— А как же Васек от бандитов будет обороняться? В смысле обезьянок оборонять? — вконец запутался Коля.
— Ой, не смешите! — отмахнулась хозяйка. — Васька и оружие — вещи несовместимые. Он только сам повредиться мог бы, а вред кому-нибудь нанести или даже угрожать — ну что вы! Да вы не волнуйтесь, вернется он. Не тронут его никакие бандиты. Вы же его видели. Это грех большой — такого мальчика обижать. С него и взять-то нечего. Хотя палка у него, конечно, тоже полезная… И деньги на билет в зоопарк… Но его все равно не тронут. Да?..
Опанас тем временем, хищно вцепившись в винтовку, делал Коле непонятные сигналы глазами.
— На экспертизу надо, — вслух сказал он, наконец, сообразив, что коллега его не понимает. — Срочно! По виду очень может быть, что мы нашли орудие покушения.
— В Госпром! — спустя миг скомандовал воодушевленный Коля, выскакивая из подвала.
Каким-то образом умудряясь не отставать, Опанас семенил рядом. Винтовка, зачем-то спрятанная им в закромах необъятного пальто, смешно торчала у ворота. Тряпочку, которая ее укутывала раньше, Анна Яковлевна для экспертизы передавать отказалась.
— Еще чего! — пыхтел Опанас на ходу. — Не для того меня мама и сестра дома холят и лелеют, чтобы я их известием о своей гибели в дурацкой драке с бандой голодранцев расстраивал! Ты защитить Васька от бандитов решил? Так сказала же сестра — его не тронут. Брать нечего. Не терпится допросить? А с чего ты вообще взял, что он действительно сейчас в Госпроме? Может, он в зоосаду еще ошивается. Да если и в Госпроме, как ты собираешься его там искать? Мало ли что он сестре сказал?.. Да и животных нынче где угодно смотреть можно. Вон, уток недавно, говорят, кто-то в Лопани снова видел. Верный способ взять Васька — ждать его у сестры и в Сабурке. Так и поступим, — Опанас даже не отговаривал, а решительно сообщал план. — Но тогда уж задержание нужно оформлять по всем правилам. Пойдем в участок, выпишем бумаги. Нет, я твой азарт понимаю, конечно. У самого руки чешутся. Похоже, мы нашли сообщника Грайворонского. Теперь понятно, почему у них обоих алиби. Да только алиби-то на разные покушения! Ха! Это сестре он может заливать, что нашел винтовку. А нас так просто не обманешь!
Горбенко принялся прикидывать, как бы лучше уговорить напарника действовать правильно. Впрочем, такого, кажется, не уговоришь. Еще по довоенному сотрудничеству Коля помнил, что Опанас — ужасный бюрократ и обожает делать все по правилам. Так что придется действовать в одиночку. Допрос действительно был важен, и провести его Коля собирался немедленно. Да и с проблемами в Госпроме тоже надо было разобраться.
— У тебя там в закромах пальто красок и досок случайно нет? — спросил Коля коллегу для разрядки обстановки.
— Сейчас посмотрю, — ответил следователь. Николай иногда не понимал, шутит Опанас или говорит всерьез. — А что?
— Ну, может, табличку повесить на заборе у Госпрома, мол, нет тут никаких обезьян, одни грабители. Во избежание…
— Ага! — хмыкнул Опанас. — Вот мы тут все такие дураки, а ты такой умный — взял и решил все за пять минут! Не забывай, любая надпись в общественном месте должна быть согласована. К тому же, упаси нас бог таким образом поддерживать вредные городские легенды — ведь все сочтут это доказательством того, что макаки в Госпроме и правда были.
— Согласен, глупая идея, — признал Горленко. Но только относительно идеи про табличку. Пора было сворачивать к Госпрому. — Ну, в общем, Опанас… — Коля замялся, — ты тогда действительно иди в участок, а я, ну… Руки чешутся пройтись, пойду я все же.
— Ну что ты будешь делать! — возмущенно кричал вслед Опанас. — Я руковожу этим делом, в конце концов! Горленко, я напишу докладную!
Коля согласно кивал, убегая. Голос напарника становился все тише, и Горленко оставалась всего сотня метров до того, чтобы нырнуть в сад Шевченко, по другую сторону которого он искренне надеялся отыскать сбежавшего Василия…
Глава 12Госпром
Под раскуроченной частью Дома Проектов кипела работа. Сигналили грузовики, переговаривались военные. Искать обезьян в близлежащих к шуму подъездах Госпрома Василий, наверное, не стал бы. Коля пошел дальше, огибая нужное здание и стараясь разглядеть хоть что-нибудь в темных, лишенных почти всюду стекол окнах. Даже скелет этого знаменитого на весь Союз небоскреба выглядел величественным. «Такие площади пропадают! Скорее бы восстановили!» — с тоской подумал Горленко.
От безжизненного, почерневшего здания веяло жутью, тем не менее к дыре в шатком заборчике, ограждающем подступы к Госпрому, вели утоптанные не одним десятком ног тропинки. Коля тоже пролез через эту дыру. В одном месте кто-то заботливо подставил бочку и натаскал камней, обустраивая вход через окно. Туда Горленко и направился, лишь внутри здания сообразив, что Опанас был прав.
— Непросто найти маленького беглеца в огромном мертвом здании, особенно, если ты не уверен, что он здесь, — пробормотал себе под нос Горленко, углубляясь в далекий от окон темный и полный какого-то хлама коридор, потом добавил громкости: — Эй, есть здесь кто? — Слова потонули в свисте ветров, носившихся по бесконечным коридорам.
Коля прислушался, но разобрать, какие звуки доносятся с улицы, а что происходит внутри Госпрома, не смог. Прошел до лестницы, поднялся на этаж выше. Чем дальше он шел, тем яснее становилось, что история про жителей, мечтающих накормить макак и попадающих в лапы бандитов, не меньший вымысел, чем сама байка про обжившихся в Госпроме обезьян. Никого тут не было, причем явно уже давно.
— Искать тут что-то или кого-то совершенно бесполезно! — резюмировал Николай, но тут же резко вжался в стену, скорее почувствовав, чем увидев, как от освещенной части коридора прямо на него несутся гигантскими прыжками три большие обезьяноподобные фигуры.
— Скорее, Розка, не отставай! — чистейшим человеческим языком проорала одна из них другой, проносясь мимо Коли к лестнице. Чуть позади с настоящим обезьяньим улюлюканьем бежал кто-то покрупнее. Видимо, самец.
Коля протер глаза, потряс головой, надеясь избавиться от возможных галлюцинаций и, крадучись, отправился следом.
— Попались, птички! — раздалось из ближайшей комнаты первого этажа. Коля пригнулся и, прячась за валявшимся на полу хламом, заглянул внутрь. Спиной к нему в дверном проеме возвышался тот самый «самец».
— Пригнал! — радостно сообщил он находящимся в комнате товарищам.
При свете из окна пробегавшие мимо Коли минуту назад особи оказались вполне себе человеческими гражданками. Только ужасно перепуганными, распатланными и явно плохо соображающими. Они застыли посреди бывшего госпромовского кабинета, понимая только, что путь к двери закрыт, а впереди, нагло хохоча, топчут груду битого стекла сапогами два грязных оскалившихся бандита.
— Сумки на землю! Все! — сипло скомандовал один из них. Коле голос показался знакомым, но высовываться, чтобы вглядеться получше, Горленко не рискнул. — И польта тоже сюда кидайте. Я тебе заверещу! — видимо, предугадав намерения одной из жертв позвать на помощь, прохрипел бандит. — Вишь, какое тут стекло острое! Ща головы поотрезаю, как курям, так и кричать неохота будет.
Гражданки синхронно всхлипнули.
— Товарищи бандиты, — заговорила одна, — это какая-то ошибка. Мы обезьянок посмотреть хотели, мы… Мы бедные. Вам с нас взять нечего.
— Раз нечего, чего ревешь? — хмыкнул сиплый. — Бросай сюда шмотье и ступай себе. Мы не мокрушники какие, не обидим. Радуйтесь еще, что нам попались. Тут и похлеще личности ошиваются.
Теперь сомнений не было. Сиплый голос принадлежал Пиле — мелкому воришке, знакомому Коле еще по довоенным временам. Докатился, значит, до открытых грабежей? А сколько раз обещал завязать, негодник…
Несчастных гражданок, конечно, нужно было защитить. Но не идти же одному с голыми руками на двух бугаев? И Пиля, кстати, хоть и был мелкой шавкой, но с куском стекла в руках и правда мог быть опасен.
— Что встали? — терял терпение Пиля. — Делайте, как сказано, а то мордели разукрашу для профилактики.
Выжидать дальше было нечего. Была не была!
— Стоять, милиция! — зычно завопил Коля из-за двери. — Вы окружены! Всем на пол, руки за голову! Через пять секунд открываем огонь на поражение!
Акустика в пустом кабинете, к счастью, была с причудами, и голос Николая звучал как бы одновременно отовсюду. Хотя… Судя по тени, спина в проеме вздрогнула и отпрыгнула подальше от двери.
— Какая еще милиция? — угрожающе переспросил Пиля, еще не решаясь пойти проверить, но и в панику не впадая.
— Такая! — Коля уверенно встал в полный рост, схватив первую попавшуюся под руку палку. Приказу, как он увидел, подчинились только бедные гражданки: упали на пол, прямо в стекло. Их было жалко. — Ты, Пиля, мне сейчас за все ответишь. Сопротивление, как ты знаешь, бесполезно. Не будь я Николай Горленко.
— И правда Горленко! — В Пиле наконец сработали старые инстинкты. — Бежим, ребзя! — И, бросив все на свете, он сиганул в окно. Но тут же заорал: — Вот черт! Засада! Там Горленко, тут эти. Вали их! Все сюда!
Как оказалось позже, инстинкты подвели, и бандиты сделали неправильный выбор, предпочтя не связываться с Колей. Под окнами бандитов ожидал вовремя подоспевший милицейский патруль. Мальчишки были молодые, но втроем и с оружием. Повязать Пилину банду теперь было делом техники. Коля ринулся на подмогу.
Когда бандиты уже лежали на земле со связанными руками, Коля вспомнил про бедных жертв нападения.
— Не бойтесь, все позади! — прокричал он в окно. — Сейчас только показания дать надо! — Однако в кабинете никого не оказалось.
— Надеюсь, они сбежали по домам, а не пошли дальше искать приключений и макак, — хмыкнул Горленко. И покричал еще несколько раз для успокоения совести: — Гражданочки, милиция! Выходите!
Никто не отвечал. Что, вообще-то, могло повлечь за собой необходимость отпустить Пилю. Вот вам и работа ради благополучия гражданского населения!