком Фэтом. Прикинувшись сиротой, потерявшей обоих родителей, и пустив для убедительности слезу, легко уболтала хозяина принять ее на работу.