— Их тут до хрена! — сдавленным голосом докладывал в микрофон чернявый Саша. — Да, мы уже на ступеньках… да, цел он, цел… наплевать, прикрою…
Несколько минут всех троих крутило в сумасшедшем потном водовороте. Потом белобрысый извернулся к Вальке спиной, обдав его кислым запахом пота, он, почти не скрываясь, держал в руках короткоствольный револьвер, а мужик в красной шапочке с перекошенным лицом едва не бился об этот револьвер носом, а рядом кашляла тетка в рваной кофте, а снизу деловито, по спинам и головам, карабкались двое в светлых костюмах, и лица у них были нехорошие, пустые лица…
Но тут сверху протянулись руки, Старшего рванули с такой силой, что чуть не вывернули плечевые суставы. Затем он увидел трясущиеся губы и седую бороду Лукаса.
— Как, что, не ранен? — без конца повторял старик, ругаясь на трех языках.
Распугивая прохожих, валя урны, «брабус» задом рванул на проезжую часть, заполыхала «мигалка», визгнули тормоза.
Спустя полчаса Валька уже стоял перед кипящим от бешенства Маркусом. Реаниматор долго бродил взад-вперед по ковру, сцепив пальцы за спиной в замок, но вместо того, чтобы устроить нагоняй, заговорил о другом.
— Профессор Харченко покинул пазуху… Ты его помнишь? Хорошо. Он вполне здоров и приступил к работе. Тебе говорили, чем он занят?
— Ну да… Лукас сказал, что он будет изучать, как продлить жизнь Эхусам.
Еще недавно Коллегия держалась того же мнения… — Потомственный колдун задумчиво крутил колечко волос у виска. — Его работы по молекулярному кодированию находятся так глубоко в области теории, что нашим биологам тяжело с ним общаться. Оказалось, что, сам того не желая, профессор один сделал больше для изучения Эхусов, чем все наши биохимики. Харченко вывел оригинальную теорию передачи генной информации вне двуполой системы размножения. У него, кстати сказать, нашлось много врагов…
— Мне Аня рассказывала, его хотели застрелить!
— Нет, нет, это не те враги, — усмехнулся Маркус. — Это всего лишь топорная работа украинских чекистов. Харченко подставил его же приятель, Шпеер… Научные оппоненты Харченко не допускают мысли, что высокоразвитым организмам может быть присуща успешная регенерация, а Михаил идет дальше. Представь себе, он допускает в будущем почкование гомо сапиенса… Но это так, к делу не относится. Дело в том, что в Коллегии есть отдел, специально занятый изучением научной периодики; в основном, это привлеченные специалисты. Наше внимание на опыты Харченко обратил Семен…
Старшему вдруг показалось, что Маркус чем-то смущен. Вместо того чтобы наорать на него за самодеятельность в метро, кудрявый великан мямлил и спотыкался.
— Профессор полагал, что мы ему предоставим научную базу где-то в Греции, экспериментальное оборудование и лет на пять оставим в покое… Но после расшифровки последних серий его опытов вылезли необычные результаты. Помнишь, я тебе говорил, что у твоей сестры очень хорошие анализы?
— Да… — У Старшего под сердцем шевельнулась мерзкая змейка. — А что с ней не так?
— С ней все отлично… — Маркус опять начал мерить шагами «охотничий» зал особняка. — Ты можешь ей позвонить и убедиться, что все в порядке. Дело в следующем. Пока Харченко был в реанимации наши спецы прогнали на компьютерах результаты последних серий и выяснили, что некоторые его спорные выводы прекрасно укладываются в схему «навигатора»…
— Навигатора?
— Это человек, способный управлять редкой породой Тхолов, выражаясь современным языком подводного и космического базирования. В распоряжении Коллегии… всего несколько «бочонков». Один из них мы перегнали в Саяны, туда же привезли профессора. Климатический колпак для Эхусов пока не закончен, им нужна постоянная жара и влажность, но для Тхола в пещерах вполне приличные условия. На сегодня Харченко закончил сравнение образцов и провел шестнадцать опытов с клетками твоей сестры.
— Анка?!
— Да, на сегодняшний день она единственная, кто может управлять постом навигатора.
— Оставьте мою сестру в покое, она же девчонка! Какой из нее навигатор?!
Маркус вздохнул.
— Не перебивай, Валентин, тогда я попытаюсь объяснить. Мы сами удостоверились только сегодня. По результатам седьмой серии мы получаем в точности запланированную реакцию. Ткани Тхола реагируют на присутствие в среде клеток крови твоей сестры особым образом, на посту навигатора активизируется оборудование…
— Быть не может…
— Почему же? Ведь тебе удалось войти в контакт с черепахой!
— А без нее это оборудование… никак?
— Это именно то, что требуется от Харченко: добиться, чтобы можно было обойтись без Анны… До сих пор указанные результаты сам Харченко считал побочными и не заслуживающими внимания. После пробуждения мы отвезли профессора в одну из наших лабораторий и попросили уделить максимум внимания именно этим «тупиковым ветвям» исследований. Пойми же, Валентин, для Коллегии это колоссальная удача. Двести лет назад погибли последние навигаторы, и погибли потому, что очертя голову кинулись на дно. С этого момента Харченко останется в Саянах и будет ждать твою сестру. Мы ее не торопим…
— Вы ей сказали?
— Нет, в том-то и дело, не хочется ее пугать. Мы просим, чтобы ты сам с ней поговорил.
— А что она должна делать?
— Сейчас пусть отдыхает, не надо волноваться. Харченко все равно понадобится несколько недель времени и дополнительная аппаратура. Ты скажешь ей, что вы нужны нам в Саянах оба, скажем, месяца на два. Для тебя мы привезем того Эхуса, который готов к почкованию, а с Анной займется кто-нибудь из наездников. Они сообща должны выяснить, чем же на самом деле управляет навигатор…
— А обязательно… опять забираться в тайгу?
— Мы могли бы определить место работы на одном из наших выпасов, но Старшие советники посчитали, что риск слишком велик. После предательства Шпеера и так пришлось перевезти два института, а часть материальной базы просто брошена на произвол судьбы. Лучше мы проведем опыты там, где для Коллегии ничего не ценно, а, с другой стороны, Добрые Соседи не позволят никаким врагам подойти близко.
Старший смотрел исподлобья.
— Два месяца? А не соврете?
— Анна получит большую сумму денег.
— Да хрен с ними, с деньгами! — Старший мучительно соображал. Он уже понял, что выкрутиться не удастся, что все будет так, как скажет кучерявый колдун. Но то, что атланты снова впутали в свои дела Анку, выбивало у него почву из-под ног. — А мамане мне что сказать? Она с ума сойдет, если с нового года мы учиться не пойдем!
— Все уже продумано. Мы доставим вам лучших репетиторов в поселок. Тебе все равно надо готовить маму к мысли, что в России вы жить не будете…
— Стойте! — внезапно спохватился Валька. — А зачем тогда этот Харченко, если Мария все умеет и без него?
— Он должен выяснить, откуда берутся навигаторы. Сейчас для Коллегии это важнее всего.
— Важнее новых Эхусов?
— Важнее… — с заметным усилием подтвердил Маркус. — Сейчас твоя сестра важнее всего. Только она может найти то, что утеряно тысячи лет назад.
Глава 10СИДЫ ТИР НАН ОГ
— Смотри! — Бернар толкнул Анку в бок.
— Сиды… — прошептал дядя Саня. — Глянь-ка, вот они, скрытые от глаз человечьих…
Молния полыхала еще долю секунды, но Анка успела увидеть. И от того, что она увидела, захотелось зажмуриться и громко позвать маму. Лучше бы ей этого не показывали! У Младшей складывалось впечатление, что все тут собрались с единственной целью — свести ее с ума…
Привычный мир разрушился. Молнии били снизу вверх, крошились о низкое лиловое небо и рассыпались тревожными искрами. В сумрачном зените висели две луны и ухмылялись одинаковыми, скошенными набок ртами. Левая луна была желтая и гораздо более яркая, чем правая. На небосклоне пылали неистово близкие звезды, великое их множество вызывало резь в глазах, созвездия медленно вращались, как в планетарии, а под ними клубились тучи — ненатуральные, словно сделанные из ваты. Ощущение складывалось такое, будто обеих спутниц Земли кто-то приклеил к толстому бархатному покрывалу. Неуютное небо словно съежилось, притягивая за собой горизонт.
Казалось, над землей повис вечный закат. На востоке или, по крайней мере, там, где раньше находился восток, господствовали мандариновые оттенки, и тамошняя луна виделась какой-то унылой, похожей на синяк. Младшей показалось, что между пузатыми тучами пролетел косяк воронов, таких же, как прислужник Камиллы. До нее донесся хлопающий звук и тоскливые завывания, ничем не напоминающие привычное карканье.
Пахло предбанником, пахло пылью и жженым пером. Где-то вдали раздался шум камнепада, с другой стороны ему ответило скрежетание, как будто По кирпичу водили двуручной пилой.
Определенно, здесь что-то творилось со зрением или у строителей этих чертовых сидов наблюдались проблемы с перспективой. Умом Анка понимала, что до звезд никак не может быть близко, но тут на ее глазах от созвездия оторвалось довольно крупное светило и с шипением рухнуло в болото.
— Да уж… — неопределенно прокомментировал дядя Саня.
Лиловый закат уступал дымчато-черному времени суток, но темнее не становилось.
Оба спутника планеты не отражали света невидимого солнца, а как бы светились изнутри, мглистое небо нависало, точно намокшая дырявая палатка, и продолжало снижаться, вытягивая на себя линию горизонта. Дальние предметы не уплывали постепенно вниз, как это принято на планете Земля, а, напротив, задирались вверх. У Младшей создавалось впечатление, что она находится в центре колоссального кратера, а если лечь спать на вершине Черной горки, то мир стянется вокруг и задушит…
Туман потяжелел, стек в каменистые лощины между холмами и там плескался, как расплавленный металл. На плоской вершине Черной горки не осталось и следов Фермы-у-ручья, а у подножия пропали яблони, заросли терновника, даже трава. Докуда хватало глаз, до самого горизонта поднимались мрачные насыпные холмы, такие же, как тот, где жила ведьма. Каменистые склоны едва заметно дымились, лысые плоские вершины торчали над озерами красного тумана, как картофелины в кипящем бульоне. На вершинах кругами располагались грубо обтесанные каменные плиты, кое-где из щелей в