— Отпусти меня! — кричала по-английски, но всем вокруг было наплевать на мои вопли.
Поставив на ноги перед собой, громила завел мне руки назад, удерживая железной хваткой. Попытавшись вырваться из его лап, поняла, насколько это бесполезная затея. Я даже не заставила его хотя бы слегка пошатнуться. Он, словно гора, врос в пол и ничто не могло заставить его сменить положение. С нескрываемым отвращением женщина в черном приблизилась к нам, протянув руку к подолу моей абайи.
— Пошла прочь! — рявкнула, пнув незнакомку по ноге.
Гримаса ярости исказила ее лицо, и в воздух взмыла рука, тут же опускаясь с громком шлепком на щеку. Удар оказался сильнее, чем ожидаешь получить от женщины. Но я его не почувствовала. Я словно наблюдала за происходящим со стороны. Видела лишь её сощуренные в гневе глаза и губы, шепчущие проклятия на чужом языке. Видела, как гигантская ступня амбала ботинком раздвинула мне ноги в стороны, и, выставив вперед свои ноги, он удерживал мои, находящиеся в плену его каменных голеней, и лишая возможности повторить трюк с пинком. Но все эти действия казались ничтожны по сравнению с тем, что последовало далее. Женщина наклонилась вниз, просовывая руку под подол моей одежды. Её руки сразу же нащупали ширинку брюк, быстро расстегивая молнию и спуская лен с моих бёдер.
— Убери руки, сука!
Меня трясло. Я не собиралась ей позволять пачкать меня своими прикосновениями. Эта женщина олицетворяла зло, как и все в этом проклятом месте, и она собиралась заклеймить меня, забрав волю и распоряжаясь моим телом по своему усмотрению. Я чувствовала её пальцы, пролезающие под резинку моих трусиков, и не могла поверить в реальность происходящего. Получив ещё один удар по щеке, старалась сдержать рыдания, подступившие к горлу. Шумно и часто втягивая воздух, не могла полностью вытолкнуть его обратно, сосредоточившись на том, чтобы не заплакать на глазах этих сволочей. Ее пальцы скользили по лобку и одним резким движением вторглись в моё лоно. Я прикусила нижнюю губу, сдерживая всхлипы, вырывающиеся из груди.
Казалось, унизительное мгновение длилось целую вечность, и я не могла дождаться, когда этот кошмар закончится. Женщина в черном, вытащив руку, посмотрела на пальцы, бывшие несколько мгновений во мне. Осмотрев их, снова зашипела что-то непонятное, обращаясь ко мне. Не в силах больше видеть ее мерзкую физиономию плюнула ей в лицо, почувствовав ликование при виде слюны, стекающей с ее глаз. Заверещав, как гиена, она вновь замахнулась на меня, но ее руку перехватил мужчина, стоявший все это время у дверей, тихо проговорив ей что-то. Услышав его, она тяжело задышала, окидывая меня взглядом, полным ненависти, и вытерев лицо рукавом, поспешно покинула комнату. Здоровый араб отпустил меня, швыряя обратно на матрас, и последовал за своими товарищами.
Лишь когда раздался звук запирающегося замка с обратной стороны, я позволила слезам хлынуть из глаз, смывая унижение и отвращение к себе, оставшееся после омерзительной сцены.
— Она проверяла, течет ли у тебя кровь, — услышала английскую речь.
Приподняв лицо, встретилась взглядом с девушкой в порванном голубом платье, что ранее посоветовала мне спрятаться.
— Для чего? — всхлипнула, совершено не понимая, в чем смысл подобного действия.
— Теперь они могут поскорее выставить тебя на продажу.
— Кто они? Работорговцы?
— Это один из способов их дохода, но торговля девушками не основная деятельность этих людей.
— Тогда что?
Девушка обернулась на соседок по комнате, внимательно следящих за нашим разговором, словно обдумывая, должна ли говорить то, о чем знает.
— Я пока сама не уверена, кто они в действительности.
— Давно вы здесь?
— С прошлой ночи. Нас продадут вместе с тобой.
— Что он ей сказал? — вспомнила о мужчине, остановившем женщину в черном.
— Что на тебе не должно остаться следов. Ты должна выглядеть дорого для самых лучших клиентов.
— Лучшие клиенты? Те самые, которые предпочитают оставлять собственные следы на незапятнанном холсте? — почувствовала горечь во рту, представив публику, перед которой очень скоро предстоит появиться в качестве пушечного мяса.
— Отсюда не сбежать, — тихо добавила девушка.
— Если есть вход, значит, существует и выход. Просто нужно время, чтобы его отыскать.
И я непременно найду его, но только после того, как найду тех, ради кого ринулась в этот ад.
Глава 13
Самая изощренная пытка, придуманная человеком — это ожидание. Бесконечно длинные часы, не меняющиеся на часах цифры, круговорот разрушительных мыслей — трясина, затягивающая всё глубже во мрак, попав в который, безвозвратно теряешь надежду увидеть еще хотя бы раз луч света. Я ждал новостей от Стекла. Проверял телефон, как одержимый, каждые несколько секунд, понимая, что таким образом я никак не ускорю процесс, и, тем не менее, продолжал гипнотизировать его, до конца не веря в успешность своей затеи. Но затем думал о Мае, и сердце болезненно сжималось, напоминая, что другого варианта у меня нет.
И с каждой потраченной впустую минутой, ощущал, как увеличивается расстояние между Пчёлкой и мной. Хотелось бежать куда-то, выкрикивать её имя на улицах, но вряд ли подобный мой порыв привёл бы к чему-то, кроме как к аресту в чужой стране и потере шанса добраться до необходимых мне людей.
Я просидел сутки в отеле, сходя с ума, измеряя комнату шагами, и готовый снова вызванивать Стекло, требуя каких-то подвижек. И когда вера в старого приятеля растаяла, словно остатки снега на весеннем солнце, увидел сообщение с координатами.
Такси высадило меня по указанному адресу. На протяжении всего пути адреналин в крови зашкаливал, подпитывая истощенный бессонницей организм. Я не знал, чего ожидать, и не понимал толком, каким образом смогу втереться в доверие к этим людям. Наверное, стоило заранее придумать какие-то убедительные фразы или сочинить правдоподобную легенду. Но мозг отказывался тратить на это энергию, решив просто плыть по течению, ориентируясь по ситуации.
Вопреки моим представлениям о месте, где должна происходить такого рода встреча, увидел не пустырь или заброшенный склад, а огромный ипподром в самом центре пустыни. Группы шейхов толпились возле лениво возлежащих верблюдов, безразлично наблюдающих за людской суетой. Подобная картина никак не вписывалась в рамки той отвратительной истории, куда я собирался влезть. Где-то среди почтенной публики под внешним лоском прятались прогнившие до мозга костей ублюдки, торгующие женщинами, совершающие кровавые убийства и способные на все, прикрываясь благой целью.
Шел, вливаясь в толпу, где среди местной публики то тут, то там виднелись иностранные туристы, прибывшие сюда в погоне за экзотикой. А я не знал, какого черта делаю среди толпы скучающих богачей и таких же зажравшихся туристов. Как я найду здесь именно тех, с кем пообещал свести Стекло? Продолжая держаться чуть поодаль основного скопления народа, осматривал публику, гадая: «Кто из них?». Солнце беспощадно палило, плавя и без того гудящую от шума и неопределенности голову. Бейсболка с трудом справлялась со своей задачей — не дать мне упасть посреди всего этого праздника жизни. В поисках укрытия приблизился к трибунам, сканируя каждого, попавшего в поле зрения, оценивая, насколько этот человек может оказаться тем, кто мне нужен.
— Будете делать ставки? — раздался голос справа от меня.
Повернув голову, увидел араба, устремившего взгляд на верблюдов, возлежащих посреди восторженных хозяев, предвкушающих зрелище и триумф своих бегунов.
— Не знал, что здесь принимают ставки, — внимательно посмотрел на него, не понимая, случайный ли это человек, желающий сорвать куш от скачки или же тот, кого я высматривал в толпе.
— Каждый может получить то, что ищет. Эмоции, адреналин, новые впечатления или же достижение своих, скрытых целей, — говорил четко и в то же время расслабленно, словно был абсолютно уверен в том, что я точно клюну на его предложение.
— И каковы ставки?
— Зависит от вас. Хотите ли вы гарантировано выиграть, пусть и небольшой бонус к вашему эго, или же готовы пойти ва-банк, игнорируя риски, — повернулся ко мне, встретившись глазами с моими.
Острый взгляд будто пытался прочитать мои мысли, проникая в самую глубину и вытягивая наружу всю подноготную. Он старался сломить, заставив продемонстрировать слабость и отвести глаза в сторону. Но я не собирался сдаваться, приняв его вызов, теперь с абсолютной точностью уверенный в том, что от того, как именно пройдет встреча с этим человеком, будут зависеть дальнейшие поиски Пчелки.
— Я всегда иду ва-банк.
— Уверены, что способны справиться с размером потерь?
— Мне нечего терять.
— Не боитесь осуждения общества?
— Общество давно перестало быть тем местом, где мне хотелось бы находиться.
— И где же вы хотите быть? — он не отворачивался, слушая ответы, внимательно исследуя мои глаза.
— В мире, где слова: вера, религия, совесть — не просто пустой звук.
— Считаете себя верующим?
- Считал, пока не понял, что церковь — это лишь сборище алчных лицемеров, пользующихся болью и слабостями истинных верующих, прикрываясь при этом словом Божьим.
— Разве может человек жить без веры, сохранив при этом душу?
— Чтобы ответить на этот вопрос достаточно взглянуть, во что превратился мир, где я рос. Верить в Бога теперь считается глупым и смешным, а религиозный человек в наше время вынужден прятаться и скрывать свою духовность.
Все это время я пытался уловить какие-то перемены в лице араба, способные указать на его мысли. Но он слушал меня, совершенно не демонстрируя эмоций. Внутренне я не ощущал никакого напряжения, потому что играл лишь отчасти, высказывая о церкви собственные мысли.